<p>
Благородные порывы Виссариона не производили впечатления на Гуманоида, а вот его комфорт, благополучие, а - главное - чаевые, буквально, иссушали душу начальника охраны. И. не мудрствуя лукаво, он принимает решение: Виссариона – на дверь, а сам – на его место. Чё, с разу-то, не сообразил? Вот, олух! Ну, ничего! Как говорит Кременок: мы себя в … епле покажем…</p>
<p>
Но длань Господня – это тебе не приколы божка в виде голого Окорочка, это серьёзно! За три гардеробных смены Гуманоиду не накапало ни копейки чаевых. Дамы шарахались от него, как чёрт от ладана. И, подражая Виссариону, галантность кажет, и вежливость демонстрирует , и клыков давно нет - шарахаются бабы и всё тут. А при таком раскладе, у какого «кавалера» потянется рука за чаевыми??? В довершении всего, Гуманоид умудрился ещё и чайник сжечь! Рассслабился, окаянный, уснул на рабочем месте, чайник весь выкипел и расплавился- релейка самоотключения сломана была…. Инициативу собрать деньги и купить новый, охрана дружно не поддержала, чем вовлекла начальника в дополнительные расходы.</p>
<p>
А тут и тепло опять нагрянуло и необходимость в гардеробе отпала. В прочим, для Гуммы мало что изменилось – пошёл спать, обратно, в казино… С тёплыми деньками вернулась и привычка клиентов наведываться в Арану, как можно позже. И опять персонал торчал на парапете, чуть ли не до десяти часов вечера, наслаждаясь погодой и весенними ароматами. Курили, правда, как паровозы, курили ВСЕ: и крупье, и повара, и бармены, и официанты, и администрация. Так что. в их случае, понятие « весенние ароматы» было весьма условным. В охране не курил ни кто! Тем не менее, дистанцию с курильщиками держали только Вис да Гума. ( Они и между собой-то держали дистанцию…) Что касается Толстого и Лямзика, то для этих некурящих важно было общение с женской половиной Араны. Смысл общения сводился только к одному- вероятной раскрутки на секс и табачным смрадом, по такому случаю, можно было пренебречь. О фантастической жадности Лямзика мы уже упоминали, так что шансов у него практически не было – так только, дружка поддержать…</p>
<p>
А уж Толстый-то облизывался по полной. Он готов был здесь всех баб перетрахать, не считаясь с возрастом и социальным статусом. Не отказался бы и от Окорочка, не застолби её Паша. Кстати, тоже не курящий и тоже, демократично торчащий, на парапете. Смех, визг, пошлые шутки, пошлые анекдоты – непосвящённому с трудом бы поверилось, что это команда самого престижного заведения города. Времена такие настали, однако! А их, как известно, не выбирают, в них живут и умирают. На данный момент, ни кто из дымящей кодлы умирать не собирался, всем было весело и, чуть-чуть, тревожно: как будет сегодня с чаевыми?. Неожиданно, к стоящему поодаль, Виссариону, подвалил Гуманоид.</p>
<p>
-« Опять плюнуть хочет» - усмехнулся про себя Агасферов.</p>
<p>
К его удивлению, Гума заговорил о не предсказуемом:</p>
<p>
- Как ты думаешь, Вис, вот вся та херня , что произошла между мной и тобой… Она, вообще, нужна была?</p>
<p>
- Мне, точно, нет, - в обычной своей манере пожал плечами Виссарион, не понимая, куда клонит собеседник.</p>
<p>
- И мне не нужна! Давай замнём и всё забудем. Ладно?</p>
<p>
- Давай! Хоть плевок через десять лет от тебя не получу…</p>
<p>
- Гы-гы-гы, - заржал Араксенко, - Ты не исправим! – и протянул руку, которую Виссарион пожал, с неким облегчением. Да оно и понятно: друзей у него никогда не было, а врагов меньше не становилось, скорей, наоборот. Отталкивать протянутую руку было, крайне не дальновидно, ибо Гумино «раскаяние» - это что-то невероятное. Явно, что-то замыслил, нечистая сила, так что – не расслабляться и бдительности не терять.</p>
<p>
- Ты знаешь, - продолжил Араксенко, -Я всё взвесил и пришёл к выводу: этот молодняк, - кивок в сторону Толстого с Лямзиком, - Такой ненадёжный и двуличный… Плять, не знаешь даже, где подставят… Суки! - « А ты не такой?? Чья школа-то???»- С тобой тоже не просто, но… Хоть, не подставляешь …</p>
<p>
Вис продолжал дипломатично помалкивать, сохраняя, меж тем, видимость заинтересованности в том, что говорил собеседник.</p>
<p>
- И с Иринкой я, дурак, маху дал – соплякам доверился… И в Аране все, как на шута горохового, на меня смотрят… С тобой вот закусился из-за херни. Понимал же, что ты прав, нет же…. Накосячил, корче…. Чувствую, недолго мне здесь работать. Давай, хоть с тобой, друг друга держаться… Чё молчишь-то?</p>
<p>
- « Поздно, батюшка, поздно», - пронеслось в глове у Виса, - « На тебя надёжа, как на ёжа». В слух же, произнёс:</p>
<p>
- Молчу-то? Да как-то всё неожиданно… Тебя штормит, бросает во все стороны… Из крайности в крайность. Завтра-то, куда бросит? Вот то-то же! Конфронтацию же нам вести – просто не солидно.</p>
<p>
- Значит, замётано?</p>
<p>
- Замётано.</p>
<p>
- Все обиды забыты?</p>
<p>
-Не было никаких обид.</p>
<p>
- Ну, тогда, держи ещё раз. –и « старики» ещё раз обменялись рукопожатием.</p>
<p>
Публика, находящаяся на парапете, затихла, внимательно за ними наблюдая и о чём- перешептываясь. Наметившийся конец затянувшейся драмы в охране, несколько разочаровывал. Как же! Теперь надо затевать интригу в другом каком-то месте, дабы скучно-то не было….В каком, только?</p>
<p>
Ощутив на себе, столь пристольное, внимание обитателей Араны, Вис с Гумой удалились в помещение, где переключились на другие, нейтральные, темы для поддержания разговора и укрепления мирного статуса. При всех издержках, Гуманоид, при желании, мог быть неплохим собеседником. Его интересовала политика, история, религиозные и философские вопросы, где Виссарион чувствовал себя, как рыба в воде. Понимая, что сейчас с Гумой придётся о чём-то говорить, что-то обсуждать, он в тайне надеялся, что темы будут , именно, такими, то есть – отвлечёнными.</p>
<p>
- И всё-таки, Вис, кто мой соперник? Кому Иринка симпатизирует?- обломал Гуманоид все его надежды своими вопросами, обломал, сукин сын, самым беспардонным образом.</p>
