<p>
- Он не представился, Михалыч.</p>
<p>
- Это же Лисенко! Сёма Лисенко… Лисёнок –погоняло. Я его сам, сперва, не узнал с такой разбитой рожей… Подходит, здоровается, лапу тянет, шамкает разбитыми губёшками – понять ничего не могу. По татуировкам только и узнал. Он авторитет. Держит район возле швейной фирмы. А как нажрётся –чмо чмом. Вон, они с Женей сидят, о чём-то беседуют.</p>
<p>
- Так это же Женя ему рыло растоптал в лежачем положении! –воскликнул Вис – Странно, оказывается и после этого можно найти общий язык. С таким, как Лисёнок. « Авторитетом»!!! Ещё и банды умудряются создавать…. Ещё и районы держать… О, времена! О, нравы!</p>
<p>
- Ну, ладно, ты сильно-то не выгрёбывайся, грамотей! Тебе-то, ни в жизнь, бригады не сколотить.</p>
<p>
- То-то и удивляет: мне – ни в жизнь, а чму – пожалуйста! М-даааа…</p>
<p>
- А ты, Виссарион, из учеников бригаду сколоти, - решил приколоться Кустин.</p>
<p>
- Бесполезно, Василич! Они, наверняка,с первого класса по бригадам уже расписаны. Всякие «Лисёнки»… Куда мне до них!</p>
<p>
Не куда! Ты, вот, за какой-то «лимон» стережёшь здесь двери, подвергаешься оскорблениям, свою жизнь опасности, тебя ненавидят. Причём, ненавидят не потому, что ты – Агасферов Виссарион Александрович, а потому, что ты – Агасферов Виссарион Александрович – всёго лишь стараешься добросовестно выполнять возложенные на тебя обязанности. Те самые, за которые тебе платят «лимон».Ну, премию символическую , Христа ради, подкинут, иногда…</p>
<p>
А мерзотные, отмороженные «лисята», за вечер тратят и проигрывают сумму, в десятки раз превышающую зарплату охранника за месяц.</p>
<p>
Это не для тебя, а для них разливаются лучшие напитки, готовятся вкуснейшие блюда, поют и танцуют на эстраде, старается, во всю из кожи лезет конферансье Саша Серцов. </p>
<p>
Ты же…</p>
<p>
А у тебя…</p>
<p>
А у тебя, перед всеми ими, одно преимущество: случись что, ты любого из них можешь вышвырнуть вон из заведения, а они тебя – нет. Так что, утешься, хоть, этим. Тем боле, вон Гуманоид прёт, чем-то, сейчас, утешать будет…</p>
<p>
- Ты, эта… - начал Гума, с ходу, обращаясь к Виссариону, - Короче, Лисёнок в претензиях к тебе, за то, что ты его жену обозвал проституткой.</p>
<p>
- А к тебе? За то, что ему хлебало растоптал, не в претензиях?</p>
<p>
- Речь сейчас не обо мне, - Гуманоид заговорил менторским тоном, - Так, обзывал или нет?</p>
<p>
- Вовка, -обратился Вис к Толстому, - Кого я сегодня проституткой обозвал?</p>
<p>
- Никого! – улыбнулся Толстый, - А эта баба, вообще, внизу в такси сидела. Ни мы её, ни она нас не видела</p>
<p>
- Я так и знал, - заулыбался Гума, - Звиздит он, козёл. Чтоб Вис, бабу… Ни с того, ни с сего…Да ни в жизнь не поверю.</p>
<p>
- А чё, тогда, выпытывал с пристрастием? Поверил, ирод ! По глазам вижу, что поверил… Ладно, Бог тебе судья! А всё же, за что ты хлебало Лисёнку растоптал?</p>
<p>
- Да я в темноте не узнал его, а вы мне не сказали, - заоправдывался Гума.</p>
<p>
- А нам он тоже не представился. Беспринципный ты человек, Жека. По твоему выходит: простому смертному рожу топтать можно, а блатному –нет. Мещанская философия!</p>
<p>
Гума хотел что –то возразить, но поболтать им так и не пришлось. Душная прокуренная атмосфера, большое количество выпитого, чрезмерная численность посетителей – всё это отразилось не лучшим образом на обстановке. Начались стычки между компаниями, между отдельными посетителями и посетительницами, между обслуживающим персоналом и клиентами.</p>
<p>
Стычки происходили в казино, в рестораном зале, в фойе, на улице – и чем всё это кончится, уже никто не мог предсказать. Омоновцы, сидели тут же, в фойе, идти в кабинет и играть в денди, им, конечно, никто бы не позволил сегодня. Но толку от них было немного. Казалось бы, официальные представители власти, вооружённые огнестрелом, большими дубинками, наручниками, газовыми баллончиками, в бронежилетах – ну чего им бояться?! – Знай, жёстко наводи порядок и нормальные люди, только, спасибо скажут. Ан, нет! Потасовки в фойе, на улице ещё как-то усмиряли. В зале, в казино, где полумрак и тьма народу, ну ничегошеньки не могли или не хотели делать. И приходилось троице охранников – без оружия и бронежилетов - кидаться в кучу дерущихся и растаскивать их, тут же сортируя, кого можно оставить, а кого, немедленно, за борт, за дверь, на улицу. Ладно, хоть Гума никуда больше не исчезал а то, вообще бы была полная безнадёга.</p>
<p>
А обстановка всё накалялась и накалялась! Вся администрация покинула кабинет и активно принимает участие в драках и разборках. Вот, очередная свалка на выходе из ресторанного зала. Кого-то сбили с ног и месят, месят, месят…</p>
<p>
И это люди? Что они не поделили? Неужели баб в Международный женский день? Если бы так, то, хоть, какое-то оправдание.</p>
<p>
В прочим, навряд ли. Этого добра сегодня – завались! Тут что-то другое. Ишь, как остервенело кого-то пинают, подняться не дают.</p>
<p>
Долговязый с Вовчиком, только переглядываются, не решаясь вмешаться. Каким-то чудом, официантка Беляшишка проскользнула сквозь эту мясорубку, выскочила в фойе и заорала на омоновцев матом:</p>
<p>
- Пфули вы смотрите!!! Там вашего Костика Кобелева избивают. Делайте что-нибудь!</p>
<p>
По всем законам жанра, Вовчик с Долговязым должны бы были броситься на выручку сослуживца … И они дёрнулись, было... Но что-то, опять, удержало их на месте. Ну, это, совсем, не по омоновски!</p>
