За секунду до своей смерти от заколдованного тесака, Кадма телепортировалась из сферы чародеек, оставив королевство на произвол судьбы.

I

–Мамад – Крик Зохана разлетелся по комнатам пентхауса – Почему, когда я прошу тебя закрывать двери, ты этого не делаешь?

Спустя несколько лет после произошедших событий с Мамад, ведьма с вампиром все также вели свою скромную жизнь в квартире Зохана, которую можно сравнить с королевскими апартаментами, что всегда делала его пара. Когда Мамад что-то не нравилось, она либо выкидывала это сама, либо говорила вампиру выкидывать это, так как ее Зохан постоянно заводил скандал по поводу выкинутой вещи. Однажды она пыталась вынести канделябр за дверь квартиры, как перед ней возник Зохан и яростным взглядом уставился сначала на свою вещь, а потом на ведьму, которая ее держала.

–Что это мы делаем, позволь спросить? – глаза вампира сощурились. Он скрестил свои мускулистые руки на груди, привлекая Мамад.

–Выкидываем хлам – Она, прокашлявшись, попыталась его обойти, но он взял ее за руку и опять поставил перед собой.

–Что ты только что сказала? – Ведьма проигнорировала его скрытую угрозу и снова повторила:

–Я выкидываю мусор. Ненужный хлам.

–Ты назвала мусором вещь, принадлежавшую моей прапрабабке. Она очень берегла его с момента смерти моих родителей, пока ее не загрыз ликан.

–Тебя, видимо, не волнует, что твоя прапрабабка пережила твоих родителей? – Мамад недоумевала от некоторых фактов о семье вампира, которые она узнала из его уст.

–Просто она была умнее их и ушла жить в другую сферу, там, где чума не достигла вампиров.

–Получается, она не слишком сильно берегла его, раз он оказался у тебя.

–А ты не подумала, что эта вещь переходила из поколения в поколение, пока не дошла до меня?

Ведьма скептически уставилась на Зохана. Иногда он доводил ее до чертиков, но все же он был ее вампиром. И она его очень любила, несмотря на все это.

–Канделябр? Из поколения в поколение? – после недолгой паузы, Мамад решила спросить у него вопрос, который донимал ее практически весь день, пока она выкидывала хлам:

–Скажи, милый, ты готов мне ответить, что всякий мусор, который я выкидываю, это твоя, якобы, забытая вещь, лишь бы я ее не трогала? Или ты специально выводишь меня из себя?

–Почему ты мне не веришь? Я говорю правду.

После этого нервы у ведьмы кончились, и она пошла и выкинула канделябр в окно, пока Зохан приходил в себя от изумления, она выкинула так еще две-три вещички и пошла принимать ванную.

Сейчас же, когда она успокоилась по поводу его вещей, Зохан стал больше внимания уделять ее беременности, которая протекала лучше для ведьмы, чем для него самого. Каждый раз, когда ей в голову взбредала какая-нибудь сумасшедшая идея, Мамад шла, шатаясь из-за огромного живота, к вампиру и говорила ему об этом. Брав с собой кошелек, Зохан никогда не приходил без той вещи, которую Мамад заказывала, потому что, когда один раз он пришел ни с чем, объяснив, что невозможно было принести звездную пыль, она чуть ли не разгромила пентхаус и прилежащие к нему квартиры.

Эта ведьма всегда выводила вампира из себя, но он любил ее и не мог ни в чем отказать, кроме выкидывания своих вещей. Зохан не мог забыть и о средней сестре Мамад, ведьме Катарине, которая проживает у них на данный момент, так как, по словам Старушки, холм, под которым они жили, обвалился и теперь ей негде жить. Вампир никогда так не жалел о своем выборе и все время винил Мамад в том, что к ним заселилась ее сестра. Катарина не была сумасшедшей, в отличие от младшей сестры, Патриции, но ведьма легко выводила из себя даже такого спокойного существа, как вампир. Зохан много раз задавался вопросом – А так ли все это на самом деле? – Вдруг, Мамад с самого начала спланировала, чтобы Катарина, которая ворвалась в их дом, как ураган, прожила достаточно много времени, пока не найдет собственный дом… Или хотя бы того, кто впустит ее в свой. Как вампир слышал от других существ, все в этом мире находят свои пары, это свойственно каждому бессмертному или даже смертному. Но пока он не замечал, будто Катарина пропадала какое-то время или что-то от них скрывала. По крайней мере, сегодня, как только они вместе отправились за покупками, она отделилась от них и пропала.

Вампир услышал вопль ведьмы через несколько стен:

–Потому что мои руки были заняты пакетами из «Saks». Ты же все равно шел за мной, неужели тебе было сложно закрыть эту чертову дверь и заткнуться!

Мамад стояла напротив зеркала и примеряла новое платье, которое смертные доброкачественно пошили ради успокоения ведьмы. Сейчас, когда она носила ребенка вампира, ее силы немного потеряли контроль, поэтому, когда она пыталась зажечь огонь в плите, то чуть не спалила весь пентхаус, что стало удивлением для самой ведьмы, не то, что для вампира. Да, она знала, что беременность приносит с собой дополнительные хлопоты, из – за которых, в первую очередь страдает сам Зохан. Мамад очень любила его, несмотря на все странности, которые он вытворял. Когда она пыталась выкинуть старый канделябр, который пылился в шкафу, рядом с вещами вампира, то Зохан поднял такую шумиху, что даже ведьма не вынесла, и она просто выкинула его в окно. Мамад стала замечать, что ее нервы стали немного похожи на натянутую нить. Она приходила в бешенство, даже когда обычная пуговица пальто не застегивалась на ее округленном животике. Когда она втянула воздух в себя, чтобы застегнуть пальто полностью, то ей показалось, что беременность завершится раньше времени и сейчас родит ребенка. Мамад настолько сжала свой живот, что он стал похож на песочные часы.

Сейчас же беременность, как казалось ей, проходит вполне нормально. Среди споров, что Зохан и она постоянно заводили по вечерам, отдыхая возле камина и потягивая старинное вино, у них всегда проскакивала тема на счет имени ребенка. Мамад давила на вампира, чтобы назвать девочку Ребеккой, но Зохан твердил, будто имя у ребенка должно быть такое же могущественное, как и у его родителей. Он хотел дать ей имя Фелиция. Ведьме оно тоже нравилось, но отказываться от своей идеи было уже поздно и, в скором времени, Зохан встал на сторону своей пары, не удержавшись от ее обаяния. Даже при своей беременности, Мамад никогда не упускала возможности подразнить вампира своим телом. Когда она выходила из ванной и, якобы, случайно, упустила свой халат, ей пришлось даже воспользоваться немного магией, чтобы сдержать животную страсть Зохана. Как ей казалось, вампир тоже не оставался в долгу и постоянно ходил возле нее, оголяя свой мускулистый торс и шикарную, объемную грудь. Мамад не могла налюбоваться счетом кубиков на его прессе, и это очень возбуждало обоих. Однажды он лег в их постель голым, что одновременно заставило ведьму волноваться и покраснеть от взгляда на его огромный, возбужденный ствол. Но когда она умоляющим взглядом смотрела на него, Зохан постоянно твердил:

–Нет, малышка, он будет твоим, когда нас в этой кровати останется двое.

И, улыбаясь, он отворачивался на противоположную сторону и делал вид, что засыпал, пока Мамад пыталась себя успокоить от нахлынувшего разочарования и выброса эндорфинов.

Ведьма не могла забыть о своей сестре, которую сейчас она не могла почувствовать в квартире.

«Видимо, Катарина снова куда- то пропала» – подумала Мамад и стала развешивать купленную одежду в своем шкафу. За окном гудели машины, приглушая разговоры людей, вечно спешащих по своим делам. Когда ведьма и вампир гуляли на улице, один прохожий задел ее плечом, она уже было собралась повесить его на своей люстре, но во время оказавшийся рядом Зохан успокоил ее и они пошли дальше.

Шум отбойного молотка отвлек ее от мыслей, и Мамад сразу не заметила, как, опершись о дверной косяк, вампир сложил руки на груди и наблюдал за ней.

«Он что, смотрел, как я переодеваюсь?»

–Что ты здесь делаешь? – спросила она его, хотя этот вопрос показался обоим смешным, ведь они уже пара, без малого восемь месяцев.