Николай Лысенко мог и вправду гордиться, что он «со времен деда-прадеда казак», что в его жилах нет ни капли неукраинской крови.

По отцовской линии род Лысенков происходил из казацкой старшины, сведения о которой можно проследить с начала XVII века. Основателем рода, по семейному преданию, считается сподвижник Максима Кривоноса, легендарный казацкий гайдамацкий предводитель Вовгура[1] Лис, «происходивший от запорожцев, и был он хитер, как лис, и храбр, как волк». По преданию, Вовгура Лис наводил ужас на польское панство как накануне, так и во время схваток с польской шляхтой в годы Национально-освободительной войны украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого в середине XVII в. «Был под два метра ростом и трижды подряд обносил каменный жернов вокруг мельницы». Таким описанием попытался реконструировать образ прапрадеда Николая Лысенко украинский прозаик Иван Нечуй-Левицкий: «позже казаки прозвали Лысенка Вовгурой из-за его жестокого нрава, из-за пыток католиков, поляков и евреев во время восстания Хмельницкого, начавшегося в Украине. Лысенко уже был пожилой, но все еще здоровый и плечистый мужчина. Просмоленные черные кулаки лежали на коленях, как две колоды. Толстая дочерна загорелая шея была как будто бы высечена из дубины. Большая круглая голова возвышалась на шее как поставленный на колоду котел…»

Вовгуровцы – так назвали особо крупный казацкий отряд, действовавший во времена гетманства Богдана Хмельницкого, который наиболее активно проявил себя после смерти польского короля Владислава IV. Летописи рассказывают, что Лысенко, как и все вовгуровцы, действовал возле Канева, с врагами сражался отчаянно, по-звериному, без сожаления сдирая кожу с униатов и евреев, которые в то время вместе с поляками считались главными недругами Украины.

Как утверждают исторические источники, во времена Хмельницкого, при походе «вовгуровцев» на Лубны (которые были разорены и сожжены ими дотла, что вызвало немалый гнев князя Иеремии Вишневецкого), многочисленный казацкий отряд под руководством Лысенко-Вовгуры уничтожил военное укрепление Чумгак. После яростной казацкой расправы от него не осталось камня на камне. Клич: «Вовгуровцы идут!» наводил ужас и страшную панику на поляков.

Вовгуровцы славились особой лютостью к врагу.

Также известно, что Вовгура Лис был захвачен в плен, а потом полураздетым и сильно израненным брошен в тюрьму в Немирове.

Но это не усмирило вовгуровцев. Их буйства не только продолжились, но и стали неистовей, когда им удалось освободить Лысенко из плена, после чего предводитель вновь повел их на врага.

Вовгуровцы особо отличились своей удалью в боях, последовавших за битвой под Пилявцами, они гнали поляков из-под Случа до самого Збаража.

Но на этом рассказы о подвигах прапрадеда Лысенко заканчиваются: о последних днях его жизни летописи молчат. По одной из версий, он был посажен на кол князем Яремой (Иеремией) Вишневецким за уничтожение замка в Лубнах. Само же название «вовгуровцы» нигде уже не встречается.

Предания сохранили в памяти народа рассказы о Лысенко и вовгуровцах, а бандуристы сочиняли и пели песни о них. Одна из таких песен представлена в «Запорожской старине», изданной И. Срезневским. Из текста этой песни можно сделать вывод, что силы Лысенко были многочисленными, что в отряд вовгуровцев входили казаки с рек Рось и Собь, казаки из Ташлыкской Сечи, с Лысой горы и реки Самары, а сам Лысенко был кошевым атаманом Ташлыкской Сечи.

Документально засвидетельствовано, что по отцовской линии основателем рода был участник национально-освободительной войны под предводительством Б. Хмельницкого – Яков Лысенко, живший в первой половине XVII в. и принимавший активное участие в войне 1648–1657 гг. Вся родословная Лысенко прослежена в документах, собранных в деле по подтверждению их дворянского происхождения, которое хранится в фонде Департамента Герольдии (т. е. государственной структуры, которая в досоветские времена, собственно, и рассматривала все подобные дела на предмет их достоверности). Исторические документы указывают, что все мужчины линии рода Лысенко вплоть до Виталия Лысенко – офицера Кирасирского полка и отца композитора – были людьми военными и всегда занимали в армии достаточно высокие посты. А вот почти все потомки стали музыкантами.

По материнской линии род Лысенко, по семейной легенде, происходил от турецкого Булюб-баши. Племянница композитора Людмила Старицкая-Черняховская с восхищением вспоминала рассказы отца Николая – Виталия Лысенко: «Людя, – говорил он мне, – слушай и хорошо запоминай историю твоего рода». Из истории Булюбашей мне нравился только один эпизод, когда основоположнику этого рода, турецкому Булюб-баши, султан за какую-то провинность прислал шелковый шнур, чтобы тот повесился, но рассудительный паша султанскую волю не исполнил и сбежал в Украину, где присоединился к казацкому войску». Бездетный потомок турецкого Булюб-баши, маршал М. П. Булюбаш, приходился матери Николки – Ольге Луценко – дядей.

С 70-х гг. XVII века выстраивается, следуя источникам, родословная линия Лысенко, когда внук Вовгуры Лиса, родной прадед родного деда Николая Лысенко – бывший черниговский полковник Иван Яковлевич Лысенко (род. до 1633 года – умер 25 Б1699) – становится во главе Переяславского полка (1677–1678, 1690–1692), в 1671 году получает дворянские и имущественные права по универсалу гетмана Д. Многогрешного; в 1674 году становится наказным гетманом. Он участвовал в Чигиринских и Крымских (1687 г. и 1689 г.) походах, походе на Азов (1696 г.); в 1689-м получил универсал гетмана Ивана Мазепы на владение селом Осьмаки с мельницами на реке Мена и селом Дяговым на Черниговщине. Начиная с этого времени шляхетский герб Лысенко выглядит следующим образом: перекрещенные сабля и стрела на золотом щите, над этим изображение – шлем с короной и страусиными перьями.

Сын Ивана Яковлевича Лысенко – Федор Иванович начал службу в походе под Казикерменом при императоре Петре I, «высочайшим указом» за верность и преданность, за смелость и смекалку в боях был награжден землями на Полтавщине. Правда, эту награду – села Галицкое и Клещинцы – герой Полтавской битвы получил уже после смерти царя, в 1737 году (в то время эти села и земля вокруг назывались «предательскими», так как принадлежали одному из сообщников гетмана И. Мазепы, старшине Лубенского полка Новицкому). Он участвовал в Гилянском (1726 г.), Крымских, Польских, Дербентском и еще одном Крымском (1735 г.) походах; с 1741 года и до своей смерти занимал должность генерального судьи; в октябре 1746-го он – участник делегации, «избранной от народа малороссийского» (в составе генерального обозного Якова Ефимовича Лизогуба, бунчукового товарища Василия Гудовича и генерального хорунжего, мемуариста Николая Ханенко), чтобы поздравить императрицу Елизавету Петровну с браком ее племянника и великого князя, впоследствии императора Петра III, с Ангальт-Цербстской принцессой, будущей императрицей Екатериной II. Их «приветствие» растянулось на несколько лет. Это время украинские дипломаты разумно потратили на ходатайство о восстановлении в Украине гетманства. Как следствие их мероприятий 22 февраля 1750 года в Глухове состоялась церемония избрания нового гетмана – Кирилла Разумовского. Среди сыновей и зятьев Федора Ивановича было 12 казачьих сотников и других казачьих чинов.

Сестра Федора – Агафья Ивановна – вышла за Даниила Васильевича Забилу (ок. 1657 – не ранее 1748) – личность, к сожалению, малоприятную: он писал доносы – то на гетмана Ивана Мазепу, то на гетмана Ивана Скоропадского. В результате первого доносчик был осужден на смертную казнь, но потом помилован. Второй донос завел его в Архангельск. В конце 1720-х годов, находясь в Москве, Даниил Забила подавал некую записку о необходимости реформ в общественном строе Украины, но содержание этой записки до сих пор так же неизвестно.