— Слушай, да ты почти как горный козел! Если бы я знал, что у тебя такой талант, то мы полезли бы через Хребет и сэкономили время, — заметил Джей, продолжая разговаривать с конем так, словно он хоть что-то понимал в его речи.

Когда они добрались до вершины стены, Джей улыбнулся Имре. Он знал, что спуск сложнее, но вообще где это видано, чтобы конь лазал по ледяным скалам?

— Я сейчас спущу его и вернусь. Начинай пока разбирать вещи, — крикнул он Имре.

— Какой вернусь? Ебнулся что ли? Спускайся вниз нормально и жди там. Или ты что, думаешь, южане не умеют ходить по заледенелым горам? Хуй там! Если уж, тем более, конь справился, — рыкнул тот и стал перебирать вещи.

Джей поборол желание все же пойти к Имре и помочь с запасами. На самом деле, когда он опустился на снег рядом с Пушистиком, то понял — так просто ему не подняться. Ноги стали ватными и совсем не слушались. Он недолго мысленно поругал себя за слабость, а потом позволил небольшую передышку. Та, правда, растянулась.

Имре успел дважды перейти наледь.

— Надеюсь, что ты забрал всю медовуху и зажигательную смесь, если, конечно, не хочешь смотаться еще разок, — усмехнулся Джей, делая пару глотков алкоголя и протягивая флягу Имре, присевшему рядом с ним. Он одобрительно похлопал его по плечу. — Молодец, что не убился. Жаль оставлять сани, но осталось и впрямь немного.

— Да, капитан, так точно, капитан, — саркастично ответил Имре, упирая руки в бока. — Если ты забыл, черешенка, то когда-то я был воином и проводил в походах большую часть своей жизни. Неужели ты думаешь, что я не догадался бы, что нужно с собой взять, а без чего можно обойтись?..

— Можем устроить привал сейчас, или, если ты не очень устал, пройти сегодня еще немного. Пока погода хорошая, — сказал Джей.

У него тянул живот, но Джей научился прятать это и не обращать внимание. Он не мог позволить себе слабость сейчас. Чем раньше они окажутся в крепости, тем меньше вероятности выдохнуться в дороге. Тем более, что Джею в его положении следовало бы поторопиться, если он надеется сохранить жизнь ребенку.

— Ну, если ты сам подыхать не собираешься, то я бы лучше пошел, — ответил Имре, пожав плечами и, видимо, тем самым показывая, что он силен, бодр и почти весел. Хотя, кажется, он мог красноречиво пожимать плечами в любой ситуации, и каждый раз это означало бы что-то разное. И прищуриваться.

Джей заметил в числе прочих вещей рукоять Последнего луча. В дороге меч ему не пригождался, для охоты больше подходил лук. Но сейчас захотелось вытащить его из ножен и посмотреть на клинок.

— Скажи мне, что это искусно сделанная копия, а не реальный Последний Луч, который как бы гордость Юга и все такое? — послышался чуть хриплый голос Имре. Он увидел меч и теперь буквально прилип к нему взглядом. Такого не произошло, когда он рассматривал клинок Голодного.

— Никакая это не подделка! Барток подарил мне его, — возмущенно ответил Джей, умолчав основную часть истории.

— Барток?.. Подарил?.. — тупо переспросил Имре и даже отвлекся от загрузки Пушистика их вещами. На его лице появилось выражение удивления, которого Джей раньше не замечал. — Барток подарил тебе Последний Луч?.. Ебать… — он вздернул брови, но все же вернулся к своему занятию, бубня под нос. — Охуеть. Вот ведь негодяй. Повезло ему, что он мертв!

— А мне вот жаль, что он не может вдруг оказаться живым, как и ты, — Джей тяжело поднялся и стал помогать.

— А что, хотел бы, чтобы это не я был жив, а Барток? — беззлобно усмехнулся Имре.

— Вовсе нет! Я бы просто хотел, чтобы он тоже был жив, как и ты, — честно признался Джей. — Ты… вроде бы, неплохой мужик.

Имре не вызывал негативных чувств. Джей привык к нему даже быстрее, чем к Стево. Было в нем что-то… простое и прямое, как любил Джей, каким он был сам. Джею было приятно замечать, как к Имре медленно, но верно возвращалась жизнь, появлялся блеск в глазах, проступали эмоции на лице. Конечно, он засиделся в плену, а проход через ледник, да еще и южанину — неплохая терапия против депрессии.

— И, откровенно говоря… Я стащил меч. А когда об этом узнал мой отец, то рассвирепел и собирался меня самое меньшее освежевать и после четвертовать, а голову насадить на пику. Ну так, по крайней мере, выглядело со стороны его поведение. И потому Барток сказал, что сам подарил мне меч, по собственному желанию от широты душевной. Отец ему не поверил, но твой брат был очень убедителен. В подтверждение своих слов он даже учил меня с ним управляться. Он не жалел об этом вслух и всегда, когда после приезжал, просил показать ему, чему я успел научиться. Замечательный был человек — твой брат.

— Стащил Последний Луч?.. — снова удивленно вскинув брови, Имре все-таки доброжелательно усмехнулся. — А ты не промах, парень.

Они медленно двинулись в путь. Джей решил, что не станет ставить себе цель, куда хочет дойти сегодня. Последнее время у него вошло в привычку говорить что-то в духе: «Вон до той глыбины и тогда отдохнем». Ориентир обычно оказывался едва заметен вдалеке и темноте. Но Имре не жаловался, и они всегда с горем пополам добирались до места. Теперь же он чувствовал, что привал случится тогда, когда ноги в очередной раз откажутся его слушаться.

— Точно тебе говорю. Все мои братья в той же степени замечательные, сколько и ебанутые. Не может быть замечательным человек, который трахал все, у чего есть дырка, и который завешивал любое пространство своими ебучими музыками ветра, — беззлобно заметил Имре.

— Не говори так про Бартока! — возмутился Джей, ткнув Имре локтем под ребра. — Он был замечательным. И что с того, что любвеобильным? Он же не был женат, кому ему верность-то хранить? А колокольчики мне нравились!

— Слушай, — засмеялся Имре, перехватывая локоть и слегка завел ему за спину, — это мои братья. Имею законное право говорить про них все, что хочу. Разумеется, они замечательные. И ебанутые. Одно почти не исключает другого, — он отпустил его руку и доброжелательно похлопал по спине.

— Я даже готов смириться, если ты будешь говорить, что захочешь, про Бартока и Эсту. Но не про моего мужа! — сразу же со смешком предупредил Джей. — Мне больше нравится, когда ты говоришь, что он милый и ранимый. А ебанутым я его и сам назову, мне для этого помощники не нужны.

— Нихера! Мои братья! Что хочу, то с ними и делаю, — шутливо заупрямился Имре и даже рыкнул, вроде как подтверждая, что серьезен. — Кстати. А Томаш? Ты слышал что-нибудь о нем? Это занудный и невыносимый, но хороший парень. Был моим советником. Раздавал совершенно бессмысленные морализаторские советы, которым я никогда не следовал.

— Да, Томаш остался таким же, как ты описываешь, — с готовностью ответил Джей, радуясь, что Имре первый проявил интерес. — Он теперь пытается вдолбить в голову Стево те же советы, а изверг, как и ты, его не слушает. К сожалению, его вообще никто не слушает, а мыслит он поразительно здраво.

— Хорошо, что он жив. Надо будет отнять его обратно у Стево. А то ишь чего. Армию мою забрал, за флотом моим не следил, друзей моих присвоил…

Погода стала портиться, и говорить они больше не могли. Да и идти стало сложно. Они присматривались к расщелинам и впадинам в скале, пытаясь найти пригодную для ночевки пещеру. Ветер резко и больно швырял в лицо колючий снег. Холод пробирался под кожу, болезненно пощипывал. Джей все время шевелил пальцами на руках и ногах, чтобы их не лишиться.

Наконец, им попалась отличная, довольно глубокая впадина. Они забились в нее, зашли поглубже, и Джей утянул вместе с ними Пушистика. Тот не хотел и сопротивлялся, но в итоге Джей оказался упрямее. Имре развел костер. Они сели рядом, откинувшись спинами на бок Пушистика, и протянули руки к пламени. Фляжка с медовухой ходила туда-сюда.

Джей прижался плотнее к Имре и сунул ладонь себе под мех, нащупал пальцами метку и слегка погладил ее, морщась от боли. Он отбросил это. Главное, что она все еще на месте, а значит — изверг жив. Он постарался представить себя не здесь, а где-то рядом со Стево, в его объятиях. Джей мечтал и почти молился о хорошем и добром сне, где они вместе, любят друг друга и нет ничего в целом мире, кроме них двоих.