========== 1. “Рестарт” ==========

— Виу-виу! — орал Кир, внося в казарму поистине огромный торт. — Сегодня у нашей маленькой шлюшки днюшка! — радостно возвестил он и упал передо мной на колени, наклоняя голову и протягивая руки со вкусняшкой вперёд ко мне.

— Ящер, ты охерел так разговаривать с сестрой? — нда, наш капитан действительно заигрался в семью, ибо все мы для него дети. Да и мы себя уже братьями-сестрами считаем — настолько сдружились.

— Товарищ капитан, соизвольте сходить нахер! У нашей маленькой рыжей сучки сегодня день Рождения! — это херло внаглую откусило от моего торта. — Двадцать четыре года, как-никак. — Прочавкал Кирилл.

— Еда? — в нашу казарму ввалился Пёрши, в людях — Петр. — Я чую еду!

— Отсосешь! — крикнула я, забирая испеченный для меня торт из рук Кира. Вот кто бы мог подумать, что такой придурок, как он, офигенно готовит? — Торт мой, и сожру я его тоже в одну харю!

— В том-то, Рыжая, и дело, что харю, а не личико! — поучительно сказал он, все-таки извернувшись и зачерпнув пальцем крем с верхушки. — Отожрала ляхи на нашу шею!

— Пёрши, я щас встану, и ты с переломанными ногами и кверху жопой поползешь обратно, откуда пришёл! — грозно сказал командир, отрываясь от заполнения каких-то бумажек, скорее всего по вчерашней миссии. — А ты прекрасно знаешь, что Кот падок на мужские задницы и давно на тебя косо поглядывает!

Мы с Ящером переглянулись и синхронно заржали.

Ни для кого не было секретом, что Димон был из Голубой гвардии, и с первой встречи был влюблен в Петю. А мы с Киром поставили цель перед собой свести эту пару вместе, просто потому что. Из спортивного интереса, типа ему нравится смотреть, как парни спидарасятся. Говорит, что бывшая девушка его на это дело подсадила, но командир часто, тихо и в сторону, говорит, что Кирюшка-то наш тоже из той же Голубой гвардии. И я была бы полностью солидарна с ним, если бы не одно «но»: свою гетеросексуальность Ящер доказывает мне чуть ли не каждую ночь, но об этом мало кому известно.

Наш отряд вообще считается самым пидарским, ибо у нас и девушка есть, то бишь я, и геи присутствуют.

— Да ладно, Начальник, не кипятись! — шутливо опустился на колени Пёрши, и это стало его фатальной ошибкой, а мы с Кириллом заржали ещё громче.

Ведь Петя не мог видеть Кота, который все это время стоял сзади и сейчас откровенно пялится на задницу вставшего в коленно-локтевую парня.

Нда, и это мой отряд.

Но, на самом деле это самые нормальные ребята. Самые адекватные.

— Фу, бля, ебанные пидарасы, — сплюнул на пол Олвейс, выражая высшую степень презрения, и, перешагнув Пёрши, плюхнулся на мою койку — поближе к тортику. — Развели тут, блядь, свои пидорские брачные игры!

Я протянула самому, на мой взгляд, страшному члену команды торт. Тот поставил его себе на колени и призывно похлопал по груди.

Умастив голову в указанном месте, принялась прямо руками кушать тортик, периодически подкармливая парня с кличкой как у прокладок.

А все почему? А все потому, что в своё время парень имел неосторожность брякнуть в нашей компании, что пользуется прокладками при ранении: «Не, ну, а чо? Удобно же! Приложил к ране, а она все впитала!»

С тех пор для нас он Олвэйс, для остальных — Денис Валерьевич, ибо тем, кто решится назвать его кличку, он бил морды. Вот такого вот страшного человека я кормлю с рук.

А вообще, с моего прибытия сюда прошло… почти… Да шесть лет прошло где-то. Плюс минус пару месяцев.

Декабрь процветает, на улице холодно, что пиздец, а мы празднуем моё рождение. Жаль, не могу послать Ростюсику подарок — он думает, что я мертва, ибо после одного из заданий получила сильное ранение и без сознания три дня в поле провалялась. Вот семье и сообщили о несвоевременной кончине их чада. А потом я вернулась, и решила ничего не менять.

А изменилось многое…

Теперь я малость прихрамываю на левую ногу, ибо в тот самый день Ростислав слишком поздно извлек пулю, и она малость окислилась, что, естественно, пользы не принесло, плюс был открытый перелом голени. Волосы теперь у меня чрезвычайно коротки. Если раньше косы доставали до ягодиц, то теперь в распущенном состоянии еле до груди дотягиваются. С металлом я ничего не делала, зато забила себе пару татух. Ну, точнее, всего одну, но большую! На правой ляжке.

Помню, что плакала, когда набивали её мне, а Гордеев держал меня за руку и пинал, мол — строила крутую? Заткнись и терпи тогда.

Наш праздник прервала сирена, что означает, что шахиды решились на открытые действия.

Наш, и не только, отряд забросили в Сирию защищать мирное население.

В политическую ситуацию я не вникала, но знаю точно, что правительство не может договориться с религиозными организациями, вот они и терроризируют мирное население.

За пять минут мы полностью обмундировались и уже на бегу доедали торт.

Я припрятала кусочек специально для Клима — последнего участника нашей гоп-компашки.

Загрузившись в перевозной самолет, расселись по специальным креслам и стали ждать инструктажа.

Пока Капитан обрисовал ситуацию, я невольно задумалась.

За этот год я не особо вспоминала о Стужеве, хотя вот сейчас, когда думаю про его имя, на зубах будто песок скрипит. Такое вот неприятное ощущение вызывают воспоминания о нем.

Да и вообще вспоминать о чем-то, когда у тебя над головой свистят пули не очень удобно…

О доме даже почти не скучаю. Может, это накладывают антидепрессанты в купе с обезболивающим? Специально искала такие таблетки, которые можно пить одновременно, поэтому, сейчас, дождавшись, пока командир отвлекается на ржущего Пёрши, закинула в рот сразу по три таблетки каждого.

Клим лишь неодобрительно покачал головой на мои действия. Он единственный из всех, кто знает, что я нарик.

Ему это, конечно, не нравится, но сделать он ничего не может.

Плечи привычно тяжелит бронежилет и автомат. Настолько привычно, что веса уже не ощущаю, да я бы и с радостью ходила и без броника, но, за нарушение техники безопасности, Командир мне голову открутит и в мелкую стружку порубит поэтому приходится мириться с этим неизбежным злом.

Шлюз давно открыт, а Командир все ещё говорит. Раздраженно сжав виски, отстегнула крепления сидения и, пока он не заметил, подошла к краю.

Хм-м, заброшенный город. Интересно, а зачем мы тут?

-… они оборзели в конец — они захватили детей из детдома и увезли сюда в качестве заложников и рабочей силы.

Уроды!

— Все, инструктаж окончен, на выход! — и махнул рукой. Именно в этот момент я с разбега прыгаю вниз.

Свободно падение давно не приносит такого кайфа, что раньше, наоборот, мне это даже надоедает. А все эти чертовы таблетки.

Как-то Олвэйс случайно воткнул вилку мне в руку, да так, что зубчики, разорвав плоть, вошли в столешницу. Но я ничего не почувствовала, вообще. Именно тогда я поняла, что таблетки взялись за нервные окончания, и это очень плохо. Если я не слезу с таблеток, то сдохну от передоза максимум через год, ибо со временем приходится повышать дозу, а без этого начинается ломка — болит все тело, больно даже вдох сделать, не говоря уже о движении. Поэтому-то пью обезболивающее, а антидепрессанты против приступов панической атаки. Тут без них никак.

Когда первый раз пристрелила человека, начала задыхаться от истерии, накрывшей с головой. Я сидела на земле и смотрела на окровавленные руки. Именно в тот момент я и начала мешать таблетки. Просто не могу больше смотреть на мёртвые тела вокруг, а справиться с этим самостоятельно я не в состоянии. Даже ночью иногда просыпаюсь от кошмаров.

Дозу повышать начала после захвата школы… Не хочу вспоминать!

Твёрдо приземлившись на две ноги и пробравшись чуть-чуть вперёд, чтобы справиться с инерцией, сбрасываю ненавистный рюкзак с парашютом.

Через минуту, когда я уже проверила весь свой боекомплект, рядом со мной опустились и остальные.

Стараясь идти тише и не делать резких движений, мы вошли в заброшенные развалины.