На другом конце линии опять повисла пауза.

– Ты уверена, что хочешь приехать сюда? Ты одна из самых больших умниц, кого я знаю, и, скорее всего, смогла бы поступить и в университет получше.

– Конечно, – согласилась я, – это временно. Пока я знаю, что это только временно, мне гораздо проще к этому относиться.

– Как скажешь, – проговорила Эшли. Я представляла себе, как она сидит, покачивая головой, в своей комнате. Услышала звук открывшейся двери и как сестра быстро поприветствовала свою соседку.

– Изабелла вернулась. Можно, я перезвоню тебе завтра? – спросила она.

– Договорились, – ответила я, – хочешь начать второй сезон «Скандала» сегодня? Мы можем переписываться столько серий, сколько сможем посмотреть, пока не уснем.

– А то! Я же должна поддержать мою девочку Оливию Поуп.

– Хорошо. Пока мы обе можем выражать нашу общую любовь к ОП в эсэмэсках, с миром все будет в порядке. Я уже очень сильно соскучилась по тебе.

– Я соскучилась еще больше. Поговорим позже, хорошо?

– Да. Пока, сестренка, – попрощалась я. На другом конце быстро повесили трубку, еще до того, как я услышала в ответ привычное: «Тебе тоже пока, сестренка». Я несколько секунд смотрела на телефон, продолжая держать его в руке в надежде, что Эшли перезвонит и исправит свою ошибку. Но телефон молчал, и я, тяжело вздохнув, плюхнулась на кровать.

Первая неделя в разлуке с сестрой. Эшли: 1. Саванна: 0.

Я потянулась к своему шкафчику и через считаные секунды ощутила присутствие Грэйс у себя за спиной. Она обладала такой энергией, которая сразу чувствовалась, когда подруга появлялась рядом. Это как теплые объятия, даже когда вас не касаются. Грэйс держала у бедра учебник высшей математики и выжидающе смотрела на меня, как будто ей не терпелось чем-то поделиться.

– У меня есть гениальная идея для нашей истории, – начала она.

– Ты же знаешь, что я официально не записалась на независимое исследование, – предупредила я.

Она помахала рукой у себя перед лицом.

– Я знаю, ты запишешься. Просто не сможешь упустить хорошую историю.

– Ну, порази меня. – Я достала свой учебник математики из шкафчика, захлопнула дверцу и повернулась, чтобы пойти вместе с Грэйс в класс. Ее поразительное умение преподнести любую историю во многом объясняло причину того, почему в этом году ее выбрали редактором школьной газеты. Любовь Грэйс к журналистике была поистине заразительна.

– Итак… Сегодня утром я разговаривала с Мелиндой Олдридж, и она упомянула, что ее танцевальная команда пыталась заниматься в спортзале вчера после обеда, но мужская бейсбольная команда, которая до весны даже не начинает игр, каким-то образом зарезервировала зал для себя. Хотя танцевальной команде никогда раньше не приходилось его резервировать, – продолжила Грэйс.

– Ты шутишь, – откликнулась я, понимая, что мне уже интересно.

– Нормально, да? Короче, их выставили из зала, и они были вынуждены заниматься в столовой, где недостаточно места и ужасная акустика, хотя у них выступление на этих выходных на футбольном матче. Такая несправедливость! Это заставило меня задуматься о неравенстве между мужскими и женскими видами спорта и о том, как школа демонстрирует свое предвзятое к ним отношение. Например, бейсбольной команде позволяют зарезервировать зал, в котором обычно занимается танцевальная команда. Я думаю, возможно, есть перекосы и в выделении финансирования. Поэтому я бы хотела, чтобы миссис Брандт была нашим факультетским наставником. Если мы найдем что-то дискредитирующее школу, что-то, что они не захотят обнародовать, она сможет законно нас поддержать.

– Ого… – протянула я.

– Если получится это доказать, тогда мы могли бы инициировать какие-то перемены в нашей собственной школе. Мы могли бы добиться чего-то существенного.

Мы уселись за свои парты в кабинете математики, и я внезапно почувствовала, что идея этого проекта меня увлекла. Я уже размышляла, как организовать интервью со школьными спортсменами и даже с некоторыми из тренеров, не говоря им точно, о чем будет статья. Я бы спрашивала об их методах работы, о том, где они обычно тренируются, о правилах, которые они должны соблюдать, чтобы получить доступ к местам для тренировок, – получить начальный компромат будет довольно просто.

Мистер Кавач начал занятие с объявления о контрольной в пятницу – не совсем то, что людям хочется услышать первым делом в восемь утра во вторник. Грэйс посмотрела на меня большими глазами и беззвучно прошептала: «Спаси меня…» «Я с тобой», – с уверенностью прошептала я ей в ответ. По крайней мере я на это надеялась. Сегодня мне придется идти домой и заниматься, чтобы я могла помочь Грэйс учиться в течение недели.

После урока мы с Грэйс поспешили в коридор, пытаясь обогнать толпу, чтобы отправиться на следующий урок.

– Мы точно сможем дополнительно позаниматься математикой в четверг? – спросила она.

– Точнее не бывает, – сказала я. – И, может быть, завтра мы приступим к работе над статьей?

– Завтра? – переспросила она, и ее голос взлетел на октаву вверх. – Мм… на завтра у меня есть планы. Я встречаюсь с бабушкой Розалиной. Ей нужна помощь в организации вечеринки, которую она устраивает.

– В среду? – уточнила я.

– У пожилых людей расписание вечеринок несколько отличается.

– Можешь просто признаться, что встречаешься с Беном, Грэйс. Он ведь твой парень.

– Я знаю. Просто мы с тобой обещали друг другу, что не превратимся в тех девушек, которые забывают о своих лучших друзьях, как только у них появляются парни, и я не хочу быть таким человеком. Действительно не хочу, – сказала она.

От дальнейших расспросов ее спас звонок на следующий урок. Преподаватель физкультуры вполне ясно дал понять, что мои опоздания на его уроки в этом году так легко мне с рук уже не сойдут.

– Я должна бежать на физкультуру. Тебе не обязательно врать мне, когда ты встречаешься со своим парнем. Это совершенно нормально! – сказала я.

Она беззвучно прошептала «спасибо» и побежала по коридору на второй урок.

Я была уже на полпути в спортзал, когда вспомнила, что оставила телефон на стуле в классе мистера Кавача, и начала против течения протискиваться среди школьников, уткнувшихся в свои телефоны и занимающих куда больше места по ширине коридора, чем это необходимо для разговора с группой своих друзей. Если я не потороплюсь, я точно опоздаю и с меня спишут баллы за физкультуру.

Когда я вошла в класс мистера Кавача, он разговаривал с Джорджем. Меня бросило в жар от смешанного чувства смущения и злости. Джордж как будто почувствовал, что я смотрю в его сторону, и обернулся, но так же быстро снова повернулся к мистеру Кавачу. Он сделал вид, что не заметил меня, хотя мы явно встретились взглядами. Я хмыкнула и двинулась по проходу между партами к своему телефону. К сожалению, его нигде не было видно. Вот блин!

– Саванна, – позвал меня мистер Кавач и, когда я резко повернулась к нему, помахал моим телефоном.

– О, слава богу, – обрадовалась я.

– Саванна, ты уже знакома с Джорджем? – спросил Кавач. – Он новенький. Предпоследний класс, и начинает подготовку к высшей математике.

– Да, мы… – начала я, но в этот момент Джордж протянул мне руку для рукопожатия и произнес:

– Приятно познакомиться.

Я в недоумении покачала головой, но руку ему пожала. Что-то с ним не так.

– Забавно, Джордж, у тебя такое знакомое лицо, – заметила я. – Потороплюсь-ка я лучше в спортзал. Иначе опоздаю.

Я натянуто улыбнулась и развернулась на каблуках. Моя кровь кипела.

– Я просто подумал, что ты могла бы быть отличным репетитором для Джорджа. Его предыдущая школа не дала ему такой хорошей базы для подготовки к высшей математике, как у нас. Поэтому он немного отстает, – объяснил мистер Кавач.

Теперь настал черед Джорджа густо покраснеть. Хорошо.

– Ну, я не знаю… – замялась я.

– Подумай об этом, Саванна. Может, вы могли бы обменяться телефонами, если ты решишь, что у тебя найдется время. Знаю, что занятия с тобой очень помогли бы Джорджу.