Вот так закончилась первая и последняя помолвка в Аране. Вспоминали её и смаковали в мельчайших подробностях, вплоть до закрытия заведения.</p>
<p>
Гуманоид же… А это тот случай, когда «хмельно веселье, да горько похмелье.» В полторы месячных оклада влетело ему это мероприятие. Чем он детей кормил, как выживал , как пережил эту катастрофу, когда выяснилось, что это была лишь шутка.</p>
<p>
Дурацкая, правда…</p>
<p>
Как выдержал- уму не постижимо. Медитация помогла, наверно, да и божок , небось, чем-нибудь обнадёжил. Иначе – прямой путь в психушку, которая итак давно плакала по нём.</p>
<p>
Самое главное – он молодец: ни на кого обиды не держал, никому претензий не предъявлял, не смотря на то, что Окорочёк стала снова его избегать.</p>
<p>
Тема служебных романов – забитая тема, и, всё же, как жанр, она продолжает существовать и пользоваться спросом. Здесь нет никакого секрета, потому, что каждый случай уникален и интересен по своему.</p>
<p>
Тем, кто интересуется.</p>
<p>
Уникальность Гуманоида давно и ни у кого не вызывает сомнения, стало быть, и свой служебный роман, он сделает неповторимым, ни на что до се, непохожим. Тем более, что возможности в этом убедиться, было предостаточно. Но ни что не стоит на месте, всё находится вдвижении и развитии, в том числе и система Гума-Окорочёк. Понятно, что система эта была двух полюсной, причём, чем больше страсти, жара, возведения в абсолют на одном полюсе, тем больше пренебрежения, холода, брезгливости и презрения на другом.</p>
<p>
Если раньше, Окорочёк пыталась донести до Гумы своё истинное отношение через третьих лиц, то, тепрь, напрямую(!), при посторонних(!), не стесняясь в выражениях(!), она, в глаза –не говорила , даже – орала ему, как он ненавистен ей, омерзителен и гадок!</p>
<p>
Реакция любого адекватного мужика, окажись он на Гумином месте? Ну, что? – бросил бы это тухлое, бесперспективное, унизительное занятие и переключил своё внимание на более доступный объект. Даже, скрепя сердце…</p>
<p>
Тем более, после такой позорной «помолвки».</p>
<p>
Но… судить со стороны всегда легко, однако ж, вполне очевидным было то, что слова из известного шлягера « унижаться любя, не хочу и не буду», были не про Гуманоида. Гумма жил понятиями и законами иного мироздания, за что и страдал неимоверно, страданиями инопланетного мазохиста. Если таковые в природе бывают…</p>
<p>
Справедливости ради надо заметить, что в целеустремлённости этому парню невозможно было отказать, тем более, что пёр он к этой цели с тупостью колхозного быка.</p>
<p>
Ирка-Окорочёк, как раз, и оказалась той вожделенной целью, добиться которой колхозный бык по кличке Гума, пытался во что бы-то ни стало. Давно поняв, что Виссариона он порядком уже достал своими душевными изливаниями и просьбами помочь в делах амурных, аруновский «символ» безопасности начал напрягать на этой почве своих молодых сотрудников- Толстого с Лямзиком. Тем, понятное дело, по-первости, это даже льстило, поднимало самооценку и чувство собственной значимости. Советами, жизненными примерами, своим личным опытом(не столь богатым, кстати…) эти юнцы щедро заваливали, как истощённую землю, далеко не первоклассным, навозом- авось , что и выйдет. Особенно усердствовал Лямзик. И было отчего. Как боец, он показал своё убожество на первой же тренировке, даром, что служил в ВДВ и несколько месяцев назад дембельнулся. Гумино выражение лица ему не сулило ничего хорошего и было ясно, что отставка его – это вопрос ближайшего времени, но врождённое умение без мыла залезть в любую начальственную задницу, оказало ему и на сей раз неоценимую услугу. Да и ситуация тому благоприятствовала. Начальник-то, ишь как погибает от любви и лихорадочно ищет, ищет и ищет любой поддержки, любого спасательного круга. И этих кругов ему, Лямзик метал бесчисленное множество</p>
<p>
В чём это выражалось? Да в чём угодно!</p>
<p>
Например, регулярно приносил Гуманоиду, уворованные с обелисков Славы цветы, что, обычно, кладут новобрачные и не только… Жил-то – напротив и окна квартиры, как раз сюда и выходили, так что от взора цветочного хищника Лямзика, не уходил ни один стоящий букет. Вечером, по началу, это всё вручалось Гуманоиду, но того, как известно ( с цветами или без) Окорочёк так густо поливала матом, что букеты, вместе с Женькиными ушами, мгновенно вяли, приходили в полную негодность. Уши, конечно, со временем, отходили, а вот цветы…</p>
<p>
Короче, все «труды» Лямзика шли насмарку. Всем, кто был посвящён в эти страсти- считай, вся «Арана»!- давно был ясен финал, финиш, конец и развязка всего происходящего. ВСЕМ! Кроме Гуманоида…</p>
<p>
Колхозный бык его сознания продолжал «переть» к вожделенной цели. А как иначе – божок-то не прекращал демонстрировать голого Окорочка, жарко припадающего к Гуминым эрогенным зонам. А раз так нужно просто изменить тактику, поменять методы очарования и придумать что-то новое, неслыханное, способное сразить наповал сердце официантки. Что нужно для этого? Да сущий пустяк – мозговой штурм, поиск решения и само решение. Тем паче, в наличии имеются три таких головы: Гуманоида, Толстого и Лямзика. Ох, и старались они, ох, и изощрялись, ох, и потели - и всё для тог. чтобы разрешить неразрешимую головоломку – как заставить Ирку-Окорочка полюбить Женьку-Гуманоида. Им, явно, было невдомёк то, что сия проблема не решается количеством голов</p>
<p>
И вообще, законы математики бессильны там, где не хватает интеллекта, ибо из двух полоумных, никогда не получится одного умного.</p>
<p>
Это же справедливо и в отношении трёх…</p>
<p>
Идеи, версии выдвигались одна фантастичнее другой, тут же отметались, возникали новые, не проходившие проверку практикой.</p>
<p>
А именно, она, как известно, является критерием истины!</p>
<p>
Когда уж совсем приходилось туго, звали –таки на помощь Виссариона. Того это неимоверно раздражало – ну не привык он совмещать служебные обязанности в рабочее время с каким-то щутовством. Ещё со школы, в его характере чётко зафиксировалась одно незыблимое правило, сформулированное героем комедии Грибоедова «Горе от ума»» : «Когда в делах, я от веселий прячусь, когда дурачиться – дурачусь, а смешивать два этих ремесла, есть тьиа искусников, я не из их числа!» В прочим, где-то это уже упоминалось…</p>
