Худ спустился к самому пляжу. Там оказалось кафе с синими стульями и несколько магазинчиков, торговавших ужасным местным стеклом и сувенирами. Гравировка на них гласила: "Я был в Венеции и думал о тебе". Пляж в обе стороны тоже был пуст. Ряды купальных кабинок, расставленных в двух футах друг от друга, были обнесены деревянной изгородью. Шикарная часть Лидо отсюда с роскошными отелями вроде "Эксцельсиора" оттуда не просматривалась.

Худ по ступенькам поднялся обратно. Все вокруг дышало миром и покоем. Женщина в черном по - прежнему сидела на ближайшей скамейке. На ней были ботинки с высокой шнуровкой и черный шарф вокруг горла. Худу померещилось, что она смахивает на убийцу, и ему это не понравилось.

Он вновь двинулся по дороге. Было тепло и спокойно. Молодые деревца вдоль дороги не давали тени. Между дорогой и купальными кабинками тянулась деревянная изгородь. Он продолжал идти дальше, так никого и не встретив. Все окна по высокому белому фасаду подобного утесу отеля в стиле короля Эдуарда были закрыты. Часы на его башне стояли. Казалось, они остановились, чтобы отметить смерть Эдуарда-миротворца. У дороги стоял огромный щит с рекламой крема от загара.

Худ снова обернулся. Женщина в черном продолжала следовать за ним. Худ ощутил себя необычайно уязвимым. Вид этой женщины наполнял его каким-то совершенно необоснованным мрачным предчувствием. Это смешивалось с ощущением пустоты бесконечной дороги, тишины, солнца, и полным безлюдьем.

Единственным звуком, нарушившим тишину, стал легкий цокот подков. Одинокий фиакр двигался навстречу.

Худ миновал казино. Окна закрывали коричневые жалюзи. Огромный массив отеля "Эксцельсиор", купола, нагромождения зубцов и дымоходов возвышались перед ним ночным кошмаром архитектора.

Худ ускорил шаги. Парадная дверь забита ветхими досками. Он заглянул внутрь через боковую стеклянную дверь. Пусто. Мебель свалена в кучу в дальнем конце холла возле дверей на террасу. Худ толкнул дверь, которая оказалась открытой, и вошел внутрь.

В дальнем конце холла рабочие скатывали ковер. Миновав их, он вышел на пляж.

И тут его охватил невообразимый страх - нечто, с чем он не мог совладать. Худ торопливо зашагал по песку между двумя тесными рядами полосатых деревянных купальных кабинок. Нигде никого, ниоткуда ни звука. Купальные кабинки, казалось, тянулись без конца, и в какой - то момент у него возникло ощущение, что он идет по отражению в зеркале их бесконечной череды.

Он пробовал открыть одну дверь за другой. Все были заперты. Худ нырнул в поперечный проход, чтобы перейти к следующему ряду кабинок. Там тоже было пусто, и тоже заперты все двери. Казалось, полосы на них изгибаются, словно от оптического обмана. Заслышав какой-то слабый шорох, Худ скользнул между двумя кабинками. Вдали мелькнула чья-то тень. Худ повернул назад, перешел к следующему ряду и немедленно вернулся - тень вернулась тоже!

Худ быстро пробежал между рядами одинаковых кабинок и остановился. Он стоял, прижавшись к стене в поперечном проходе, и не мог решиться пересечь проход, не зная, какой маршрут выберет женщина. Тут он услышал тяжелое дыхание и ещё плотнее прижался к стене. Женщина прошла в трех футах от него. Она сняла свои синие очки, продолговатое бледное лицо покрылось потом, но шагала она по-прежнему энергично.

Худ подождал, пока она прошла, перескочил проход, добрался до кустов возле дороги и огляделся в обе стороны. Никого. Он перепрыгнул живую изгородь, пересек дорогу и зашагал по переулку. У автомата с сигаретами Худ остановился. Пустынное в межсезонье Лидо заливало послеполуденное солнце.

Через какое-то время в кустах появилась женщина. Она посмотрела в обе стороны вдоль дороги, неуклюже перебралась через ограду и торопливо зашагала в сторону Гран Виале Санта Мария Элизабета.

Теперь Худ превратился в преследователя и проследил за ней до причала. Перед тем, как женщина взяла билет, к ней подошел крупный мужчина с круглой как шар головой. Худ не мог удержаться, чтобы не вспомнить Генри Мура. Подошел катер, и они вдвоем поднялись на борт. Худ оставался в укрытии, пока катер не отошел, потом кинулся к стоянке водных такси и проследил за тем, как они сошли у Понте дель Вин и направились к железнодорожной станции.

К счастью, за "Генри Муром" следить было нетрудно, и Худ заметил, как они сели на очередной катер, направлявшийся в сторону Большого канала.

Худ сел так, чтобы спрятаться за водителя такси, и осторожно продолжал наблюдение. Мужчина с женщиной сошли у моста Риальто и с запруженной народом улицы, идущей вдоль канала, свернули в узкий переулок к Сан Канчано. Худ расплатился с таксистом и пошел за ними.

Повернув ещё несколько раз, те остановились перед большим домом, смахивавшим на собор, и поднялись ко каменным ступеням к массивной входной двери. Пока они ждали, к ним присоединился ещё один мужчина с узким вытянутым, как у гончей, лицом. Они успели перекинуться парой слов, потом дверь открылась и все вошли внутрь. Худ прошел мимо и заметил номер - 3712 по Виа Маджо.

В отеле его поджидало сообщение от Граффа.

"Надеюсь встретиться немного позже. Мисс Лейк мне сообщила, что сегодня вечером она будет в доме 1960 В по улице Каллино, и надеется сообщить вам кое-какие новости. Будьте осторожны и отправляйтесь туда в сумерки, так, чтобы вас не заметили. АГ."

Мисс Лейк? (lake (англ.) - озеро - прим. пер.) На мгновение Худ задумался, потом сообразил: ну, конечно же - Маларен! И она была его союзником.

Из номера Худ позвонил Граффу. Тот ещё не вернулся. Худ выругался и стал ждать. Потом позвонил официанту и заказал двойное виски "чивас регал" с "перрье". Предупреждать, что лед не нужен, было излишним - у Джулио виски никогда не подавали со льдом.

Эпизод в Лидо продолжал его беспокоить. Томило какое-то странное предчувствие. Но оставалось только ждать, потягивая виски. Когда он снова позвонил Граффу и узнал, что Артур до сих пор не вернулся, терпение Худа лопнуло и он занялся проверкой свежекупленного испанского пистолета "старфайр".

Худ не любил автоматические пистолеты, но курковый "старфайр" весил всего четырнадцать с половиной унций вместе с обоймой на шесть патронов калибра 0. 38. Ничего лучшего достать не удалось. Альтернативой могла стать "беретта - пума", но та была массивнее, хотя не обладала такой пробивной силой, как тяжелые немецкие пистолеты.

Спустившись вниз, он задержался в холле, изучая карту города в поисках улицы Каллино. Та оказалась неподалеку от Нового Гетто в северной части города. Быстрее всего туда добираться на катере по Большому каналу, но Худ решил не пользоваться этим маршрутом, - уж слишком он была на виду. Если Загора организовал слежку, его обнаружат раньше, чем он доберется до моста Риальто.

Переулками Худ добрался до Понте делла Статионе и повернул на железнодорожную станцию. На третьей платформе стоял поезд до Турина. Худ прошел в голову состава и вошел в вагон. Поезд отправлялся только через тридцать пять минут и был почти пуст.

Он постоял немного, наблюдая за перроном, затем медленно пошел назад по коридору. От дальнего тамбура навстречу ему двигался какой-то толстяк, и Худ едва успел втиснуться в купе. Когда мужчина прошел, Худа просто передернуло при мысли, что тот мог сделать, имей нож. Господи, каким он стал несобранным, невнимательным и раздражительным!

Покинув вагон через другой тамбур, Худ зашагал прочь. Теперь он был почти уверен, что за ним не следят.

Миновав Листа ди Спанья, он перешел небольшой мост возле церкви святого Иеремии. В какой-то момент Худ задал сам себе вопрос, как Маларен догадалась послать ему сообщение через Граффа. Она могла получить информацию только от Тиары. Это обстоятельство и слова "мисс Лейк" свидетельствовали, что звонила настоящая Маларен. И более того, это указывало, что Загора в Венеции.

На Рио Терра Сан Леонардо толпилось множество народу. В магазинах стали зажигать свет. Повсюду с лотков торговали фруктами, сосисками и сыром. Продавцы наперебой расхваливали свежие яйца. Это была совсем другая часть города, и Худ любил здесь бывать. Он повернул налево на узкую улочку де Раббиа, которая вела к гетто на острове, своей восьмиугольной формой напоминавшему крепость. У гетто до сих пор сохранились трое ворот, которые в прошлом запирались на ночь, а в окружающих каналах располагались в лодках христианские стражники.