- Помолчи! Виссариончик, не обращай на неё внимания</p>
<p>
- Я это, только, и делаю, - улыбнулся Виссарион и вышел из кухни.</p>
<p>
Так! Здесь поворошили. А халдеи-суки, чем занимаются? Чтоб ответить на этот вопрос, достаточно было сделать несколько шагов от кухни в кладовку, где хранилась вся посуда. Эту же кладовку официанты использовали, как место для своих поседелок и как раздевалку. Причём, надо отметить, разнополые официанты переодевались здесь одновременно, абсолютно не стесняясь друг друга. С чем это связано? Вис, как-то, особо не задумывался по этому поводу, ибо в каждой профессии свои издержки.</p>
<p>
А вот и склад. Дверь открыта настежь, слышны голоса. Ну-ка, ну-ка. заглянем. Ууууу, все в сборе. Из всей кодлы, поздоровалась только метрдотель Лилька. Андрюха же, с Санькой –мелким и Людкой, обдали его взглядом, полным ненависти. Вот так вот! Они ещё , поди что, пребывают в сознании собственной правоты и непогрешимости. Пусть! Пусть, заодно, обдумают повестку завтрашнего собрания. А свои взгляды и мысли по поводу Виссариона, пусть засунут себе, куда по-глубже.</p>
<p>
Дальше куда? В казино? Пожалуй, нет – на сегодня хватит…казино. Пора и к коллегам вернуться.</p>
<p>
Подойдя к фойе, Агасферов увидел, что вся охрана дружненько сидит на своих помеченных местах, а перед ними стоит Кустин и что-то «втирает».</p>
<p>
М-да… Это ж форменное безобразие! Начальство тут разрывается на части, а он где-то шляется.Ладно, сделаем виноватый вид и…</p>
<p>
-Андрей Васильевич, разрешите присутствовать? –прикола ради обратился Агасферов официально, как, некогда, к командиру части, где довелось служить.</p>
<p>
- А, Виссарион, весьма кстати…</p>
<p>
- Поди что уж и потеряли меня.</p>
<p>
- Ты ж не Женя, чё тебя терять?</p>
<p>
Гуманоид осклабился, при этих словах, но промолчал.</p>
<p>
- Тут вот какое дело, Виссарион, - продолжил Кустин,-Завтра, на собрании, надо кому-то выступить.</p>
<p>
- Нууу, тут Евгению Фёдоровичу все карты в руки.</p>
<p>
Да бздит твой Евгений Фёдорович, - с досадой произнёс генеральный, упомянув Жеку в третьем лице, как будь-то он и не присутствует, - Бздит! Иного слова и не подберу. Да, Жека?</p>
<p>
- Плять! Да, Андрюха… Ну чё я им скажу? Да и не умею я выступать. </p>
<p>
- Высказать надо все претензии, которые у вас накопились, внести предложения по улучшению работы и по недопущению конфликтов. Ты же в кабинете постоянно нас грузишь по этому поводу, вот и выскажись прилюдно.</p>
<p>
- Да пусть лучше Виссарион выступит, ему звиздеть не привыкать. А, Виссарион, Александрович, выступишь? Ну, выручай, чё тебе стоит?</p>
<p>
- Я не понял, кто у нас начальник охраны: ты или Виссарион Александрович? – Кустин , аж нагнулся, чтоб поглядеть в лучезарный Гумин лик, приговаривая при этом, - В глаза, в глаза мне смотри… Ну?</p>
<p>
- Что «ну»? Ну я начальник. Но, если, у моего подчинённого лучше что-то получается, могу я ему это доверить?</p>
<p>
- Значит, всё-таки, бздишь! Ну что, Виссарион Александрович, выручишь начальника? Выступишь?</p>
<p>
- Да, не вопрос.Всегда рад выручить Евгения Фёдоровича…Дело в пустячке: у меня последний урок заканчивается в шестом часу –могу опоздать. Это, во-первых. А, во-вторых, даже перекусить не успею.</p>
<p>
- Ничего страшного. Ну, опоздаешь чуть-чуть… А накормить – накормим..</p>
<p>
- Руками Толстожопки? Нет, Василич, спасибо, я лучше попоствую.</p>
<p>
- Так мы ведь, тоже питаемся с её рук,- засмеялся Кустин, - Никого ещё не отравила.</p>
<p>
- А уверен, что ни разу не плюнула? Про немытые руки после сигареты, я уж помолчу…</p>
<p>
- Про плевки, не знаю. На счёт же рук…Прослежу как-нибудь и не дай Бог…Значит, договорились: завтра жду на собрании всех, выступления Виссариона – особенно, - на этом, генеральный решил закончить своё общение с охраной, повернулся и пошёл к себе в кабинет.</p>
<p>
А посетителей, так и не добавилось. Мало того, те, немногие, что навестили сегодня заведение, начали сворачиваться и постепенно уходить. « Арана» стремительно пустела. Становилось скучновато. Требовалось чем-то заняться или чем-то развлечься. Гуманоид, не мудрствуя лукаво, приволок, купленные сегодня, лапы и перчатки. Обновить, так сказать…</p>
<p>
Памятуя о запрете Кустина на тренировки в фойе, Гуманоид не нашёл ничего умнее, как предложить поотрабатывать удары в гардеробе, пустовавшем и покинутым, даже тётей Ниной. Толстый со швейцаром отнеслись к этому спокойно, Виссарион – крайне отрицательно. Решив, однако, лишний раз сегодня не раздражать Гуманоида, своё мнение на сей счёт, счёл за благо, не высказывать. Да и согреться бы не мешало.</p>
<p>
Более получаса они вдохновенно лупили друг друга по рукам, одетым в лапы, кровь по молодым телам стремительно зациркулировала, изгоняя остатки сна и озноба. Только бы не пропотеть. Это уж совсем ни к чему –душа нет, дезодоранта – тем более.</p>
<p>
Но Гума-то, всё не унимается. То ли в раж вошёл, то ли остатки похмелья решил выгнать, но сбрендило ему устроить спарринги и выйти на парапет, типа, там светло от рекламы, да и погода сегодня безветренная, и на улице не ниже минус десяти. Но, всё равно же – не май месяц. </p>
<p>
Спарринговаться Вис категорически отказался. В цивильно костюме заниматься какой-то хренью… Да и не любил он это дело. Вся надежда у Гуманоида была на Толстого откажется или нет? Вовка не отказался и, буквально, с первых же секунд, показал себя неплохим бойцом – Гума только успевал укрываться. Не помогало ни фига и вскоре, на обычном месте, глаз подозрительно припух. Стало ясно – синяку быть!</p>
