Ему оставалось ехать всего пять минут до центра здоровья, и он свернул с шоссе на городскую дорогу. Живот стало тянуть, как часто бывало в последнее время. Доктор говорил — это нормально, ребёнок укладывается так, чтобы было удобно во время родов. На вопрос Найла ответил ровный альфий голос.

— Не согласиться было сложно, учитывая, что меня не спрашивали, а поставили перед фактом. И да, у меня есть сын.

— Сколько ему? Ты ещё помнишь, как чудил его анатэ во время беременности? — заинтересовано спросил Найл.

— Ему почти шесть. И скоро у него будет брат, так что я всё отлично помню, — чуть усмехнулся Шон.

— Ну, что самое необычное хотел твой супруг поесть?

— Самым ярким воспоминанием было черничное пирожное, он макал его в кетчуп и запивал пивом, — очень доверительным тоном произнёс альфа.

Барби представил себе это и заливисто засмеялся, паркуясь возле центра. Ему даже стало интересно, как же это было на вкус. Но раз уж кто-то ел и не умер, нужно и им с Найлом попробовать. Он не услышал, что ответил супруг. Повернул ключ и выбежал на улицу. Возле прозрачных крутящихся дверей Барби ругнулся:

— Вот макака! — и вернулся назад к машине, чтобы забрать из багажника спортивную сумку.

Он бросил короткий взгляд на посеревшее небо и деревья, которые ещё утром стояли в полном спокойствии, а теперь раскачивались и шумели. Припомнив, что в машине есть зонтик, Барби успокоился и забежал в центр здоровья с опозданием на десять минут.

________________________________________________________________________

Анатэ* — родитель-омега

========== 02. Штормовое предупреждение ==========

Найл отключил микрофон, откинулся в кресле и покрутился на нём пару кругов, дурачась. Его короткие рыжие волосы определённо не могли быть такими яркими от природы, они были стильно уложены с помощью геля, а глаза чуть подкрашены чёрным карандашом. Лисье лицо с тонким длинноватым носом и высокими чёткими скулами становилось очень хитреньким, когда он улыбался, и казалось, будто омега что-то замышляет.

Он встал и размял затёкшую спину и по привычке, оставшейся ещё со времён первой беременности, закрыл большой живот тонким кардиганом кирпичного цвета. Малыш сегодня был гораздо активнее, чем всегда, и, не жалея, пихал своего атэ* всё утро. Найл был высоким и худым, а девятимесячный живот люди замечали только в профиль, что очень забавляло его. Дерзкие альфы даже могли прихлопнуть по заднице и сильно пугались, когда омега поворачивался к ним, демонстрируя прицеп. Он всегда добродушно смеялся над тем, как они рассыпались в извинениях и озирались в поисках сердитого альфы, который захочет свернуть им шею за то, что приставали к сильно беременному супругу.

Найл и Барби не скрывали своего брака: жили вместе, носили кольца и одну фамилию. Но и не афишировали. Для работы на радио гораздо выгоднее было оставлять эту тему под вопросом, ибо множество альф писали, звонили, даже присылали подарки именно потому, что считали его свободным. Рейтинг программ сильно упал бы, узнай они, что их сладкоголосый омежка не просто женат, а ещё и нетрадиционной ориентации. Для Барби и его творческого окружения их брак наоборот представлял большой интерес, поэтому супруги лавировали между крайностями, стараясь соблюдать равновесие. Родители Найла были очень богатыми и образованными людьми, первоначальный ступор сменило быстрое признание, и теперь семья Кроуфордов обожала Барби. Кроме Брайана, разумеется. Несносный мальчишка был на волосок от того, чтобы Найл отправил его к отцу и сын мог сравнить и решить, с кем лучше.

— Как тебе нравится в нашем городе? — улыбнувшись, спросил Найл у Шона, беззастенчиво изучая того взглядом.

Альфа показался ему очень добрым и положительным героем, что среди сильного пола встречалось редко. Он был вежлив и спокоен, не выпячивал своё эго и держался очень дружелюбно. Под синей рубашкой угадывались крепкие мышцы, и он был выше Найла на целую голову, хотя тот был довольно высок для омеги.

— Ответить вежливо или честно? — уточнил Шон, проверяя данные на шести мониторах, установленных полукругом.

Там прыгали какие-то графики, плавали облачка разных цветов, постоянно менялись таблицы. Найл попытался хотя бы приблизительно понять, что могут показывать все эти картинки, но для него они так и оставались ничего не значащими изображениями.

— Ясно. Скажешь, что деревня деревней, — усмехнулся омега.

Ребёнок опять пихнулся, и он обнял живот руками. Пока в студии находились они вдвоём, а после этого шоу у Найла будет перерыв до вечера и он собирался поехать и провести время вместе с Барби. Заодно посмотреть, что там намалевал этот негодник, который решил устроить секс по радио на полстраны. Он не меньше супруга ждал разрешения их ситуации, а идея с мёдом показалась ему более чем заманчивой.

— Я бывал в деревнях и похуже, — таинственно сказал Шон. Он обернулся и глянул на живот Найла, растянувшись в улыбке.

— Когда твоему супругу рожать? — спросил его омега.

— В сентябре. Но, похоже, он планирует родить бегемотика, у него живот уже такой, как у тебя.

Омега улыбнулся тому, с каким теплом Шон говорил о своём супруге, не каждый альфа был бы так нежен. Тем более в присутствии Найла, на которого, кстати, МакКензи никак не отреагировал, что случалось редко. Даже беременным тот выглядел притягательно, и альфы частенько пускали на него слюни.

— Может, порадует двойней? — поддразнил Найл.

— Надеюсь, что нет. Он рожает слишком бешеных детей, если появятся разом двое, мы оба сойдём с ума, — с выражением притворного ужаса на лице проговорил Шон.

Он открыл ноутбук, и на экране отразились те же данные. Он слегка нахмурился и стал быстро стучать по клавишам. Найл отошёл к окну, чтобы не отвлекать его и покурить. Он вытащил тонкую ментоловую сигарету и зажал между длинных пальцев. На зажигалке, подаренной Барби, была трогательная гравировка, которую могли понять только они двое.

То, как они встретились, походило на розово-ванильный сон. Найл после развода с супругом-альфой развернул на радио целую кампанию, призывал слушателей выбираться из скорлупы предрассудков и искать свою судьбу, вместо того чтобы сидеть и чахнуть с нелюбимыми. Тогда в нём играла злоба отвергнутого омежки. Ну где это видано, чтобы ему — красавчику, начитанному и любящему — изменил альфа с тупым большеглазым секретарём. Он заполнил свою анкету на сайте «Формула Истинности» и даже послал туда запрос для расчёта. Педантичные немцы успели списать с его счёта немало долларов, но это оказалось ненужным. Через пару недель пришло сообщение, что на сайте найдено совпадение, и Найл, борясь с нервозной дрожью, набрал указанный в анкете номер.

Оба они были немного разочарованы, потому что не представляли, как это — двое омег — истинные друг другу. Это чувство сохранилось до первой встречи, когда Найл вдруг понял своего бывшего и решил, что ему тоже нравятся большеглазые омежки, а не брутальные альфачи. В тот же день они начали строить планы съехаться, когда отлипли друг от друга и потные, разморённые, окутанные их перемешавшимися запахами осознали, что в сексе не возникло проблем оттого, что они одного пола.

Найл широко улыбнулся этим мыслям и принялся разглядывать стремительно темнеющее небо — собиралась гроза.

— Похоже, ваши приборы нам пригодятся. Погода оставляет желать лучшего, — сказал он через плечо.

— Да, они уже пригодились, — хмуро ответил Шон.

Тон альфы не понравился Найлу, и он обернулся, вглядываясь в обеспокоенное, сосредоточенное лицо и то, как внимательно МакКензи следит за мониторами. Тот вытащил из кармана телефон и приставил к уху.

— Мэл, ты получаешь мои данные?.. видишь эту дуру над Канзасом?.. она идёт ко мне в гости и растёт, — бодрым голосом заговорил Шон.

Но Найлу совсем не понравилось, что он сказал, и беспечный тон не соответствовал смыслу слов. Он не очень понимал, что это за «дура», но то, что она растёт, его насторожило. Он снова выглянул в окно и заметил, как странно ведут себя облака — они нависали всё ниже, формируясь в тяжёлые столбы. И слова опытного метеоролога добавили некоторого беспокойства.