Силезия, как и вся Польша, да и соседствующие земли Священной Римской империи германской нации, равно как и её родная Бавария, не знавала таких уж больших войн. В давно давние времена романтичной античности на эти земли никогда не ступали ноги солдат римских легионов, что, прежде чем вымостить удобные римские дороги, овеянные вечностью, проходили через новые для великой империи земли всегда с огнём да мечом. Однако, воинственность да самоотверженность германских племён, этих диких варваров не позволила просвещённым римлянам продвинуться в земли, прилежащие к востоку от земли тех же воинственных варваров, каковыми были галлы – предки ныне ох как поднявшейся, взлетевшей, расцветшей империи франков.

Да, в землях Силезии, как равно и по всей Европе, то и дело вспыхивали такие, мелкие междоусобные войны, в которых оттачивались боевая выучка, военное мастерство рыцарей, и, конечно же, высокая аристократичность рыцарского духа. Но, то мелкие войны, никак не сподобленные сокрушительному смерчу. Но что, же, творится ныне? Неужто сбываются самые мрачные предсказания иных оракулов о неизбежном пришествии антихриста, что, явившись из ада,взял, да направил на земли старой доброй Европы своих кровожадно алчных воинов из бездны неведомой Азии.

Такого нашествия Польша никогда не знала, не испытывала. Сравнимо ли было это с нашествием орд саранчи иль с бушеванием неукротимосметающего урагана. Всё было непривычно, незнакомо населению, видевшему, знающему рыцарский строй, тактику. Конница пришельцев с Азии сновала везде и повсюду, да так, что будто известны ей все потайные тропы. Да, тактика этого воинства была нова, незнакома напоминанием орлиного ли полёта, его стремительности нападения на какую-либо живность, зазевавшуюся в поле, как взметнувшим камнем полёта до самой, самой земли, ибо также стремительно быстра, легка, летуча была эта конница азиатов – монгольская конница. И впору было заговорить о пришествии воинов Антихриста, о наступлении конца света. Ибо города-крепости, крепостные замки брались, захватывались легко руками побеждённого населения, сзади понукаемого вот этими воинами сатаны. Такого ещё с расцвета и упадка Римской империи никогда не видывали в Европе. Сумрак надвигался над белым светом. Доводом к такому рассуждению, приближённом к панике, послужило взятие и сожжение сильно крепкого города-крепости Кракова. Но знать бы им и одну деталь, что такие слухи о конце света усиленно питались некими источниками, к каковым причислялись монгольские разведчики-юртаджи со знанием языков, да обычаев местного населения, с успехом применявшие такой приём в землях азиатской империи Хорезм ещё за двадцать лет до этих мрачных событий, что нависали, сгущались чёрной тучей до самой Западной Европы.

Некогда баварская графиня, отныне же княгиня Ядвига Силесзкая волновалась помимо раздумий о конце света думала в эти дни более всего о своём сыне, князе Генрихе Втором Благочестивом, ушедшем за подмогой в германские земли к рыцарству Тевтонского ордена. Мать многих своих детей, рождённых от высокородного князя Генриха Первого Бородатого, что к счастью ли его, не дожил до сумрачных дней, овеянных печатями беспросветной тоски да печали в волновалась за этого сына, гордости её, сполна унаследовавшему высокий титул отца.

Тем временем сын её – князь Генрих Благочестивый, как можно быстро спешно, пробирался по неказистым дорогам (далеко не мощённые дороги Римской империи) посреди девственно густых лесов германской земли.Он заранее отправил гонцов в земли франков к самому Арману де Перигору – великому магистру рыцарского ордена тамплиеров. Эти некогда самые воинственные рыцари, после того как 4 июля 1187 года от Рождества Христова потерпели поражение на Святой земле от Саладина, как уважительно до сих пор отзываются в Европе об этом султане Египта, Сирии и других арабских земель – талантливом полководце сарацинов. Да, было так, что с Саладином за его отвагу и благородство был дружен сам король Англии Ричард Львиное Сердце. После того пораженияи занялись тамплиеры успешно торговлей да более финансовыми услугами, таким ремеслом ростовщичества, что повелось ещё с тех античных времён в самой Великой Греции – Элладе, колыбели высоких культур и такой же ступени философии. Отправляя гонцов к Великому Магистру ордена тамплиеров он, прежде всего, уповал на истинный дух рыцарского братства перед угрозой неведомых воинов, однако ль, и воинов самого Антихриста, но и, между делом, не преминул намекнуть о кое-какой денежной составляющей в качестве вознаграждения. Сам же собственной персоной да отправился в германские земли братства рыцарей ордена Тевтонского.

Ему несомненно нужна была поддержка, непосредственно идущая из города Эшенбах земли Бавария – родины его матери ныне, как пятьдесят четыре года, польской княгини Ядвиги Силезской, тогда уж непременно поднимутся и все до единого тевтонские рыцари, обосновавшиеся в землях Польши на правом берегу Вислы.

Далеко на юге едва приметно очертились заснеженные пики альпийских гор. Вовсю зазеленело в начале марта в речных долинах, равнины и леса преобразились от совсем короткой зимней спячки, вовсю набухали синим окрасом первые подснежники, дабу далее уступить всей многообразной пестроте цветов да трав этой изумительной земли, которую он узнавал, ибо когда-то в далёкой юности пришлось ему навестить, побывать на родине предков по материнской линии. То была, начиналась земля Баварии…

***

«И вдруг всё изменилось в тридцатых годах XII в. У монголов появились и богатыри, и руководители куреней, и талантливый вождь – Хабул-хан. Сначала активных людей было мало, но число их росло, и к концу века Монголия превратилась в котёл, кипящий страстями.

И как только пассионарность возросла до оптимума, монгольские женщины перестали пополнять гаремы чжурчженьских вельмож и китайских богатеев, а монгольские мальчики – гнуть спину на рисовых плантациях Шаньдуна и Хэнани. Появилась позитивная сила, спасшая этнос монголов от гибели. Так начался новый пассионарный взрыв, новый зигзаг истории в Великой степи», – советский и россйиский учёный, археолог, географ, историк. писатель Гумилёв Лев Николаевич(дворянского происхождения, сын поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилёва). «Тысячелетие вокруг Каспия».

«Монголы сами четко отделяли себя от тюрков и татар. Они возводят свою генеалогию к гуннам, которые основали первую большую степную империю в третьем веке. «Хун» – монгольское слово, обозначающее человека, а своих предков они зовут «хун-ну» – народ солнца. В IV–V вв. гунны вышли из монгольских степей и покорили множество стран от Индии до Рима, но не смогли сохранить связи между разными кланами и были быстро ассимилированы завоеванными народами», – профессор антропологии Джеки Уэзерфорд «Чингисхан и рождение современного мира».

***

Дым от затухающего костра в степи в безветренной ночной тишине протянулся прямо ввысь в черноту звёздного неба, что обернётся днём вечной синевой. Долгий разговор, кажется, уже подходил к концу. Старый вождь племени унгират Дэй-сэцен лишь поворошил головешками, отчего они на время озарились яркими огнями и не более того.

– Сорок два года назад уехал обратно домой мой сват, оставляя у меня своего девятилетнего первенца Темучина, сосватав его за мою несравненно любимую дочь Борте. Кто бы мог подумать, что его дорога домой и есть его последний путь. А ведь дорога лежала через земли племени татар, его злейших врагов. И как ни старался проскользнуть незаметно, но встретил он тогда нескольких из этого племени, задумавших обед в степи. Конечно, как и положено, по обычаям степей, спешиться ему с коня, да отобедать с ними. Но кто бы мог подумать, что может быть такое вероломство. Отобедал с ними и поскакал дальше своей дорогой всадник совсем мирных устремлений, что были у бесстрашного воина в те дни. И занемог на коне. Так и добрался до своей земли, до порога родной юрты на пороге смерти. Но успел сообщить про такое коварное злодеяние. Не погиб он от стрелы или сабли, а умер отравленный врагами. Конечно, и тебе придётся ехать через эти земли, но ты не встретишь там никаких врагов, никаких воинов. Совсем другие времена теперь. Единая властная рука простирается над степями, прекращая всякие племенные междоусобные войны. Сам знаешь – заслуга моего несравненного зятя в этом великом деле всех степей. Там на истоке реки Онон состоится необычный по величию Курултай. Там собираются вожди и знать степных племён. Там будут все командиры его нового войска, которого по мощи и непобедимости и не видела никогда необозримая степь. Будь там представителем унгират. И если надо, послужи великому хану то ли верным воином, то ли ещё кем-то на любой должности, – говорил тихо старый вождь унгират своему племяннику Жаргалтэ, двоюродному брату его дочери Борте, пока уж единственной жене будущего хана всех степей, (когда это было видано) освещаемый огнём ночного костра.