<p>
В ресторане всё, как обычно : пьют, едят, хохочут, спорят о чём-то, танцуют. Прохладно, правда, окна слишком большие и тепла не держат. Сашка уже успел взгромоздиться на сцену и подойдя к микрофону, объявлял следующий шлягер для очередного, «пробашлявшего» его посетителя.</p>
<p>
К слову сказать, пятница и суббота в «Аране» были особенными днями ещё и потому, что в эти дни приглашались для развлечения посетителей дополнительные певцы и танцоры из знаменитостей местной филармонии и эстрады и цирковых коллективов. Это себя оправдывало ещё и потому, что цены на билеты, неимоверно, подскакивали. Так что, сегодня не один Сестричкин держал в руках публику.</p>
<p>
Пяти минут хватило Вису, чтоб это всё окинуть взором и вернуться на своё рабочее место, не утомляя коллег в ожидании. Увидев его, Араксенко подал сигнал Димке с Вовкой, чтоб и они пошли попили кофейку. От дверей невозможно было отойти. Посетители шныряли взад-перёд, по различным надобностям. В том числе, чтоб освежиться на улице и подышать свежим воздухом. Не один Виссарион, оказывается, страдал от табачного смога. Женьке же, как будь-то, ни до чего нет дела. Он, сразу же, поинтересовался:</p>
<p>
- Что там Сестричкин тебе про меня рассказывал?</p>
<p>
- Да ничего, - отозвался Вис, - Там столько народу, что я, едва, смог попить кофе, не то, что лясы точить…</p>
<p>
- Понятно! Вот скажи, что плохого в том, что я хочу научиться петь?</p>
<p>
- Да ничего плохого, Жень, дерзай!</p>
<p>
- Я и дерзаю! А этот придурок норовит обратить всё в хохму.</p>
<p>
- Он, наверно, Женька, опасается конкуренции с твоей стороны: ты как запоёшь, его и выгонят на хер!</p>
<p>
- О, и ты туда же, «подкольщик» хренов! Да не собираюсь я не перед кем петь! Так, для себя только…</p>
<p>
- Ну, ладно, я ему так и передам, чтоб не переживал…</p>
<p>
-Да, пошёл ты…</p>
<p>
Раздался очередной стук. В открытые двери, стремглав, влетел Кременок под руку со своей подружкой Танькой. Быстро пожав руки Вису и Женьке, он исчез в направлении кабинета. Танька же, в верхней одежде, что категорически запрещалось, не спеша, продефилировала в сторону игрового зала.</p>
<p>
- Она что, сегодня не работает? – поинтересовался у Женьки Вис.</p>
<p>
- Почему не работает – работает! Оборзела, просто – Серёга ей до фига позволяет.</p>
<p>
- Ну, что ж, дама эффектная, требует жертв.</p>
<p>
- Да пошла она на х..! Жертв! У Серёги такая классная жена, а он связался с этой мандавошкой!</p>
<p>
- Не жалуешь ты её, как посмотрю.</p>
<p>
- А х..и её жаловать? Она мутная, а душа у неё чёрная. Кроме гадостей, от неё ничего не дождёшься! Серёга же, светлый парень и душа у него светлая… Эта блядина все соки из него высосет и погубит его. Не пара она ему, не пара!</p>
<p>
- Пусть сами разбираются – большинькие уже! – и, тут же, неприминул схохмить, - А на счёт высосанных соков, Женя… Ты какие имел ввиду?</p>
<p>
- И те и другие,- хмыкнул Женька, - Видал, какие у неё рабочие губы?</p>
<p>
- Видал! И не такие видал! Не в этом суть. Мне, дюже, любопытно, Женька: как ты определяешь: вот эта душа светлая, а вот эта – тёмная? По каким критериям?</p>
<p>
- Ни по каким! Я, просто, вижу. Вижу – и всё! Тебе этого не понять.</p>
<p>
- Куда уж мне! Вот, только, интересно, меня-то ты в какие записал – в светлые или тёмные?</p>
<p>
- С тобой, вообще, сплошные непонятки. Ты, как будь-то, в каком-то коконе, панцире или броне – ни черта не поймёшь! Как мне говорили знающие люди, это особенность или очень чистых, почти святых людей – они так маскируют свою святость – или людей злых, подлых, исчадий ада – они так маскируют свою порочность!</p>
<p>
- Будем считать, что вторая часть, как раз, по мне! – и немного помолчав, Вис, с возмущением, добавил, - Ни фига ты, развёл философию! И какую теоретическую базу-то подвёл под свой бред! И кто тебе мог говорить об этом, какие люди? Ты не интересовался их диагнозом?</p>
<p>
Жека, лишь махнул рукой: мол, не веришь – не надо.</p>
<p>
- Эх, Женька – Женька,- с поддельной, нарочитой горечью посетовал Вис, - Таким, как мы с тобой, нельзя лезть в, столь заумные, дебри – последний умишко потеряем, на что жить будем?... А вон и Димон с Вовкой. Их ещё не вздумай грузить подобной чепухой. Димку, особенно….</p>
<p>
Пятничная ночная жизнь перевалила за вторую свою половину. Народ отдыхал так, будь-то все пять дней до этого тянул, без отдыху, огромную бурлацкую лямку или плуг на пашне. Не было смысла кого- либо спрашивать: дошёл ли он до кондиции, итак всё было ясно. Пьяные люди неумело и не в такт подпевали эстрадникам, танцевали неуклюже и нелепо – хореография и близко не ночевала . Эти горе-танцоры стремились заполнить собой пространство везде и всюду, даже в фойе. Вис с Димкой, стоя на полукруглых ступеньках перед входной дверью и навалившись спиной на железные столбы, молча за всем этим наблюдали. Вдруг, перед Висом вынырнула откуда-то тощая, небольшого росточка, светловолосая девица. Глядя на него томно, на сколько позволяли пьяные, бессмысленные глаза, начала извиваться, типа в танце. Какой-либо ритм в движениях и грациозность, напрочь, отсутствовали. При этом, так и норовила, засранка, прижаться к нему то передком, то задком своим. Вис обожал худеньких женщин, но трезвых, не курящих и не таких мелких. К тому же, лицо её с заострённым взглядом, заострённым носом, заострённым… Да всё у неё было заострённое и напоминало какого-то неприятного хищного зверька. В добавок ко всему, манера одеваться этой «красавицы». Одеянием своим она, нарочно будь-то, подчёркивала все недостатки своей фигуры. Одни узкие, натянутые на тощие ноги джинсы, чего стоили! Мало того, что демонстрировали полное отсутствие попы… Они ещё, вызывающе, подчёркивали наличие огромного пространства в промежности, куда с лёгкостью и при желании, разумеется, могли протиснуться два кулака Виса. Колченогость – ещё та! Обтягивающая водолазка, с таким же успехом, указывала на полное отсутствие груди.</p>
