– А ну, тише! Спать мешаете! – повысив голос, сказал кто-то из соседей с другой стороны.

– Командиров развелось! Ладно, отдыхай, завтра, точнее уже сегодня, важный для всех нас день.

Мне так и не спалось, а хотелось поговорить, узнать то, что может пригодиться вечером.

– Вариторис, ты спишь? – спросил через некоторое время, когда все мои попытки уснуть, оказались тщетными.

– Нет, тоже не могу уснуть, – донёсся еле слышный шёпот.

– Пошли, водички попьём и поговорим, – предложил я, вставая с лежанки.

– Пошли, попьём, что не попить.

Мы расположились на лавке у входа возле бадьи с водой. Вариторис оказался уже немолодой, убелённый сединами мужчина, хоть и по возрасту младше Тирибоны, но всё равно, в его взгляде виднелась мудрость прожитых лет.

– Вечером трудно придётся, надеюсь, что больше никто не сломается и останутся силы, чтобы показать себя во всей красе, – задумчиво произнёс Вариторис. Сидя рядом с ним, я чувствовал себя ребёнком возле взрослого мужчины, не только смотря на его габариты, но слыша мудрость в словах.

– Я ж, по меркам бойцов арены, стар уже. Хоть и силёнки остались, но повезло, когда у нас в бараке отбирали тех, кто хочет попытать своё счастье, сражаясь на потеху публики, только я и Санирони вышли из строя. Всё равно, лучше уж с мечом в руках умереть, цепляясь за жизнь, чем медленно задыхаться от каменной пыли и непосильного труда.

– Санирони? – спросил я, так как не слышал этого имени за короткое время пребывания в этом бараке.

– Его день назад во время тренировки убил Ситарина. Глупо конечно, но такова судьба, благодаря превратностям которой, ты появился здесь, – задумчиво произнёс Вариторис.

– Не знаешь, что вечером будет? Мы друг с другом будем сражаться, так же, как и вчера?

– Не знаю Павлос, впервые удаётся попасть в число счастливчиков, а не на убой, как преступник.

– Счастливчиков? – не понял я.

– Ну, да. Как-то приезжали, набирали тех, кто должен умереть на потеху толпе, сражаясь с обученными бойцами или против диких зверей. У таких шансов очень мало выжить, но если купят в школу, то появится возможность сначала обучиться, а потом выйти под рёв толпы и показать, чего ты стоишь, – ухмыльнулся Вариторис, а я подумал, что мне что-то подобное уже говорили, но, наверно, я не понял в тот раз смысл, а сейчас до меня дошло, что это действительно шанс вырваться отсюда, – и совет тебе, Павлос, – продолжил Вариторис, – не убегай от противника и не поворачивайся спиной туда, где будут стоять покупатели. Они этого не любят, а так, на всё воля Верисса… Пошли спать. Надо набраться сил. Надеюсь, что судьба не сведёт нас завтра друг против друга.

Вариторис поднялся и протянул мне свою руку. Обменявшись рукопожатиями, мы пошли каждый к своей лежанке. Незаметно для себя провалился в сон, который прервался командами Тирибоны.

«Уже утро? Так быстро?!» – подумал, встрепенувшись от громкого крика.

– Вставайте лежебоки! Привести себя в порядок и выходите наружу! Буду из вас непобедимых подобно Вериссу делать! – кричал, почти над ухом, Тирибона.

***

– Мне с кем заниматься, Тирибона? – оставшись один, когда все остальные разбились по парам, подошёл и спросил у наставника.

– Сейчас должны привести кого-нибудь, а пока ждёшь, иди с камнями позанимайся, не сиди без дела, – и Тирибона кивнул в сторону груды разнокалиберных камней, обвязанных для удобства толстой сетчатой верёвкой, получились своеобразные гири.

«Камни, так как камни, позанимаемся с ними, а заодно и посмотрим, что мои соперники умеют».

Подобрал более-менее по весу подходящую связку камней и, повернулся лицом к занимающимся. Сам я гиревым спортом не интересовался, но по телевизору, да и в интернете, иногда, смотрел, как жонглируют тяжёлым снарядом, и сейчас импровизировал, как мог, стараясь не привлекать к себе внимания.

Тирибона недовольно прохаживался между парами, кому тихо, а для кого, чтобы все слышали, указывал на ошибки. Как понимал, он учить новым приёмам или захватам, или ударам не собирался, да и поздно учить и переучивать. Только в кино за один день разучивают приём или удар, который не знал или не видел ни разу, а потом сразу, в реальной схватке, виртуозно исполняют. Тирибона указывал, помогал определить слабые и сильные стороны каждого, преподнести себя в лучшем свете, показать индивидуальность, чтобы заинтересовать покупателей.

– Что-то долго партнёра не ведут. Я так и останусь крутить «гири» до самого вечера, – недовольно бурчал себе под нос, в очередной раз, поднимая над головой небольшой валун.

– Павлос, иди сюда! – услышал долгожданный голос Тирибоны, обращённый ко мне, – поменяйся с Менорисом, покажи, что ты в прошлом бою продемонстрировал.

Я выполнил проход в ноги. Опять захватил только одну, вторую так и не получалось подтянуть и зафиксировать в захвате, но всё равно противник вновь, с подсечкой, упал.

– Видишь Менорис, как это делается? А у тебя как? Руки в растопырку, словно, раненый куркулис стремится к добыче. Запомнил? Продолжай! А ты, – Тирибона ткнул в меня пальцем, – иди, занимайся. Ещё не привели тебе пару.

Спорить с ним не стоило, и я покорно вернулся назад. Занятия с камнями-гирями надоели. Тем более, они хоть и выглядели массивно, но с учётом пониженной гравитации, для меня слишком лёгкие, как двухкилограммовым снарядом заниматься.

«Надо не терять время, а разогреться к вечеру. Уже полдень, а я так всё ерундой занимаюсь, хоть мышцы приведу в тонус», – мысленно успокаивал себя, перевязывая валуны, подбирая оптимальный для себя вес, чтобы не перемудрить с нагрузкой.

– Во-от, теперь другое дело, – похвалил себя, оглядывая получившийся снаряд – цельный каменный валун, перетянутый толстой верёвкой, доставал мне до колена, – главное, чтобы верёвка выдержала.

Сделал десяток упражнений и не заметил, как ко мне подошёл Вариторис.

– Павлос, отдохни, попей водички, наставник перерыв объявил, – от неожиданного окрика, валун вырвался у меня из рук и с гулким стуком, поднимая клубы пыли, повалился на землю.

– Ой! Так и пришибёшь ракинатис верноваса! – пробормотал Вариторис, отскакивая в сторону.

– Извини, не заметил, как подошёл.

– На, попей, – протягивая кружку, сказал Вариторис, а сам подошёл к выпавшему снаряду и, схватившись одной рукой за верёвочную ручку, попробовал оторвать его от земли – не получилось. Взялся двумя руками и, присев, помогая себе ногами, оторвал его от поверхности, но быстро, с выдохом, опустил его назад, не сдвинув с места.

– Тяжёлый? – спросил я, допив остатки воды.

– Ну, да. Как ты его тягаешь?

– Руками, – ответил, улыбаясь, возвращая пустую кружку.

– Хватит отдыхать! Все собрались вокруг меня! – крикнул Тирибона.

Краем глаза видел, как только что от него убежал какой-то раб, с поклоном, долго говоривший с пожилым наставником.

– Покупатели приехали и идут сюда, – строго заговорил Тирибона, окидывая всех суровым взором, – так что, слушайте! Когда вас будут спрашивать, отвечайте без утайки, с почтением, не дерзите. Говорят, дерись, значит деритесь, что есть силы. Оружие, если будете удостоены чести биться с оружием, сами не хватайте, дождитесь, когда его принесут. Не бегайте от противника и не просите пощады! Бейтесь до конца, пока не встретитесь с основателем рода или не остановят схватку. Перед и после боя поклонитесь противнику и в сторону почтенных господ, и молчите, пока вас не спросят!

– Тирибона, они уже здесь, – прошептал кто-то из нас, украдкой показывая кивком головы на процессию, возглавляемую старшим надзирателем.

– Так-так, что тут у нас? Опять, уважаемый Валеторис хочет избавиться от отребья, получив за это деньги, – говорил молодой на вид, хорошо одетый человек, которого сопровождало ещё четверо с оружием со знаком на левом плече, говорившем о положении раба.

– Что вы, молодой Мерраза, неужели ваш отец недоволен моим товаром? Кстати, почему уважаемый Матиррасуна лично не прибыл, он обещал.