Стоянка магов ожидаемо оказалась не совсем обычной: островерхие палатки, будто бы не поставленные на упоры, а висящие в воздухе, казаны с едой, кипящие сами по себе, без костров, а главное – почти полное отсутствие людей. Там, где гвардейцы носились по лагерю, делая всяческие нужные дела, маги предпочитали сидеть в палатках, попивая кофе.

– Люциус! Выходи, старый хрен!

Одна из палаток приоткрылась, и оттуда вышел тот самый паренёк из таверны, правда, более растрёпанный и уставший.

– Ну почему сразу старый? – возмутился он. – Я что, похож на старика?

– Будто я тебя в истинном облике не видел. – Скажи, зачем ты девку украл? Для жертвоприношения?

– Я… Я… никого не воровал! Она сама согласилась помочь!

Парламентёры синхронно повернулись и посмотрели в сторону того куста, где пряталась я. Ну откуда мне было знать, что она не додумается предупредить нас?

Тем временем палатка снова открылась, выпуская Кики, живую, здоровую и без видимых следов жертвоприношения.

– Привет, мальчики! А что тут…

– Кики! – я выскочила из кустов и сгребла подругу в охапку. – Я так нервничала!

Она обняла меня в ответ, крепко прижав к своей груди. Я немного похрипела и вырвалась.

– Кому пива за встречу? – воскликнул Люциус, всё никак не желающий ассоциироваться у меня с великим магом. И он делал всё, чтобы это продолжалось как можно дольше.

– И рыбки, – ляпнула Кики.

– Ещё? – удивился маг.

– Не знаю, – расстроилась кошка. – С тех пор, как я здесь, я постоянно хочу рыбы. Почему так?

– Запах! – вдруг осенило меня. – Ты постоянно чувствуешь запах свежей рыбы!

– Ты уверена? – принюхался Эдмонд. За ним последовали все остальные и отрицательно покачали головами. И только Кики, сделав глубокий вдох, расплылась в широкой улыбке и кивнула.

– Тогда веди нас к источнику.

Кики повертела головой, после чего уверенно пошла в лес. Мы нестройной гурьбой направились за ней.

– Дор… митрикс в загадке указал, что дорогу укажет кошка, – на ходу объясняла я. – Он имел в виду, что если притарабанить в этот лес кошака, то он тут же побежит туда, где почует еду. Но, видимо, никто так и не додумался взять с собой хоть одну кошару…

– Гизмо, и как ты не учуял? – иронично спросил Эдмонд своего пса. Тот понурился.

Кики вдруг исчезла из виду, и мы услышали громкий плюх.

– Еда-а! – довольно улыбалась Кики, сидя по грудь в воде, когда мы подошли. Стоящему человеку вода была бы по колено, но дна было не разглядеть: сотни пятнистых рыб кружили вокруг новоприбывшей с желанием её непременно попробовать. Мы стояли на небольшом обрыве, глядя на это чудо сверху.

– Неплохо, – присвистнул Терри. – Как так получилось?

– Горы, – пояснил ему внимательный Макс. – Рыба поднялась для нереста, а вернуться не смогла – вон те осколки работают как барьер, через который пройдут мальки, но не крупные особи.

И правда – вода утекала через естественный ограничитель, выглядящий как зубы, загнутые внутрь.

– Но лосось нерестится летом, – вставил Марат.

– Поэтому здесь нет икры. Мальки уже уплыли, а взрослые остались, питаясь падающими плодами деревьев.

– То есть они обречены жить в этом супе, – уточнил Люциус, глядя, как Кики грызёт свежепойманную тушку.

– Наверное, излишек рыб выбирается по головам остальных… – предположил медик. – Но в общем – да.

– Тогда они не будут против свежих стейков, – улыбнулся маг, щелкая пальцами. Все рыбины тут же взлетели, будто схваченные невидимками за жабры. – Что ж, раз уж мы все здесь собрались, предлагаю отметить это хорошей вечеринкой! А разгадку будем искать завтра.

– Не надо, – ответила я, присаживаясь на край обрыва. – Кажется, мы уже её нашли.

На дне водоёма показались крупно нацарапанные буквы.

“На рассвете вход покажется с самого высокого дерева”

Мы молча посмотрели на загадку и пошли праздновать – всё равно до утра делать нечего.

Маги перенесли свои палатки и объединились с лагерем гвардии. Воины кардинала вообще, кажется, не пользовались палатками, им и так хорошо. По всему лагерю разгорелись костры, которые так же быстро потухли, превратившись в импровизированные мангалы для рыбы. Мы решили не отставать, и Марат аккуратно нарезал рыбу тонкими стейками, которые я начала жарить на аккуратной решетке.

– Стоит ли доверять этим магам, – пробурчал паладин, присаживаясь рядом.

– Ты мне доверяешь? – спросила я.

– Да, но они – не ты. Чего от них можно ожидать?

– А от паладина? – спросил Винс, присаживаясь с другой стороны. – Что может сделать тренированный убийца магов в лагере, наполненном спящими пьяными волшебниками?

– А от дракона? – развил тему Марат. – Он вообще не человек, от него чего угодно ждать можно!

– Пива? – спас положение Дори, появляясь на горизонте с четырьмя деревянными кружками в одной руке и бочонком в другой. – Люциус любезно согласился его охладить. Будете?

Выпив, вечные враги немного остыли и разбрелись в разные стороны - общаться с отрядами.

– Видела глаза Баруха?

– Э-э… нет, – не поняла вопроса я. Жир уже начал шипеть, поэтому я поспешила перевернуть стейки розовой стороной вниз. В нос ударил роскошный аромат жареной рыбы.

– Они вертикальные, – сглотнув слюну, продолжил возница.

– Он зверолюд? Не похож…

– Не совсем. Официально церковь недолюбливает зверолюдов, но полтыщи лет назад маги стали большой проблемой для клириков. Ну, это политика, нас не касается, но в результате церковные алхимики смогли вывести особую породу зверолюдов. Они почти не отличаются от обычных людей, из заметного – только рост. А ещё у них очень мощный нюх, особенно – на магию…

– Поэтому Эдмонд и попросил Баруха найти магов! – догадалась я.

– Именно! – Дори протянул руку и взял стейк прямо с железки. Поморщившись, он откусил кусок и довольно улыбнулся. – Вкуснятина. Но самое главное – они могут по своей воле переходить грань между человеком и животным, становясь при этом живым оружием. Это называется оборотень. Да, не завидую я магам того времени…

– Эй, смотрите сюда! – крик Люциуса привлёк наше внимание. Он залез повыше, чтобы его все видели, и явно собрался что-то показать. – Все готовы? – спросил он, когда мы подошли поближе, предварительно переложив рыбу на тарелку. – Смотрите!

Он сделал несколько пассов руками, и бревно, лежащее перед ним, превратилось в лань. Она испуганно поглядела по сторонам и понеслась наутёк. Мы сдержанно поапплодировали, а маг нетвёрдой походкой вернулся к своим делам.

– Да он же… пьян! – вдруг поняла я.

– Ну да. Думаешь, трезвый будет такую ересь показывать? Стой, кажется, это ещё не всё.

– Па-адумаешь! – раздался из толпы ещё более пьяный голос, и в центр вышла Кики. – Я ещё круче могу! Винс, пошли!

Она вытащила ничего не понимающего юношу на возвышенность и начала водить руками над его головой.

– Раз! Два! Три! Превратись!

Ну, тот не стал отказывать даме, и через секунду на импровизированном помосте уже сидел роскошный дракон: большой, красивый и тяжелый. Дерево его, естественно, не выдержало, и он с шумом провалился в ликующую толпу.

– Вот теперь всё, – спокойно прокомментировал Дори и пошел разбирать эту кучу малу, оставив меня доедать стейки. Весьма сочные, надо признать..

Вернувшись к своему костру, я обнаружила адъютанта Эдмонда, Хэмиша, пьющего пиво, сидя на бревне.

– Зачем вы сюда приехали? – хмуро спросил он.

– Проездом, – ответила я. – Мы направлялись на юг.

– На юге ничего нет. А вы – слишком странная компания для обычной торговли.

– Думаешь, мы – ещё одна сторона, охотящаяся за сокровищем Дор… атана?

– Дормеруса. Да, думаю.

– Я бы на твоём месте беспокоилась не обо мне. У вас целый лагерь потенциальных врагов. В том числе магов и оборотней. Их не так просто убить.

– Да, – ещё сильнее посмурнел он. – Эдмонд делает глупость, приглашая сюда всех без разбора. Против оборотней, кстати, заговорённый клинок помогает, – он отодвинул полу своего кафтана, показав едва заметную рукоять кинжала. - Но мне всё равно не хочется, чтобы артефакт, или что бы то ни было, достался верховному магу или кардиналу. У них и так власти достаточно…