Ния повернулась. Одно из щупалец коснулось ее ноги, она ничего не ощутила, только почувствовала прохладу. Тут же еще одно щупальце коснулось ее руки и спины, какой-то странный холод. Наверное, не стоило вот так стоять и испытывать судьбу. Ведь не зря же он так убегал, понимал, что опасно. Но щупальцы тут же потеряли к ней интерес и пошли дальше переворачивать небольшие камни.

– Калка! Калка! – и махал рукой, чтобы она следовала за ним.

Ния побежала. Может это и есть ее цель. Она только оттолкнула очередную щупальцу, но той похоже это не понравилось и быстро обвила им ее тело, стало сдавливать и тянуть вверх. Ния выхватила клинок и несколькими резкими движениями просто отсекла щупальцу. Сперва к ней дернулись еще несколько, но потеряв их, медуза быстро подтянулась повыше, стараясь, чтобы Ния их не достала.

– То-то же, – и, не убирая клинка, побежала за удаляющимся прыгуном, который пытался увернутся от тянущихся в его сторону смертельных щупалец.

Ния подоспела вовремя. Он немного замедлился, озираясь по сторонам. С неба стали опускаться еще веревки. Они стали окружать, не давая возможности выйти из круга. Трудно сказать, была ли медуза, что плыла в небе, разумной или нет. Но ее действия были скоординированы, они просто зажимали его к скалам, заставляя идти не в сторону долины, а прямо к ней в объятия. На ходу Ния спрятала короткий клинок, выхватила два длинных меча и сразу начала наносить секущие удары, будто рубит высокую траву. Щупальцы задергались, стали извиваться, но не хотели упустить шанса схватить свою добычу. Она быстро прорубила для себя просеку через лес болтающихся веревок и ворвалась в круг, встав перед беглецом и щупальцами медузы. Она рубила их направо и налево, подпрыгивала и отрезала большие куски, те падали, лениво извиваясь, а Ния продолжала защищать, не давая возможности прикоснуться к телу попрыгунчика. Пока она так его назвала.

Впервые Ния оценила броню. Она не давала медузе жалить ее. Видела, как на щупальцах в разные стороны торчали мелкие гарпуны. Как только они касались ее тела, молниеносно дергались, пытаясь проткнуть ее кожу, но броня, покрывшая ее кожу, не давала этого сделать. А те все продолжали и продолжали делать попытки воткнутся. Медуза наверняка ощущала ее тепло и поэтому тянулась к ней. Но через минуту поняла бесполезность своей атаки и, потеряв изрядное количество щупалец, стала отплывать в сторону. Она еще раз попыталась атаковать со стороны, но опять безуспешно. Еще один ее кусок упал между камней и забился. Ния караулила, чтобы и другие спокойно проплыли мимо них. Медузы, похоже, как-то общались и уже старались обходить стороной. Однако расслабляться не стоит. Их было много, и они все спускались и спускались с гор.

Прошло, наверное, часов шесть или больше. Ния не убирала клинки, медузы подплывали, поднимали повыше свои щупальцы, облетали их и только после опускали обратно и снова искали свою добычу. Что это? Думала она, смотря, как те плавно плыли. Может миграция или сезонное передвижение, а может проснулись от спячки и теперь вышли на охоту. Она видела у кацаранцев летающих рыб, они были пузатые и похожие на больших китов. Они тоже плавно поднимались, но в основном плавали ближе к облакам и были безобидны. Они питались пыльцой, что поднималась в небо. В свое время эти удивительные животные чуть было не вымерли в период индустриализации, когда погибала природа. Но кацаранцы изменились, перестав уничтожать растительность. И воздушные киты смогли выжить. Эти же медузы были чертовски кровожадными. Похоже, они хватали дичь и тянули вверх, в пасть. Охотиться тяжело. Они двигаются туда, куда дует ветер. Могут наверняка опускаться пониже или повыше, чтобы подхватить нужный поток, но главное их достоинство – это бесшумность. Они могут подкрасться тихо и незаметно, ужалить, парализовать и уже не спеша схватить.

– Калка! Калка! – снова начал говорить попрыгунчик.

– Ты как тут оказался? – спросила она его.

Ния не знала, понял ли он ее, смогла ли ее диадема правильно перефразировать слова, но похоже он понял.

– Калка! Великая Калка! – на этих словах он подошел ближе, уже не боялся редких щупалец медуз, что плыли над головами. – Великая Калка! – повторил он.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Я есть Хамит. Ты есть Калка, защитница. Ты, Калка, защитила меня.

Он сел на задние лапы, его хвост изогнулся, волосы струились. Один из ботов, что плавал рядом, повис перед ним, снимая все показания.

– Займись лучше этими, – и она ткнула пальцем в сторону медуз, бот быстро взлетел в небо.

Посматривая по сторонам, она подошла к нему. Его тело было все покрыто какими-то рисунками. От горла к пупку тянулась темная полоса, раздваивалась и обхватывала тело с двух сторон. Глаза узкие, как будто щурится, и зрачки были не круглые, как у человека, а вертикальные, как у кошки и ярко-желтые. Однако они внимательно за ней следили, за каждым ее шагом. На руках пять пальцев, нормальные ногти, что нельзя сказать про ноги, там они были убийственно большими и хищными.

– Хамит, – сказала Ния, – как ты? Все нормально?

– Да, великая Калка, я сильный, я все могу, я смогу идти, я тебе говорю великое спасибо, – посмотрел на свою опухшую руку. Наверное, щупальцы его все же ужалили.

– Можно? – Сказала она и показала на руку.

Он молча вытянул ее. Ния оглянулась, посматривая по сторонам. Медузы плыли высоко, сейчас они были небольшие, наверное, молодняк. Подсела поближе, достала амулет с Буру и приложила к ране. Амулет тут же заискрился, Хамит дернулся, но Ния сжала его руку так крепко, что тот скривился от боли и перестал пытаться вырываться. Через несколько минут отпустила, отошла в сторону и убрала клинки. Вроде опасность миновала и можно расслабиться.

– Кто это? – она показала на выплывающих в долину медуз.

– Это гафу, что значит «прощай». Смерть с неба, она пришла оттуда, – указал рукой в сторону ущелья, – они летать через склон. Лето, тепло, воздух дует с воды, они множились. Теперь их путь на пастбища, там они кушают, насыщаются. Осенью обратно туда, через склон к воде.

– И что же ты тут забыл, если знаешь, что они смерть? – уточнила она.

– Я путь, нас трое, я Хамит, брат Наби и торговец Шора. Мы держали путь в Ару. Им рано летать, это не их время, они тут не должны быть. Мы спать, они кушать, только я спасся, – посмотрел на свою руку, которая не ныла, сделал несколько кривых шагов, на таких ногах трудно передвигаться, приседая, – Калка спасла меня. Меня уже нет, я смерть.

– Мне жаль твоего брата и твоего торговца. Как ты себя чувствуешь?

– Да, да, хорошо, не болит, я почти здоров, – посматривая на руку и не веря глазам, говорил он.

– Значит говоришь, что я Калка?

– Да, да, ты великая Калка. Я просил помощи, просил, там, ты помогла, ты пришла, ты великая.

– Ладно, забудь. Расскажи о себе. Откуда ты, кто такой, куда сейчас идешь? – Ния догадывалась, что уже и правда оказалась тут не зря, защита ведь не подразумевает цивилизации. Может она как раз и должна была спасти этого попрыгунчика от гафу, этих медуз. Да уж, точно тихая смерть.

– Я Хамит, я живу в Монке, уже пятнадцать циклов. Мой дом сгорел, были пожары, ходили с братом работали, мать с отцом погибли в пожаре, осталась сестра Жан, она маленькая, вот, – тут он показал рукой от земли, какого она примерно роста, – там холодно, – он посмотрел в сторону ущелья, – там тепло, я теперь домой.

– Значит, в пожаре погибли родные? – Он кивнул, – а теперь и брат? – Он опять кивнул, – осталась только одна сестра?

– Да, маленькая, вот, – и опять показал рукой от земли.

– Чем занимаешься?

– Проводник. Я вожу через Лейла. Там леса, караваны и путников через пустоши и пустыни, там топи, опасно, есть звери нехорошие, но я знать, как их видеть, я чувствую их, вижу. Вот так, – и он закрыл глаза.

– Чувствуешь с закрытыми глазами? – удивилась Ния.

– Да, вижу. Вот так, – и опять закрыл глаза, – они там, там, – и указал рукой в сторону долины, – я тот, кто видит, вижу вот это, – указал на грудь, где располагается сердце, – нас мало, очень мало. Сестра видит, хорошо видит, она уркия избранная, так говорит мать, теперь она одна, боится.