А ещё вокруг всегда шум. Подсознательно люди верят, что звуки — это жизнь, а тишина — смерть. Они окружают себя звуками, полагая, что чем громче, тем они живее. Шелест упаковок, писк микроволновки, стиральной машины, громкая музыка, сигнал будильника, рёв мотора у автомобиля, самолёт, трамвай…
Громко…
Слишком громко…
Хочу тишины…
Тишина позволяет нам остаться наедине с самим собой. Позволяет подумать о многом, не отвлекаясь ни на что. Подумать о себе, понять себя… Хотя многие предпочитают этого не делать. А мне нравится. Я жажду этого как никто другой, но не могу достичь. А ещё я хочу понимать других. Что значит понять кого-то? Каково это, увидеть мир глазами другого человека? Понять, о чём он думает, чем живёт, что его тревожит, что движет им. Каково это — побывать в чужой шкуре? Каково это — прожить чужую жизнь?
Можно ли устать от жизни? — Можно…
А бывает так, что жить скучно? — Бывает…
Я имею в виду не саму скуку, а то, что сама жизнь наскучила… — И такое бывает…
Мысли психопата? — Не стану отрицать и такой вариант.
Память… Забавная штука. Она любит играть с нами, издеваться над нами. Временами она не позволяет вспомнить что-то важное, временами подкидывает постыдные картинки или неприятные вещи, которые впору забыть навсегда. То теряя, то находя пазлы, убирает одни, вкладывая новые. Она делает нас теми, кем мы являемся. Каждый наш шаг, каждый поступок — это отражение нас самих. Каждое наше действие или бездействие, решение каждой возникшей проблемы формирует нашу личность. Опираясь на приобретённый опыт, мы становимся теми, кто мы есть. Наша личность, наши суждение и образ наших мыслей — всё зависит от того, что мы смогли усвоить из уроков жизни. Самое страшное — потерять себя.
Ты боишься потерять себя? — Боюсь…
Хочешь помнить всё? Даже если это будет причинять боль? — Хочу…
Тогда будешь… — Хорошо…
Шаг. И ещё один. Усталость. Это всё, что я чувствую, больше ничего. Только усталость. Опять одно и то же. Так было раньше, есть сейчас, и будет позже. Шаг. Ещё один. Визг тормозов. Удар. Треск ломающихся костей. Боль. Тишина…
Наконец-то всё кончилось… — Радуешься?
Радуюсь. Больше не будет боли? — А ты не хочешь?
Хочу… — Тогда будет. Идём?
Куда? — В пустоту. Боишься?
Боюсь. Боюсь потерять себя… — А не хочешь?
Не хочу… — Тогда не потеряешь.
Чёрт. Всё болит… А башка трещит особенно сильно. Пытаюсь дотянуться рукой до головы, будто это поможет унять боль. Чувство, словно мною было выпито полведра самогона. Или нет, не так. Скорее, меня съели, тщательно прожёвывая, потом выплюнули и сверху потоптались. И это как минимум был тираннозавр. Что за гул в ушах? Голоса или мне кажется? Ни черта не вижу, всё плывёт. У-у-ух-х-х… Неужели я вчера нажралась? Да не-е, бред какой-то. Я же не пью! А с хрена ли так темно? Свет тусклый, словно рядом горит только свеча… Сушняк такой, что язык к нёбу прилипает. И горло дерёт страшно. Попытка прокашляться привела лишь к жалкому сипению. Да кто это меня там так тискает, будто я не очнулась, а воскресла… Пытаюсь сфокусировать зрение. Придурок какой-то лапает меня. Раздавит же сейчас. Стрёмный мужик, вонючий. Наверняка неделями не моется. Странно… рожа незнакомая. Он что-то вещает… не слышу. Пытаюсь напрячь уши. Так, нужно понять, что этому ненормальному нужно…
— …Я так рад, Тонни! О боги! Я и вправду думал, что ты уже не очнёшься!..
Тонни? Он ко мне обращается? Обвожу взглядом помещение. Что, чёрт возьми, происходит? Слева ещё один мужик, сидит в старом пыльном кресле. Его Тонни назвали? Да нет же, меня. На меня пялятся. Но я не Тонни, я — Ирина. Хотя… перевожу взгляд на руки — не мои. Грубые и явно мужские. Грязь под ногтями знатная, фу. Да и шмотки на мне непонятные, заношенные, убогие немного, словно из прошлых веков. Да кто вообще носит штаны с такой посадкой? Аж под сиськами. Из музея откопали? Кхм… стесняюсь спросить… а где мои сиськи? Так… спокойно… От этого ещё никто не умирал… Если сисек нет то, может стоит проверить себя на наличие неучтённых органов? Рука сама собой вниз потянулась. Ох-х-х-х… И сразу столько мыслей! И ни одной цензурной! Жесть! Тело не моё. Шмотки страшные, как и мужик, который меня всё ещё лапает. Вонь немытого тела режет глаза. Странно, я точно помню, как умерла. Помню, как незнакомый голос предлагал мне жизнь. А я вроде бы как согласилась. Даже свою смерть встретила с неким облегчением, словно скинула с плеч тяжкий груз. Ничего меня не держало. И какого лешего я тогда тут делаю? Так мне дали второй шанс и новое тело? Ну, допустим, с «новым» я поторопилась. Но так не бывает! Или бывает? Даже настроение как-то поднялось чуть выше отметки «ниже плинтуса». Да что этому настырному от меня нужно?
— …На! Выпей же, Тонни! — чего это он? Что он мне суёт под нос? На кровь похоже. С какого перепугу? Фу! Мерзость какая. Что-то болтает о вампирах…
Стрёмно это… но сушняк такой силы, что я бы сейчас и ослиную мочу выпила. Ноздри втянули знакомый, немного отдающий металлом, запах. Меня повело. Надо, наверное, выпить… В голове туман… Зубы заныли, выпрашивая вонзится в тело, сидящее рядом. В ушах появился гул. Я что, слышу биение сердца этого парня? И не только слышу, но и вижу… Вижу каждый удар, вижу, как кровь движется в теле. Ладно, хочешь чтобы я укусила? Тяжело сопротивляться. А, собственно, зачем? Сам же предлагает. М-м-м, как приятно. Такая горячая. Наконец то жажда отступила и горло больше не дерёт.
Чёрт! Как-то быстро я контроль потеряла. Или, точнее сказать, потерял? Было хорошо, конечно… Тело накрыл спазм. По-моему, желудок протестует. Этот парень болтает о том, что я теперь вампир. Да, но почему у меня чувство, будто сейчас сблюю? Я конечно читала… точнее читал, о вампирах. По идее, их не должно тошнить от крови. А меня… Кх-кх… очень даже стошнило.
— …Давай. Попробуй ещё раз, — не-не-не, как-нибудь в другой раз…
— Послушай. Я не стану пить эту дрянь, даже не уговаривай…
О боги, как тяжело даются слова. Нужно ответить этому настырному… Да оставь ты меня в покое. Пытаюсь упираться руками, но они плохо меня слушаются. Почему второй мужик молчит? Только наблюдает. Не нравится мне его взгляд, ой как не нравится. Такими глазами смотрят на будущего покойника. У него прямо на лбу написано, что он хочет мне смерти, причём долгой и мучительной. Умирать как-то резко расхотелось. Меня уже разок переехали, второй шанс на жизнь упускать не горю желанием. К тому-же, тело другое. Житуха конечно надоела, до зубовного скрежета. Но это было тогда. Кровь эта… Вампиров всяких у нас отродясь не водилось. А значит, и мир другой. Новая жизнь. Шанс начать всё с чистого листа. Может, меня и хотят прикончить, но свою шкуру постараюсь продать подороже! Мужик я теперь или где? Прощупать бы почву. Интересно, а если немного обнаглеть? Что будет?
— …может вы, дорогой господин, выполните моё предсмертное желание?..
О да! Это выражение лица стоит запомнить! Ха, даже умереть теперь не страшно! Кажется, я этому мрачному типу шаблон разорвала! Разорвал точнее. У него даже глаз задёргался. Чего это он делает? Ого! Что за аукцион невиданной щедрости? Он решил дать своей крови? Просто взял и наполнил бокал. Это он от шока такой добрый? Ну и хорошо, я не гордый, выпью, пока дают. Делаю глоток. Боги… Разве может существовать что-либо вкуснее? Нектар… Вот это я понимаю, кровь для вампира! Чувства внутри очень странные… Будто дремлющий вечный голод умирает насовсем. Но как я могу знать о том, чего никогда не испытывал? Может стоит рассказать правду? Кажется, один из них начинает что-то подозревать. Шило в мешке не утаишь, а так хотя бы не усугублю своё положение. Мрачный мужик успокоился, пора заканчивать спектакль. Гаснет свет… Занавес…
