- Но медсестра не открывает окна, я уже спрашивал у нее! – возразил я, но мистер Бовари перебил меня:

- Никто не приходил навещать? – спросил он, отвернувшись к окну.

- Тут было столько человек, как будто вы Обама, честное слово! – вспомнил я и разозлился. – Они так громко вели себя, что мы запретили им приходить в таком количестве, пока вы не перестанете принимать снотворного. Около вашей палаты есть много больных, кому нужен абсолютный покой, к тому же и вам он не помешает.

- Вы оставили меня в полном одиночестве, – шипя сквозь зубы, прошептал мистер Бовари. – Неужели никто, хотя бы один человек, не ждет меня около палаты? Совсем никто? – Больной повернулся ко мне, и я прочел в его глазах нечто, похожее на надежду.

Я сразу вспомнил странную девушку с серебряными волосами, которая приходила каждый день, занимала сиденье напротив палаты мистера Бовари и часами неотрывно смотрела на дверь. Я спросил ее однажды, хочет ли она зайти, но девушка не ответила мне и сделала вид, будто меня не существует. Я вспомнил также парня в странной одежде и разного цвета глазами. Он тоже приходил каждый день, но, что удивительно, он ни разу не пересекся с той девушкой. Она всегда исчезала, когда кто-то другой навещал мистера Бовари.

- К вам каждый день ходят люди, – успокоил я больного. – Просто получается так, что они приходят тогда, когда вы спите. А делаете вы это, к слову, регулярно. Может то, что вы такая соня, и помогает вам выздоравливать так быстро. Единственное, вам дают снотворное только из-за болей, которые возникают ночью.

- Скажите, доктор, – внезапно спросил мистер Бовари. – А от снотворного нет побочных эффектов?

- Что вы имеете в виду? – забеспокоился я. Если выяснится, что у больного аллергия на подобные медикаменты, нужно будет срочно прекратить их употреблять. – Вас что-то беспокоит? Какие-то симптомы?

- Да ничего особенного, – задумчиво ответил мистер Бовари и, откинувшись на подушку, посмотрел в потолок. – Просто я вижу все время один и тот же сон: будто моя мама каждую ночь приходит ко мне и гладит по голове. И каждый раз утром, когда я просыпаюсь, чувствую себя гораздо лучше, чем вчера.

- Тогда вы должны поблагодарить ее, – мягко улыбнулся я. – Ведь именно она спасла вам жизнь, я уверен. Вы были в плачевном состоянии.

- Думаю, в моем спасении так же замешан мой маленький братик, – ухмыльнулся мистер Бовари и закрыл глаза руками. Я подумал, что пациенту явно пора отдохнуть, и вышел из палаты.

Я повернулся спиной к двери и от испуга вздрогнул. Прямо напротив меня сидела та самая необычная девушка со странными серебристыми волосами. Но меня испугала не внешность, а выражение ее лица: оно было абсолютно отсутствующим, а взгляд был стремительно направлен прямо на дверь палаты мистера Бовари.

Я медленно подошел к девушке, но она даже не моргнула.

- Вы можете зайти в палату, мисс, – робко предложил я ей, но ответа не последовало. Девушка продолжала неотрывно смотреть на дверь, при этом абсолютно не двигаясь и не моргая.

Я забеспокоился: вдруг это какая-то сумасшедшая? Что она вообще здесь делает? А если она хочет каким-либо образом навредить пациенту? Только я собирался открыть рот, как девушка встала и, все еще не отрывая взгляда, молвила:

- Уснул. – Услышал я практически механический голос, будто сказал не человек, а машина. – Кастиэль уснул. Я не буду его тревожить.

С этими словами она повернулась и направилась к выходу. Я обомлел и не успел сказать ни слова.

- Да не спит он! – уверенно заявил я и направился к палате. 2 минуты назад он бодрствовал и разговаривал со мной, парень не мог уснуть так быстро. Я открыл дверь.

- Мистер Бовари, к вам тут посетительница... – начал было я и тут же смолк: юноша крепко спал и тихо посапывал во сне.

- Что за... – испуганно прошептал я бросился вон из этой палаты. Фиг подойду еще к этой ведьме! Еще усыпит меня или порчу наведет!

Я завернул за угол, и в этот момент как раз мне навстречу шла медсестра. Я остановил ее:

- Сегодня пациенту в палате номер 6 не давать снотворного. Ему пора снова засыпать самостоятельно.

- Хорошо, – кивнула девушка и направилась дальше.

Действительно, я все время спал. Стоит моей головной боли начаться, как это произошло в то время, когда я вспомнил видение с братиком, как тут же меня начинает клонить в сон, будто бы я попал под гипноз. Это так странно, но я был счастлив: благодаря этому, меня практически не беспокоили боли.

В дверь постучали и тут же вошли. Это была молоденькая медсестра: начался вечерний обход. Девушка радостно подмигнула мне и подошла к капельнице. Она вся извертелась передо мной, демонстрируя свою полуоткрытую одежду и пытаясь привлечь мое внимание, но я отвернулся от нее к другой стене. Девушка разочарованно выдохнула и начала менять мне капельницу.

- Вы точно не хотите известить своих родителей о происшествии? – вежливо осведомилась она.

- Да, – быстро ответил я, по-прежнему не поворачиваясь к ней лицом.

Девушка не нашла, что ответить, и, поменяв жидкость, засобиралась уйти. Когда она практически уже была готова выйти, я кое-что вспомнил и обратился к ней:

- А как же снотворное? – тревожным голосом поинтересовался я. А вдруг никто не придет ко мне сегодня, если я не выпью его?

- Врач сказал сегодня вам не давать, – обиженным тоном ответила девушка и захлопнула дверь. Я ухмыльнулся: видимо, даже в больнице мне не будет покоя от девиц и их взбалмошного характера.

Я закрыл глаза и попытался уснуть. Один гиппопотам, два гиппопотама, три гиппопотама ... На две тысячи восьмом гиппопотаме моя головная боль проявила первые симптомы. Я посмотрел на часы: было полпервого ночи: прошло уже три с половиной часа, а я все еще не мог уснуть, и дебильные гиппопотамы радостно принялись танцевать джигу-дрыгу у меня в голове. Боль усиливалась и имела все шансы стать невыносимой. Я сжал зубы и дал себе слово: если через десять минут боль не пройдет, я позову медсестру, а если будет нужно, то подниму на ноги весь медперсонал больницы и заставлю их дать мне это несчастное снотворное!

Десять минут казались вечностью: боль достигла своего апогея, и у меня пошли красные круги перед глазами. Мне стало больно не только шевелиться, но и даже открывать глаза. Последней каплей стало то, что к моему горлу начала поступать рвота: я не выдержал и собирался было нажать на кнопку, как раздался тихий звук.

Я замер: послышались странные шорохи. Первой мыслью были мыши, но я услышал странный щелчок и открыл глаза. От увиденного я похолодел: какой-то человек открыл окно и вошел в палату. Была темная безлунная ночь, так что человека я не увидел, и, следовательно, не узнал. Я прищурился, чтобы незнакомец не заметил, что я проснулся, и приготовился к нападению. Человек направился ко мне: я изумился, потому что не услышал его шагов: незнакомец шел так неслышно, будто это была тень, а не существо из плоти и крови.

Человек подошел ко мне и сел на стул, стоящий практически у моей кровати. Затем он вытащил из-за пазухи какие-то мерцающие листья и приложил их к моему лбу. Боль тут же поубавилась, и я еле удержался от того, чтобы не выдохнуть от облегчения. Любопытство сжигало меня изнутри, но я испугался, что это было видение, и боялся сдвинуться с места, чтобы не спугнуть его. Я был благодарен незнакомцу всем сердцем и продолжал наблюдать за ним. Внезапно, существо село на краешек кровати и, полуразлегшись рядом, протянуло руку к моей голове и начало гладить ее. Боль тут же исчезла, а по телу будто бы прошла приятная прохлада.

- Выздоравливай скорее, мой хороший, – тихо сказал незнакомец, и я с изумлением узнал голос Соль. От близости девичьего тела моя кровь вспыхнула, и мне стало жарко. Я был крайне взволнован.

Соль... Кто же ты такая, Соль? Что ты за человек или существо, которое может летать, прыгать на трехметровые деревья, петь невероятным голосом, залезать в окна девятиэтажных зданий? Кто ты такая, раз в тебе скрыта такая сила, которая невыносимо притягивает к себе? Что ты за существо, в эту самую секунду исцеляющее меня?