Селесту грызла совесть, ведь она повинна в мучениях этого доброго человека.
Девушка вышла в помещение магазина, заметив Азирафаэля за столом, сосредоточенно что-то писавшего.
— Доброе утро, — улыбнулась она.
Букинист оторвался от своего занятия и вымученно улыбнулся.
— Доброе утро, Шейла. Как спалось? — голос прозвучал тихо, как-то отрешённо, а вопрос словно для галочки.
Блондинка замялась, цепляя пальцами ткань платья.
— Все хорошо… А ещё, воспоминания постепенно возвращаются. Похоже, я была монахиней, меня звали Селестой. Точнее, зовут Селеста. — синеглазка скромно заправила светлую прядь волос за ухо.
Ангел просиял. Столько времени, значит, не зря! Монахиня, это же так замечательно! Превосходно! О, Азирафаэлю нравились монахини. Многие из них очень добрые, ласковые и все любящие, чистые существа.
— Это же прекрасно! — ангел встал с места и прокашлявшись, подошёл к девушке, протянув свою правую ладонь. — Приятно познакомиться, сестра Селеста.
— Приятно познакомится, Азирафаэль. — молодая особа пожала руку, словно они и вправду знакомятся впервые. Настроение улучшилось.
Селеста прошла вглубь стеллажей, чтобы взять тряпку и средство от пыли. Полки стоит протирать ежедневно — тут столько старинных изданий, нельзя давать завестись насекомым и вредителям.
Рука машинально скользнула в карман и нащупала скомканную бумажку. Селеста вытащила клочок бумаги на свет божий и посмотрела, что на ней написано, сощурив синий глаз. Корявый почерк — демон писал в спешке — и почти не разобрать букв. Девушка напрягла зрение и смогла таки разобрать то, что было на скомканной бумажке:
«Улица Монтпилиер 14, Найтсбридж, SW7 1EZ.»
Вспомнился запах дорогой натуральной обивки сидений в ретро автомобиле, терпкий одеколон, изысканная одежда и сочувствующий усталый взгляд змеиных глаз.
«Я могу рассказать многое», — шептал приятный баритон в закромах воспоминаний вчерашнего дня.
В первую очередь Селесте нужно в Церковь Святой Елены. Там должны быть ответы на ее вопросы. Соваться в логово демона она осмелится в самую последнюю очередь, когда не будет шансов. А у нее ещё осталась мизерная, но надежда.
Вернувшись с арсеналом для уборки, юная особа по-новому взглянула на своего благодетеля. Действительно, ангел. Добрый, великодушный, жертвенный. Она не хочет больше создавать неудобства этому светлому созданию. Один Бог знает, почему ангел и демон в таких дружественных отношениях. Не ее право влезать в дела сильнейших. Она лишь человек, простая монахиня Селеста.
Завтра она сходит в церковь, наконец узнает, кто же такая монахиня Церкви Святой Елены, — Селеста.
Комментарий к Глава 5: Долбанутая монашка Селеста! Глава для меня оказалась очень сложной, было тяжело главную героиню равномерно направить от состояний страха, заинтересованности и решительности. Хотелось бы знать ваше мнение, дорогие читатели. А Церковь Святой Елены – занятное место! И я предположила, что раз Кроули живёт в такой шикарной квартирке, то и район должен быть соответствующим!)
Соавтор (бета): “долбанутая монашка” теперь самая любимая моя фраза!!!! Словосочетание года просто!
====== Глава 6: Я много знаю о тебе, Селеста... ======
Похороны не для мёртвых. Они для живых.
Сны продолжают радовать или огорчать Селесту ночами. Иногда молодая женщина ложится пораньше, потому что ждёт новых подробностей своей жизни. Жизни, когда она была монахиней. Время ещё есть, очень страшно идти в Церковь Святой Елены и встретиться с теми, кто там. А как ее примут? А примут ли вообще? Поэтому визит откладывался снова и снова.
Селеста узнала, что ее любимое лакомство — банановые кексы, но это пронюхал Азирафаэль уже давно. В детстве она часто убегала под ручку с некой Дженифер от строгой, но любящей Адель. Светловолосой снилось, как она помогала брошенным животным и даже как-то раз принимала роды. Это оказалось неимоверным шоком. После пробуждения, руки ещё ощущали тепло свёртка в руках, а воздух словно пропитался светом рождения новой жизни. О, и эти маленькие ручки. Селеста жила этими снами.
С ангелом девушка сдружилась. Они устраивали вечера чтения книг, по очереди выбирая какую-нибудь захватывающую историю. Селеста готовила любимые чизкейки букиниста, а на завтрак блинчики. То, что рядом живёт ангел, — это ничего. Да и Азирафаэль привык к Селесте. Правда, иногда оговаривается и пытается назвать ее Шейлой. Девушка не против. Она уважала Азирафаэля и с радостью его поддерживала. И когда этот мужчина вновь бросал печальный взгляд на телефон, Селеста брала его за руку.
— Позвони. Вы же такие хорошие друзья, ты сам мне говорил, — улыбалась синеглазка.
Но Азирафаэль лишь отрицательно качал головой. Селесте стыдно — все это из-за нее. А пока она не разрешит всю эту ситуацию, друзья могут так и не помириться. Ведь и Кроули не решался зайти в магазин, хотя, если отодвинуть шторку у окна, можно было заметить, как иногда, на той стороне улицы, стоит черная Бентли. Из машины никто не выходит и темные стекла не опускает. Но блондинка знает: там Кроули, он наблюдает и ждёт. Только, что он ждёт? С каждым днём совесть все сильнее кричала о том, что пора!
Не было сил и дальше жить в этом эфемерном неведении. Все, что ее окружает, словно сладкий сон. И сознание вновь и вновь вело ее вперёд, желая узнать правду о себе. Это, как чесотка где-то под кожей, ты пытаешься почесать, но не достаёт, оно внутри, оно рвется наружу и это нужно выпустить. Или, наоборот, впустить. А если Селеста и дальше будет сидеть в этом мире забытья, просто сойдёт с ума от незнания и снов, что каждый день лишают ее здравого рассудка, возвращая в прошлое.
«Селеста, ты многое вспомнила, иди же. Дойди до церкви, узнай все. Скорее всего, тебя примут обратно.»
Но что-то все ещё не давало покоя. Сердце не на месте.
Во снах стали появляться черные глаза, полные похоти и злобы. Зависть наполняла обладателя черных очей. Грубые руки душили, сжимая хрупкую шею. Кожа к коже и эти прикосновения жёсткие, отвратительные, запах наполненный мужским семенем и металлом. После таких снов, не имеющих четких очертаний или образов, Селеста ещё долго приходит в себя. Руки дрожат, а белесый глаз жжет адским огнем. Страх наполняет все естество. Она приходит к ангелу и подолгу может бесшумно сидеть рядом, смотреть, как заботливые руки перебирают хрупкие страницы очередного фолианта.
— Азирафаэль, — приглушённо позвала букиниста девушка, забираясь на диван с ногами.
Ангел все же купил ей добротную, из массива дуба кровать на кованых ножках, а диван вернулся на свое место.
— М-м-м? — отозвался мужчина, не отрываясь от прочтения утренней газеты.
— Думаю, мне пора. Я готова пойти в церковь, задержалась я у тебя, — а в мыслях она кричала, что так не хочет покидать уютный магазин, ставший ей домом.
— Уверена? — Азирафаэль снял маленькие очки и развернулся всем корпусом к девушке.
— Да. Тем более, пока я здесь, ты так и не простишь Кроули. Я права? — Селеста легко улыбнулась, обнажая белоснежные зубы.
Ангел поджал губы, отводя свой взгляд в сторону.
— Ты рассказывал о многих вещах. Необычных вещах. И везде был он. — на секунду Селеста замолчала воплощая в воспоминаниях грустные змеиные глаза. Улыбка снова озарила ее лицо. — Сначала я думала, что он такой страшный, даже опасный человек. Но это не так, отчаявшийся, уставший и ужасно одинокий. Вам стоит помириться. — Селеста вновь замолчала, прислушиваясь к своему сердцу, Азирафаэль хотел что-то сказать, но девушка покачала головой. — Он снился мне. Снова. Это было в прошлом, я уверена. Каким-то образом сам Господь Бог сталкивает нас. Я помню пасмурный день. О, тогда небеса словно лили слезы о ком-то. И этот магазин. Твой магазин горел. Пламя валило с окон вперемешку с серым дымом. Я тогда была на соседней улице, недалеко, и видела весь этот кошмар. А из магазина вышел он. Весь в копоти и грязи. И самое ужасное — его лицо. Боже, сколько боли было в его взгляде, словно он потерял что-то действительно важное. Я помню чувство сострадания к нему, хотелось помочь, сказать, что все будет хорошо. Но не решалась, я испугалась этих змеиных глаз. Глупая. — Селеста усмехнулась и подняла взгляд своего синего глаза на ангела, в этой глубине морской бирюзы отражалась ужасная мука. Словно девушка сама испытала тот ужас, что пережил несчастный демон.
