- Зачем ты похитил меня?! – злобно прошептала Соль, и я увидел, как вздулись желваки на ее шее. – Отвези обратно к Касу, немедленно!
- Тебе совершенно незачем встречаться с Кастиэлем, дочь Девятого, – холодно ответил я, отворачиваясь к окну. – Он слишком настрадался, и теперь, когда ты благополучно стерта из его памяти, Кас наконец-то начал нормально жить. Не мешай его душевному спокойствию.
- Не правда, – возразила Соль, и через стекло я увидел, как ее глаза вспыхнули, разгоряченные огнем, полыхающим в душе девушки. – Кас не забыл меня. Во время последней песни в его памяти точно что-то всколыхнулось, и я уверена, что это была проснувшаяся любовь. Если бы не ты, Кас бы вспомнил…
- Если бы Кас не выплюнул то лекарство, которое я дал ему, он бы и бровью не повел, увидев тебя, – перебил я, теряя терпение. – Благодаря мне он до сих пор жив: ведь с помощью этих таблеток Кастиэль забыл тебя и… прекратил попытки покончить с жизнью.
В этот момент я почувствовал, как холодная рука коснулась моего плеча и развернула в сторону: Сольвейг, бледнея от услышанного, смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами.
- Повтори, – прошептала Соль, едва шевеля губами, – повтори еще раз, что ты сказал.
Я молча смотрел на девушку и подумал о том, что должен рассказать обо всем, что произошло. Может, тогда дочь Девятого оставит Кастиэля в покое, если узнает, что натворила своей выходкой.
- В тот день, когда ты ушла, Кас позвонил мне и попросил забрать из лагеря, – начал я, снова повернувшись к окну. Сольвейг сидела, не шелохнувшись, внимательно ловя каждое мое слово. – Уже практически выехав, юноша позвонил мне снова, сказав, чтобы я не приезжал. Мне показалось это подозрительным, потому что голос Каса был настолько пустым и безжизненным, что я, испугавшись, не послушался его и приехал. К счастью, я подоспел вовремя, – тут мой голос понизился, и я вздрогнул, вспоминая увиденное, – началась буря, и Кас уже входил в море…
Сольвейг вскрикнула, и я, резко повернувшись, увидел, как девушка закрыла лицо руками. Ее плечи начали дрожать, а по коже пробежали мурашки: Соль заплакала.
- Я вытащил его из воды, – нахмурившись, продолжил я, решив не обращать внимания на рыдания девушки. – Он совершенно не сопротивлялся, и вообще, вел себя так безжизненно и сухо, что я, серьезно испугавшись за его душевное состояние, привел Кастиэля к машине и отвез домой. Юноша ничего не ел и не пил, все попытки растормошить его заканчивались провалом, но я ждал, надеясь, что время сделает свое дело. Но, после того, как я нашел в ванной бездыханное тело Кастиэля, в руке которого лежала пустая коробочка из-под антидепрессантов, уже начал действовать по-настоящему.
Соль всхлипнула, и я увидел, как ее лицо густо покраснело: девушка, убрав руки с лица, быстро утерла слезы и отвернулась к окну. Через отражение в стекле я увидел, как Соль зажмурилась, а ее губы сжались в тонкую полоску, будто бы сдерживая порывы рыданий. Тело девушки задрожало еще сильнее, как от озноба, а сердце колотилось так быстро и громко, что я слышал его тревожные удары. После некоторого молчания, Сольвейг, приоткрыв рот, глубоко вздохнула и, взглянув через отражение мне в глаза, тихо, но твердо, прошептала:
- Пожалуйста, говори. Мне нужно знать, что произошло дальше.
- Я не стал вызывать скорую, – без лишних слов продолжил я. – Ведь тогда Кастиэля посадили бы на учет в психологическую больницу, что могло отрицательно сказаться на будущем, поэтому я позвонил своей матери. Она очень талантливый целитель, поэтому быстро помогла Кастиэлю, но предупредила, что если не залечить его сердце, он так и будет продолжать пытаться покончить с собой. У Каса началась глубочайшая депрессия, и во всем виновата была ты.
Сольвейг вздрогнула, но ничего не сказала. Нахмурившись, я снова продолжил рассказывать:
- Тогда мама сделала таблетки, отнимающие болезненные воспоминания у обычных землян…
- Обычных землян? – переспросила Соль, недоуменно взглянув на меня. – Ты…
- Я сын Второго измерения, – спокойно ответил я, и девушка, закусив губу, нервно буркнула:
- Это многое объясняет. – И снова отвернулась к окну, погрузившись в свои мысли.
Я слегка удивился, думая, что Сольвейг будет в шоке, когда узнает, кто сидит перед ней на самом деле. Но вскоре стало предельно ясно, что в этот момент информация о моем происхождении казалась невероятно ненужной и менее важной, поэтому я продолжил говорить о Касе.
- Мама часто давала таблетки забвения, так как в число ее пациентов часто попадали те, кому такое лекарство было весьма необходимо. Кастиэль оказался среди этих людей, и после первой же дозы ему стало лучше. Он должен был принимать лекарство каждый день, не прерывая курса, но в тот день, когда ты пришла на концерт, он не выпил одну, и воспоминания, всколыхнувшиеся из-за музыки и написанные под действием любви к тебе, начали пробуждаться. Я не мог этого допустить: тогда бы вернулась и депрессия, и боль, которую ты оставила, уйдя от Кастиэля. Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось увезти тебя?
- Спасибо, что все это время был с Касом, Лизандр, – прошептала Соль и повернулась ко мне. Мокрое от слез лицо, вопреки моим ожиданиям, обрело невероятно спокойное выражение. Это было так ненормально, что я недоуменно приподнял брови. – Но я не собираюсь больше покидать того, кого люблю, – продолжила девушка. – Уход был важен, потому что на кону висела жизнь друга…
- Но ты променяла ее на жизнь возлюбленного! – перебил я, багровея, но Соль, сделав вид, что не услышала моих слов, продолжила дальше:
- … и я едва успела его спасти. Касу бы ничего не угрожало, потому что я, верная клятве и зову сердца, вернулась бы к нему обратно…
- Но он все равно пострадал! – воскликнул я, пытаясь справиться с нарастающим гневом: мое дыхание сбилось, а голос сорвался на крик. – Ты ошиблась и сделала ему больно. Ты…
- Отпусти меня, – бесчувственным голосом произнесла Соль, и в этот момент я заметил, какими страшными стали ее глаза: безжизненные, тусклые, они словно принадлежали кукле, а не человеку. Сольвейг смотрела мимо меня, и я понял, что она сейчас явно не в себе: все-таки, вина за причиненное горе Касу начала уничтожать ее сердце, а боль, вызванная такими чувствами, разъедала душу, как соляная кислота.
Девушка, все еще смотря мимо меня, нажала на кнопку разблокировки двери автомобиля и тихим, но пробирающим до костей голосом, прошептала:
- Если ты не отпустишь меня сейчас же, я сама выпрыгну. Мне нужно увидеть Кастиэля.
- Идиотка! – рассвирепел я, не на шутку испугавшись: схватив Соль за плечи, я крепко прижал девушку к груди, не позволяя ей даже шевельнуться. – Ты хочешь умереть?!
- Отпусти, Лизандр, – прохрипела Сольвейг. – Я все равно приду к Касу, тебе никогда не удастся меня остановить. Мое сердце жаждет его, я хочу видеть того, кого люблю, и никто не сможет разлучить меня с Кастиэлем. Ни король Десятого, ни его чокнутый младший сын, НИКТО.
В этот момент я понял, что Соль съезжает с катушек. У короля Десятого измерения был один-единственный наследник, Армин Прекрасный, и откуда девушка взяла, что у него есть еще один ребенок, ума не приложу: очевидно, у Соли поехала крыша.
Приказав водителю остановиться, я отпустил Солвьейг, и девушка тотчас отпрянула от меня. Мы долго смотрели друг другу в глаза, пока я, глубоко вздохнув, не отвернулся к двери.
- Хорошо, иди, Сольвейг, – холодным тоном молвил я, – но помни, что вы с Касом из разных миров. Ты – дочь Девятого измерения, и твоя родина терпит бедствия. Рано или поздно тебе придется покинуть Землю и вернуться на руины своей страны, чтобы заново отстраивать ее с другими потомками великих Пророков и Пророчиц.
- Откуда ты знаешь о легенде Девятого ? – изумленно спросила Соль, и я медленно повернулся в ее сторону. – И откуда знаешь, что я из рода Пророчиц?
- Потому что у тебя серебрянные волосы, – ответил я. – Все, кто хоть раз держали учебники об истории Измерений, знают об этом.
