– Ты подождешь меня? – спросила девушка у юноши, что пытался обнять ее, а она все выкручивалась, подмигивала и, цепляясь руками за его плечи, ловко ускользала от него.

– Долго будешь?

– Нет, с часик или чуть больше, – обойдя его со стороны спины и поднявшись на цыпочки, коснулась кончиком язычка его мочки.

– Э… – дернул головой юноша и резко повернулся к ней, но девушка тут же отскочила в сторону, словно птичка, которую спугнули.

– Подождешь?

– Подожду, подожду, я буду в парке, – и зыркнул взглядом в сторону узкой асфальтовой дорожки, что, петляя, уходила в заросли. «Странно, неужели нельзя было сделать чуть пошире и не такую кривую», – все время думал Стас.

– Хорошо, – весело сказала Оля, быстро подошла к нему и поцеловала в щечку. – Я быстро.

Она уже целый месяц два раза в неделю ходила к репетитору английского языка. Валерий Степанович, это классный руководитель, проболтался, что ей светит золотая медаль. Но… Как всегда это «но!» У Оли было тяжко с иностранным. Зубришь, зубришь, а на отлично никак не тянешь, даже обидно.

Оля смотрела на свою уставшую маму, та старалась держаться бодрячком, но знала, как ей трудно на работе. За год сменила три парикмахерских, она отличный мастер, но в последнее время салонов развелось как курей нерезаных, чуть ли не в каждом доме. То разорится хозяин, то зарплату понизят, то приходится работать с утра до позднего вечера. Вот поэтому Оля и хотела поступить в ВУЗ на специальность менеджмента. В свое время наштамповали экономистов и юристов, да качества не слишком хорошего, это она видела по папиному другу Виталию Г., который только строил из себя умного юриста, а сам договор составить не мог. Но эти спецы закрыли дыру в экономике, а вот грамотных управленцев ох как не хватало.

Оля вздыхала и при удобном случае задавала вопросы классному, почему надо изучать три языка. Ну, русский понятно, для грамотности, английский для общения, а вот зачем третий – французский. Она никак не могла взять в толк, зачем? А полный курс физики и химии, можно ведь было обойтись и общими знаниями. А эта математика? Она ведь не намеревалась стать профессором, зачем, вот зачем? И совершенно не уделяется время на экономику, на будущую профессию. Поэтому после школы куда родители запихнут, туда детки и топают, а после получения диплома идут работать куда угодно, но в основном не по специальности. А еще Оля никак не могла понять, куда подевались ГПТУ, одни институты. Зачем сварщику или каменщику получать высшее образование. Зачем ему изучать углубленно историю и тот же английский язык, если он должен стать первоклассным сварщиком. Ну вот зачем? Да, вопросов было много, на которые она все равно не сможет ответить.

– Оля, – на перемене ее поймала завуч. – Тебе красный светит, ты это знаешь?

– Да.

– Сможешь справиться?

Она хотела бы ответить «да», но боялась сглазить. Раньше ей бы точно поставили высший балл, но после того как ввели ЕГЭ и тотальный контроль по сдаче экзаменов, стало намного хуже. Оля понимала, что ее золотая медаль висит на волоске.

– Постараюсь, – сдавленным голосом ответила она.

– Могу посоветовать тебе репетира.

– Здорово. – Она обрадовалась, поскольку сама уже не знала что делать, да и Светлана Геннадьевна всегда относилась к ней как к своей дочери. – А это дорого?

– Не думаю, после уроков подойдешь, дам телефон.

Стас скорчился, он планировал сходить с Олей в книжный. Макс сказал, что там появились книги из серии «мир приключений», а ведь они не будут его ждать, разберут, как пить дать. Но ее надо обязательно подождать, иначе обидится.

Вот уже больше года они дружили, даже не просто дружили, а что-то гораздо большее. Первое время сох по ней, вздыхал, все ночи думал о ее черных глазах, вспоминал, как смеется, как показывает ему язык. Вот девчонка ведь, даже не повзрослела, но красивая девчонка.

А на прошлой неделе она сама его поцеловала, это что-то, просто чума, обалдеть. Оля то заигрывала с ним, то убегала и строго смотрела исподлобья, то начинала щипать за бока. Макс считает, что она его девушка. Да, наверное, так и есть, даже приятно об этом думать.

Оля хихикнула, обняла его со спины и, прижавшись, поцеловала в щечку.

– Я быстро, мне надо, ты же знаешь.

Да, он прекрасно знал, что она ходит к репетитору, уже несколько раз сидел в парке и ждал ее.

– Ладно, беги, а то опоздаешь, – ему ужасно нравилось, когда она так делала, чуть застенчиво и в то же время так соблазнительно.

– Я убежала.

Она махнула ему рукой и шустро засеменила ножками, будто и правда уже опаздывала, хотя на часах было еще 15:45. Юноша посмотрел, как она перебежала дорогу, махнула ему рукой и скрылась за углом дома. Уже конец мая, стало жарко, листва давно распустилась, а на следующей неделе первые экзамены. Стас развернулся и быстро пошел по кривой дорожке вглубь парка.

– Здравствуйте, а можно услышать Максима Геннадьевича? – этот телефон, как и обещала, дала ей завуч.

– Слушаю, – уж слишком сухо ответили в трубку.

– Я… Я… – вдруг заикаясь, начала Оля. – Мне Светлана Геннадьевна дала ваш телефон с просьбой попросить вас позаниматься по английскому.

– Ну…

– Можно? – она не поняла, то ли ей уже отказали, то ли еще пока нет.

Он тут же начал говорить по-английски, а она, путаясь в словах, все сразу забыла. И все же ей назначили первый урок. Оля волновалась, словно уже сдает экзамен, мужчина почти не обращал на нее внимание, рылся в бумагах, задавал вопросы, на которые она пыталась ответить.

– Произношение нормальное, – это был комплемент или наоборот, Оля сжалась и приготовилась выслушать его вердикт. – Знание есть, с глаголами и временем поработаем. Куда будешь поступать?

– Думала в ГУУ.

– Что так?

– Не знаю, – она и правда не знала, почему именно туда.

– Я преподаю в МУМ, могу немного посодействовать. Если у тебя будет золотая медаль, то примут.

– Честно?

– Да, – опять сухо ответил он и поднял толстую кипу бумаг, которая тут же посыпалась на пол. Оля соскочила с кресла и стала помогать собирать разлетевшиеся, словно осеннюю листву, бумагу. – Но…

Как она не любила это слово «но», вроде и не отрицание, но уже на гране дефолта.

Вот дом, вот подъезд, вот этаж, а вот и дверь. Оля успела, не любила опаздывать. Нажала на звонок, последовала тишина, но сдуру жать кнопку не было смысла. Сама злилась, когда приходила Надя, а та вечно звонила не переставая, пока не откроется дверь.

Щелкнул замок, ручка повернулась, и дверь сразу распахнулась. Он только молча кивнул и ушел обратно в комнату, откуда доносился чей-то голос. «Такой же бедолага как я», – подумала Оля и, стараясь не шуметь, сняла кроссовки и тихо прошмыгнула в зал.

Сам по себе Максим Геннадьевич нормальный мужчина, вежливый, разговаривает на равных, аккуратный в одежде, но дома, похоже, не очень любит порядок. Нет гармонии, хотя может в хаосе есть своя красота. Куча книг на полу, засохшие цветы, покосившиеся картины, целый шкаф статуэток и какие-то рекламные путеводители. Еще в прошлый раз она поняла, что Максим Геннадьевич не только преподает в институте, но и занимается переводом книг.

– Оль, можешь готовиться, мы все закончили.

В коридоре появился какой-то хлыщ, весь из себя такой деловой, сразу взял телефон и начал кому-то звонить. «Протеже», – сразу промелькнула мысль. Она только молча кивнула и тихо шмыгнула в соседнюю комнату.

Опять сердце защемило, как первый раз, так протяжно, так нудно, словно заскрипели ржавые ставни. Стало тяжело дышать и пальцы почему-то мелко задрожали. В коридоре еще какое-то время слышались разговоры, а Оля все никак не могла собраться с мыслями. Знала, что надо сделать, уже не боялась и все же робела, ужасно стеснялась его.