В детстве Григорий был «весьма способным» ребенком, умел читать и писать, благодаря чему было принято решение отправить его в Москву. Здесь он опять показал себя с хорошей стороны, подавал большие надежды на продвижение, но однажды принял участие в драке и, спасаясь от неминуемого наказания, постригся в монахи. В монастыре «чернец Гришка» то ли шутя, то ли всерьез начинает хвалиться, что когда-нибудь займет царский престол. Эта похвальба дошла до царствующего Бориса Годунова, который и приказал сослать неугодного монаха в самый отдаленный монастырь. Не ожидая выполнения царского указа, Отрепьев бежит сначала в Галич, затем в Муром и наконец в Речь Посполитую, где переходит в католическую веру и объявляет себя «чудесно спасшимся царевичем Дмитрием».
Наиболее активно поддержал притязания на русский престол Лжедмитрия известный представитель польского шляхетского рода Мнишеков – Ежи, или Юрий, Мнишек. Ему удалось сформировать воинский отряд, при помощи которого в декабре 1604 года Лжедмитрий разбил русские войска Федора Мстиславского под Новгородом-Северским, за что получил от самозванца грамоту на половину Смоленского княжества с городом Смоленском и княжество Северское. Наконец, он согласился выдать за Лжедмитрия свою дочь Марину. Вплоть до 1611 года Юрий Мнишек не раз вторгался в пределы русского государства, а в 1611 году представил польскому королю Сигизмунду и сейму русского царя Василия Шуйского, свергнутого с престола московскими боярами, насильно постриженного в монахи и переданного затем полякам в качестве пленного.
Считается, что согласие на брак с Лжедмитрием I Марина дала не только под давлением католического духовенства, избравшего ее «орудием насаждения католичества на Руси», но и из-за собственного желания стать русской царицей. Известно высказывание Пушкина о Марине Мнишек. По мнению Пушкина, она «была самая странная из всех хорошеньких женщин, ослепленная только одною страстью – честолюбием, но в степени энергии, бешенства, какую трудно и представить себе». Так или иначе, венчание и коронование Марины на русское царство состоялось через пять дней после ее торжественного въезда в Москву, 3 мая 1606 года. При короновании именем новой русской царицы стало Мария Юрьевна.
Между тем 17 мая 1606 года Лжедмитрия I убили, его тело жестоко изувечили до неузнаваемости, вывезли за пределы Москвы и сожгли. Пеплом самозванца, смешанным с порохом, выстрелили из пушки в сторону ненавистной Польши.
В спешке и суете скорой и жестокой расправы никто не подумал о документальном подтверждении гибели бывшего лжецаря. И по Москве поползли слухи о том, что Лжедмитрий жив, а убит был его двойник. Появились даже подметные грамоты, будто бы «писанные самим царем», в которых говорилось, что царь Дмитрий «ушел от убийства и сам Бог его от изменников спас». Вскоре явился новый самозванец, вошедший в историю под именем Лжедмитрия II. Его происхождение еще более загадочно, чем происхождение Лжедмитрия I. Известно только, что он был грамотен, говорил и писал на многих языках, в том числе по-польски. В остальном источники расходятся. Одни утверждают, что это поповский сын Матвей Веревкин, по другим – сын стародубского стрельца, по третьим – сын сбежавшего в Польшу известного политического деятеля и сподвижника Ивана Грозного князя Андрея Курбского. Существуют и другие, столь же маловероятные версии.
В Москве Лжедмитрию II присвоили кличку «вор», или «тушинский вор», так как в Москву он не вошел, а стоял лагерем в подмосковном селе Тушино.
Для прояснения ситуации надо сделать небольшое отступление. Бояре, предавшие Василия Шуйского, – это на самом деле московское правительство того времени, состоявшее из семи бояр и известное под историческим названием «Семибоярщина». Это они считали, что угрозу государству представляли не поляки, с которыми можно договориться, а самозванец, который среди московского простонародья имел много сторонников. Понятно, что могло ожидать бояр при его победе. В результате было решено договориться с поляками и пригласить на престол польского королевича Владислава на условиях его перехода в православие, как о том уже было договорено между Сигизмундом и тушинской делегацией. Однако поляки на это условие не пошли, в результате чего, кстати, на свет явилась известная русская поговорка «Семеро одного не ждут». Чем все это закончилось, хорошо известно. Поляки были окончательно изгнаны из Москвы русским ополчением под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского.
Но это будет в октябре 1612 года. А пока для подтверждения легитимности Лжедмитрия II его сторонники силой захватили Марину и в сентябре 1608 года тайно обвенчали с новым самозванцем. Через год Марина от него бежала, но к тому времени была на последнем месяце беременности. Вскоре появился на свет младенец Иван, или «ворёнок», как в народе стали называть сына «тушинского вора». Так как Марина Мнишек на русское царство была коронована, то формально ее сын являлся законным наследником русского престола. Поэтому он представлял несомненную опасность для только что избранного на царство первого Романова – Михаила Федоровича.
Мальчика обманом взяли у находившейся в заточении Марины, уверив ее, что новый царь не будет мстить ребенку. Марина поверила. Однако в октябре 1614 года Иван был повешен. По преданию, Марина Мнишек, узнав об этом, в отчаянье прокляла весь род Романовых вплоть до последнего царя. Согласно проклятию, все они будут умирать не своей смертью, «пока вся династия не угаснет». В проклятие охотно верили, так как в народе Марину считали колдуньей.
М. Мнишек
Трагична оказалась судьба и самой Марины. Если верить московским источникам, она умерла в тюрьме «с горя», или, как сообщили русские послы польскому правительству, «умерла с тоски по своей воле». Польские же авторы утверждают, что Марина Мнишек была не то утоплена, не то задушена по приказанию самого Михаила Федоровича. Неизвестно и подлинное место смерти Марины Мнишек. Согласно летописи, «Марина умре на Москве». Однако легенды утверждают, что это случилось в коломенском кремле, куда ее заточили после пленения. До сих пор в Коломне туристам показывают Круглую башню, известную в народе как «Маринкину», где якобы «скончалась бывшая русская царица». «Дух Марины» будто бы до сих пор не покинул эти стены. А сами туристы утверждают, что ощущали на себе, будто «кто-то пристально смотрит тебе в затылок и сопровождает в прогулке по башням кремля». Согласно местным легендам, «дух Марины помогает в несчастной любви, стоит только попросить о помощи, прикоснувшись рукой к стене ее башни».
В простом народе память о Марине Мнишек сохранилась в прозвищах «Маринка-безбожница», «Еретица» и «Колдунья». Известна и московская фантастическая легенда о том, что она «обернулась сорокой и из палат вон вылетела».
Тем временем проклятие Марины Мнишек породило целую серию и других предсказаний гибели династии Романовых, которые с пугающей периодичностью стали появляться в России. Уже в 1660-х годах некий монах пророчил смерть всем Романовым, которые решатся связать свою судьбу с Долгорукими. О давней вражде этих двух старинных русских родов в обществе хорошо помнили, однако о пророчестве забыли и впервые вспомнили сразу же после безвременной кончины юного императора Петра II, случившейся в 1730 году неожиданно, за несколько дней до его свадьбы с Екатериной Долгорукой. Затем, через полтора столетия, это страшное пророчество вновь нашло подтверждение в трагической гибели императора Александра II, произошедшей опять же накануне его венчания уже с другой Долгорукой, но тоже Екатериной, известной княгиней Юрьевской, вот-вот готовой стать императрицей Екатериной III. Эта скандальная история случилась в 1880 году, когда умерла супруга императора Александра II Мария Александровна. В том же году состоялся обряд венчания Александра II и княгини Екатерины Михайловны Долгорукой. Назревал династический скандал. Злые языки уверяли, что очень скоро состоится ее коронация. Будто бы был заказан и вензель для новой императрицы – «Е III» (Екатерина III). Всему этому помешала трагическая гибель императора в марте 1881 года. Недоброжелатели тут же связали это событие с Екатериной Михайловной. По Петербургу молниеносно распространилась крылатая фраза: «Александр II влюбился в Екатерину Долгорукую и погиб на Екатерининском канале». Так в то время назывался современный канал Грибоедова.
