Её лицо было слишком близко к его, и Мадара мог практически ощущать её горячее дыхание на своих губах. Женские припухлые губы растянулись в улыбке, а затем слегка приоткрылись. Учиха почувствовал, как на мгновение руки с его тела исчезли, а затем вернулись, но на сей раз с металлическим предметом. Острый кончик кольнул его в грудь, в то место, где у него находилось сердце, и Мадара опустил свою голову, чтобы взглянуть на сей предмет.
Держа за обмотанную рукоятку, Раймэй приставила остриё куная к груди мужчины, слегка нажимая на него, чтобы лишь чуточку оцарапать кожу. Мадара смотрел на это приставленное оружие, понимая, что быстрым движение девушка могла запросто проткнуть его сердце, тем самым лишив его жизни. Раньше бы он не позволил этому произойти, но сейчас… Сейчас Мадара знал, что это были лишь игры, на которые тот не был настроен.
— С этим? — спросила светловолосая девушка, убирая кунай от сердца и прокручивая, просунув палец в железное колечко.
Несколькими часами назад Раймэй вместе с их дочерью решили выйти на улицу, чтобы слегка поразвлечься. Прошло достаточно мало времени с тех пор, как они покинули Деревню Скрытого Листа, но малышка стала потихоньку привыкать к тому факту, что вместе с ними жила её мать. Картины того, как та убивает Азуми, всё ещё стояли перед глазами Мизуки, но, видя, как спокойно относится к ней отец, девочка потихоньку начала присматриваться к светловолосой. Их отношения были ещё страннее, чем отношения с Мадарой, и мужчина порой с интересом смотрел за тем, как те общаются.
По началу Мизуки избегала и боялась своей матери, а Раймэй делала вид, что вовсе не замечает дочь. Но постепенно они, будто звери из соседних клеток, начали присматриваться друг к другу, но никто не делал первого шага навстречу. В конечном итоге, была ли эта магия крови, но эти двое начали тянуться друг к другу. Раймэй стала интересоваться своей дочерью и даже пытаться взять ту на руки, которая по началу от этого вопила громче раненого зверя, пытаясь призвать на помощь отца.
Материнская любовь стала просыпаться в демоне, и хоть она была не столь заметна, но она всё же была. А девочка, что так желала ощутить рядом с собой настоящую мать, начала привязываться к девушке, забывая о прошлом. Эти двое продолжали слегка сторониться друг друга, но невооружённым взглядом Учиха замечал между ними тонкую образовавшуюся связь.
— Не поранилась? — задал вопрос Мадара, который волновал его, но он старался не показать этого.
Раймэй усмехнулась и убрала руку, засунув кунай в складки одежды. Мизуки, что ранее ещё в деревне требовала, чтобы её обучили драться, наконец-то получила желаемое. Мадара лично стал обучать свою дочь, хоть та и была достаточно мала. Но мужчина хотел, чтобы она имела возможность самостоятельно защищаться, когда его не будет рядом. В деревне он думал, что вокруг есть достаточно шиноби, чтобы защитить её и мирных жителей, но сейчас они могли надеяться только на самих себя. Учиха понял, что мир построить не так уж и легко, и чтобы по-настоящему сделать это, уйдут годы.
Мир шиноби был жесток, и без воин было не обойтись. Даже ради мира во всём мире стоит убить немало людей, прежде чем достичь его. Его дочь не будет слабой, а вырастет одной из сильнейших шиноби, что поможет ему совершить задуманное. Вместе они смогут достичь своей цели.
А для этого она должна была тренироваться. Мадара следил за тем, чтобы малышка не поранилась, когда держала кунай в своих маленьких ручках, и всячески пытался показать ей, как стоит обращаться с оружием. В те времена, когда сам Учиха был ребёнком, его тренировали сражаться в столь же юном возрасте, но к нему были жёстче. В отличие от своей дочери, Мадара не имел шаринган в столь юном возрасте, и мужчина понимал, что в его дочери есть большой потенциал. Даже смотря на её мать, Учиха понимал, что мир ещё узнает о Мизуки Учиха.
— Нет, — ответила девушка, отходя от мужчины и становясь перед ним. — Мы просто кидали его в дерево.
Тёмные глаза мужчины прошлись по соблазнительному телу, которое было облечено в короткое кимоно, которое плотно облегало плавные изгибы. Раймэй заметила его взгляд и хищно улыбнулась, ведь Мадара наконец-то начал не скрывать того, как смотрел на неё. Он будто устал от всего того, что происходило в последнее время с ним, и небольшое количество масок было теперь снято.
— Где теперь Мизуки? — поинтересовался Учиха.
— Я отнесла её в кровать, — пожала плечами девушка и присела перед мужчиной на колени, начав собирать осколки.
Мадара опустил свой взгляд и смотрел на Раймэй, которая медленно убирала тот разгром, что неосознанно устроил он. Если бы рядом с ним была Мизуки, то она легко бы могла пораниться, не заметив разбитого стакана на полу. Его дочь была неповоротлива и ей ещё много чему необходимо научиться.
Сейчас же Мизуки спала в соседней комнате, где была закрыта дверь для того, чтобы не прервать дневной сон разговорами взрослых. Мадара смотрел на то, как медленно поднималась со своих колен Раймэй, а затем как уходила на кухню, чтобы выкинуть собранное стекло. Когда девушка вернулась в комнату, она собиралась пройти к балкону, но была схвачена Учиха. Мужская рука схватила её за запястье и рывком потянула вниз, из-за чего светловолосая девушка потеряла равновесие и свалилась на ноги Мадары. Её голова чудесным образом не ударилась об пол, и, поражённая столь резкому обращению, Раймэй широко раскрыла свои глаза, непонимающе смотря в чёрные глаза мужчины.
Хладнокровная маска вновь была надета Мадарой, поэтому было сложно понять, что именно творилось с этим мужчиной. Его рука медленно прошлась по женской груди, чтобы была спрятана под толстой тканью, а затем переместилась на тонкую шею. Пальцы сжались, доставляя девушке дискомфорт, и Раймэй почувствовала, как ей начали перекрывать кислород. Не понимая, что происходит, она начала пытаться высвободить своё горло от захвата, но Мадара был физически сильнее.
— Где спрятаны Биджу? — холодно задал вопрос Учиха, слегка ослабляя свою хватку.
В светлых глазах промелькнуло понимание, и девушка перестала так рьяно пытаться выбраться, когда смогла вновь нормально дышать. Мужская ладонь по-прежнему оставалась на её шее, готовая в любой момент снова усилить нажим. То, что мужчина сначала начал её душить, было лёгким предупреждением для того, чтобы она не играла с ним в игры, а сразу отвечала на его вопросы.
— Зачем тебе они? — в ответ спросила девушка, пристально смотря ему в глаза.
— Они мне нужны, чтобы напасть на Деревню Скрытого Листа.
В словах мужчины была слышна стальная уверенность, и Раймэй удивилась тому, что Мадара наконец-то решился на это. Она знала, что всё к этому и шло, ведь видела, какой удар был для мужчины, когда от него отвернулись все, кого тот всё это время защищал. Учиха был предан, зол и наконец-то готов был отомстить. Чувствуя, как реки крови снова прольются на эту никчёмную землю, Раймэй расплылась в хищной улыбке. Она расслабилась в его руках и закинула руки над головой, вытягиваясь подобно сонной кошке, пригретой на солнце.
— Зачем тебе хвостатые, если у тебя есть я, — протянула девушка, томно прикрывая глаза.
— Ты недостаточно сильна, — мрачно ответил мужчина.
Смешок вырвался из груди светловолосой, ведь эта причина выглядела слегка комично. Все видели то, на что она была способна, и её сила заставляла дрожать от страха жалких людей. Девушка одолела Однохвостого демона и считала, что это отличное доказательство её силы.
— Я, может, и равноценна по силе с хвостатыми, но этого хватит для того, чтобы разрушить твою деревню, — её глаза хитро сощурились, и девушка растянула улыбку на своём лице. — Может, ты просто не хочешь, чтобы я там была?
— Не в этом дело, — холодно ответил Мадара.
— Ты переживаешь за меня?
Её настроение улучшилось и она ещё шире заулыбалась, почувствовав, как хватка на её шее ослабла. Раймэй убрала мужскую ладонь и приподнялась с колен, принимая сидячее положение. Её руки обхватили мужскую шею, и девушка замерла перед лицом Учиха. Их глаза теперь были на одном уровне, и Раймэй пристально смотрела в его тёмные очи, пытаясь прочитать все чувства, что глубоко таились внутри него.
