Питер спустился на лифте в подземную парковку и сел в свой желтый «шевроле».

— Совсем не вежливо ездить на машине лучше, чем у твоего начальника, — именно так частенько говорил Мистер Брук, босс Питера, засматриваясь на его авто.

— А ещё не прилично иметь омегу красивее, но я такой бунтарь, — небрежно усмехался Питер, пропуская придирки Брука мимо ушей.

Всего за милю от поля Барни перезвонил. Питер надел гарнитуру на ухо и, растянувшись в улыбке, нажал кнопку приёма вызова. Как же он любил голос Барни.

— Вы что там, затеяли игру, кто первый доебётся до меня и получит приз в виде пиздюлей? Сорок восемь звонков, это же не шутки уже! — возмущённо зарычал Барни. Создавалось чувство, будто он быстро куда-то шёл и слегка запыхался. Стареешь, родной, неумолимо.

— Я, вообще-то, хотел за тобой заехать, но раз ты мне грубишь, то пошёл нахуй! Добирайся до роддома сам, — усмехнулся Питер, сворачивая на подъездную дорогу к базе, куда после прыжков возвращались инструкторы и выжившие довески.

— В роддом? Я же не разрешал ему рожать на этой неделе! — чуть взволнованно возмутился Барни.

Это был первый ребёнок Ройса, и некоторая нервозность сопровождала его последние семь месяцев. Будто бы он сам был беременным, а не Джим, который, кстати, вёл себя как ни в чём не бывало — его ребёнок в животе совершенно не стеснял. И, разумеется, он не разрешал Джиму рожать на этой неделе. Он вообще в последнее время не был уверен, хочет ли детей, и просил омегу не торопиться и дать ему время подумать. Эта непосредственность не позволяла даже злиться на него, так что Джим каждый раз самоотверженно обещал подождать. И вот сегодня его терпение лопнуло.

— Похоже, что твой пацан, как и ты, срать хотел на правила и запреты. Я у ворот, пошевеливай задницей, — Питер уже видел, как Барни ускоренным шагом движется к его автомобилю, нажав отбой на мобильном и запихивая его в задний карман. Мало он телефонов потерял, нужно ещё парочку посеять, чтобы научиться не совать их туда.

— Гони! — приказал Барни, плюхнувшись задницей на пассажирское сидение. Он хлопнул дверцей сильнее, чем могло понравится Питеру. Он ненавидел небрежное отношение к своему автомобилю.

— Ещё указания будут? — Питер насмешливо вскинул бровь и, улыбаясь, посмотрел на Барни.

Желание поцеловать его было почти непреодолимым. Почти. Питер до скрежета сжал зубы и отвернулся, вцепившись в руль. Они едут к Джиму, ему совсем не понравится, если он почувствует, что они трахались в машине, пока он рожал. Нужно было выпить три таблетки. Интересно, Барни так же тяжело в такие моменты, как и Питеру, или нет?

Ройсу было не лучше. Находиться в замкнутом помещении рядом с истинным, так давно не имея возможности прикоснуться к нему, поцеловать — было невыносимо. Да, они вместе решили расстаться и жить каждый своей жизнью. Но нужно было разъехаться на разные концы земли, никогда не общаться больше и не видеться. Вот тогда… было бы ещё хуже. Сейчас они по крайней мере оставались в жизни друг друга и поддерживали. Барни был уверен, что однажды они сорвутся и это повлечет за собой проблемы. Но не сегодня! Не в день рождения его первенца!

За большим стеклом находилась комната, переполненная младенцами. Барни приник к стеклу носом, словно ребёнок к витрине со сладостями. Здоровый волосатый ребёнок с грубыми, альфьими чертами лица голодным взглядом рассматривал милых розовых малышей, укутанных в одеяльца, и пытался угадать, какой же из них его.

— Думаю, вон тот, с огромным носом, — предположил Питер, тыкая пальцем в карапуза, точно такого же, как и все остальные, только с чуть длинным носиком.

— Нет! Наверное, вон тот! Самый большой! — Барни кивнул на крепыша, явно альфу. Они с Джимом не узнавали пол ребёнка, и теперь для них обоих это должно было стать сюрпризом.

— Скорее всего вот этот. Ну или я просто умыкнул чужого ребёнка, — усмехнулся у них за спинами протяжный, томный голос Кайла.

Он чуть улыбался, как всегда изображая благовоспитанного парня, который в любой ситуации держит лицо. На руках у него посапывал малыш, закутанный в белую пелёнку. Питер был уверен, что если бы его положили к остальным и перемешали, он ни за что не отличил бы этого от остальных. Но вот Барни, радостно взрыкнув, отнял мальчика у младшего брата и довольно втянул носом его запах, запоминая, наслаждаясь.

Омега спокойно приблизился к Питеру и позволил поцеловать себя в щёку, мимолётно прикусив нижнюю губу.

— Где Джим? — Барни сердито окинул их взглядом, но сразу же успокоился, решив, что его семья — это Джим и малыш. А Питер, как бы дорог и любим не был, волен делать что угодно. Даже ебать Кайла, если ему хочется.

— Палата триста одиннадцатая, — небрежно ответил Кайл и потянулся за настоящим поцелуем к Питеру.

Тот с готовностью прикоснулся к его губам, таким нежным и желанным. Кайл будил в нём звериные инстинкты — его хотелось трахать до потери пульса, каждый раз с узлом, чтобы омега скорее забеременел и потом рожал каждый год, ходил бы постоянно пузатым и не таким пошлым и соблазнительным, как обычно. Он обманывал самого себя, убеждая, что именно Кайл нужен ему, а вовсе не Барни. Даже к психотерапевту ходил. И их сеансы помогали, как и подавители. День за днём желание и влечение к Барни сходило, но было все ещё достаточно сильным, чтобы Питер мог справиться с ним без посторонней помощи.

— У них бета, — шепнул Кайл, когда оторвался от Питера.

— Значит, Джим не последний раз рожает, — усмехнулся Питер.

Он положил подбородок на макушку Кайла и втянул его приятный мягкий запах, отдалённо напоминающий Барни. Он достал из кармана ключ от своей квартиры и протянул ему на открытой ладони.

— Официально предлагаешь жить вместе? — ехидно спроси Кайл, мгновенно выхватив ключ и быстро убрав его в карман. Не прошло и года, как альфа собрался, так долго раздумывать -и до импотенции дотянуть можно!

— Нет, хочу, чтобы ты у меня прибрался, — подшутил Питер, целуя его в волосы и чуть прикрыв глаза. — Давай здесь монетку бросим, чтобы вернуться?

— Может, просто потрахаемся? А то я не сторонник народных примет.

— Может, поженимся? — в свою очередь предложил Питер, где-то в душе перешагнув через себя. Через свои чувства к Барни и крошечную, полудохлую надежду, что они ещё могут когда-нибудь быть вместе. Альфы решили расстаться, потому что ни один не готов был подстраиваться и ломаться. Каждый хотел жить как прежде, и два сильных сложных характера не уживались рядом, когда возникали спорные вопросы и ни один не желал уступать. Именно для того, чтобы не разругаться окончательно, Питер и Барни расстались. Барни быстренько завёл семью, и нутро подсказывало Питеру, что теперь его очередь.

— Может, и поженимся, — уклончиво ответил Кайл, как всегда оставив за собой право немного поломаться, прежде чем согласиться.