— Забияка! — воскликнул Задирака, его глаза округлились от удивления. — Что на тебя нашло?

Его сестра пожала плечами, игнорируя вопрос брата.

— Так почему мы снова это делаем, Задирака?

— Потому что так сказал Иккинг!

— А с каких пор мы слушаем то, что говорит Иккинг, брат?

Задирака вздохнул, отворачиваясь от сестры, которая торжествующе фыркнула.

— Я начал слушать Иккинга из-за тебя. Ты сама не своя уже много лет, и я подумал, что если мы будем делать то, что просит Иккинг, тебе станет лучше. Разве наличие цели на Олухе не делает тебя счастливой, Заб?

Забияка вздохнула, сомнение промелькнуло в её ярко-голубых глазах, когда она посмотрела на Задираку, но очень скоро её взгляд стал злым.

— Цель… Пф-ф-ф. Мне не нужна никакая цель, брат, и мне точно не надо, чтобы ты нянчился со мной! Я в порядке.

— Заб…

— Нет. Давай найдём мальчишку и отправимся домой. Эрет меня заждался, наверное.

Задирака покачал головой, его раздосадовало равнодушие сестры.

— Ладно…

— Попались! — голос Хафнера прервал Задираку. Мальчишка со светло-каштановыми волосами на Змеевике по имени Налётчик кружился над Барсом и Вепрем.

— Отличная работа, Хафнер! Ты нашёл нас очень быстро, вождь Иккинг будет очень впечатлён, когда мы сообщим ему об успехах твоих и других ребят из класса! — сказал Задирака, и хотя в его голосе звучала радость за мальчика, но в глазах читались истинные чувства. — Почему бы тебе не возглавить обратный полёт на Олух? Я хочу увидеть, насколько хорошо ты управляешься со своим драконом по пути домой.

Хафнер засмеялся и, радостно улюлюкая, погнал Змеевика вперёд. Задирака снова взглянул на сестру и издал печальный вздох.

— Давайте, Барс и Вепрь, полетели домой, — Пристеголов зашипел в ответ и взмахнул крыльями, устремляясь за Хафнером и Налётчиком. Дракон Близнецов быстро догнал мальчика, паря на ветру.

Единственный звук, который нарушал тишину между тремя всадниками, был свист ветра, хотя Хафнера всего трясло от радостного возбуждения, как и его дракона, заразившегося счастьем мальчика. Задирака мягко улыбнулся, наблюдая за Хафнером и его Змеевиком, и вдруг юноша издал вопль изумления.

— Что? — недовольно пробурчал Задирака, поворачиваясь к парнишке, указывавшему на гряду скал в море.

— По-моему там внизу вождь и Астрид! И кто-то ещё… Кто этот всадник рядом с Ужасным Чудовищем?

Забияка вскинула голову, её глаза засветились радостью при слове «Чудовище».

— Ужасное Чудовище? Что? — спросил сам себя Задирака, глядя вниз и замечая Беззубика и Громгильду, сидящих на большой скале. Упомянутое Чудовище было огромным и в его позе не было ни капли дружелюбия. И этот большой дракон смотрел прямо на них.

— Эм-м-м… Хафнер, возвращайся на Олух. Мы с Забиякой проверим, что там происходит, — приказал Задирака, и Хафнер безоговорочно подчинился, отправляясь на Налётчике домой.

Задирака направил Вепря вниз, его сестра следовала за ним. Близнецы приземлились на каменный выступ, и Забияка спрыгнула с Барса даже раньше, чем тот коснулся земли. Она направилась к Иккингу и Астрид, бросив настороженный взгляд на фигуру в доспехах, стоявшую рядом с Ужасным Чудовищем.

— Что происходит? — спросила Забияка, и в её голосе прозвучала враждебность, когда она перевела взгляд с Иккинга на незнакомца. Вождь вздохнул, Астрид молчала, а Задирака смотрел на них в растерянности.

Кто, ради Тора, этот человек, и что здесь происходит?

Между пятью всадниками воцарилась тишина, только Иккинг откашлялся и что-то тихо бормотал себе под нос, глядя то на неизвестного, то на Забияку с братом.

— Хм… Забияка? Задирака? Что вы здесь делаете?

— Я могу спросить то же самое и у тебя, Иккинг. Почему вы с Астрид разговариваете с каким-то незнакомцем…

При слове «незнакомец» всадник в доспехах усмехнулся и сердито перебил Забияку:

— Незнакомец? Ты меня обижаешь, Забияка. Ты не узнаешь своего старого друга?

Забияка снова взглянула на закутанного всадника, изучая его тёмно-красный плащ, покрытый чешуей дракона, и металлический шлем с двумя рогами. Броня выглядела необычно, она мерцала в бледном солнечном свете, толстые сапоги были покрыты чешуей дракона. На каждом пальце кожаных чёрных перчаток красовались когти.

Забияка помедлила, взглянув на Ужасное Чудовище, пристально смотревшего на нее, всё его тело покрывали многочисленные шрамы.

— Нет… не совсем.

— Прекрасно, просто прекрасно. Видимо, мне придется идти трудным путем, — засмеялся всадник, снимая шлем с головы и бросая его рядом с собой. Он всё ещё стоял вполоборота, так что друзья могли видеть только его правый бок. Забияке потребовалась всего секунда, чтобы узнать холодные серо-голубые глаза, густые иссиня-чёрные волосы и твёрдый подбородок с едва заметной щетиной.

Сморкала…

— Сморкала? Что? Как? — прошептал Задирака одновременно с Забиякой, он инстинктивно придвинулся к сестре, пытаясь защитить её. Сморкала ухмыльнулся, кивая и поворачиваясь к ним всем своим телом.

Астрид вскрикнула в шоке, а следом за ней в ужасе ахнули Иккинг, Забияка и Задирака. Один длинный, неровный шрам пересекал рот Сморкалы от середины щеки до основания горла. Три широких шрама спускались по левой стороне лица, проходя через глаз и доходя до скулы. Задирака заметил, что от левого уха Сморкалы тянется ещё один большой шрам, который проходит через ключицу и исчезает в доспехах. Левый глаз Сморкалы был неподвижен и жутко бел, когда изгнанник смотрел на лица Олуховцев. Астрид и Забияка ничего не могли поделать, они в ужасе уставились на его лицо, в то время как у Задираки отвисла челюсть. Рот Сморкалы исказился в оскале, его правый глаз сверкнул тихой злобой.

Кто был этот человек с изуродованным шрамами телом и почти неузнаваемым взглядом, полным ненависти ко всем ним? Забияка не смогла сдержать дрожь, когда взгляд Сморкалы упал на неё, в нём не было ни проблеска радости, или хотя бы намёка на прежнего Сморкалу, которого она знала раньше.

— Как… что случилось? — нерешительно спросил Задирака, озвучивая вопрос, который волновал каждого из собравшихся здесь всадников.

— Ты спрашиваешь «Как?», Задирака? Это всё потому, что меня распалила ярость, ярость из-за того, что ты и твоя сестра смолчали во время суда, ярость из-за того, что люди, которых я когда-то считал друзьями, предали меня и оставили умирать. Это потому, что я изменился. Я понял, что нельзя доверять даже лучшим друзьям, которые не заступятся за тебя, и ты должен бороться сам за себя. Я выжил, потому что научился не проявлять милосердия. Я пережил боль и ужасы, которые вам только снятся. Это потому, что я хотел отомстить. Но есть вещи гораздо более важные, чем месть, — глаза Сморкалы впились в Задираку, и высокий блондин съёжился от страха.

— Мне жаль, Сморкала, — выдавил Задирака, надеясь, что это успокоит его бывшего друга, но коренастый мужчина лишь поморщился и прищурил глаза на эти слова.

— Жаль?! Теперь ты сожалеешь? — взревел Сморкала, его бледно-голубой глаз сузился до тонкой полоски. Он посмотрел на Кривоклыка, который что-то тихо пророкотал ему. — А когда меня изгнали? Тогда — нет?

— Эй, Сморкала, успокойся, — сказал Иккинг, но тот проигнорировал его, вся ярость изгнанника сосредоточилась исключительно на Задираке.

Близнец попятился от Сморкалы, подняв руки, признавая своё поражение.

— Э-э-э…

Сморкала покачал головой, сжав челюсти и взглядом останавливая слова Задираки.

— Это бессмысленно.

— Ладно, как скажешь, но мне жаль, — поспешно добавил Задирака, что вызвало у Сморкалы лишь недовольный взгляд.

Он усмехнулся, затем повернулся к вождю.

— Моё предложение остается в силе, Иккинг. Ты знаешь, где меня искать, если надумаешь. А теперь прощай, — с этими словами Сморкала прыгнул на Кривоклыка, и Ужасное Чудовище взлетело, его крылья взметнули пыль в глаза Хулиганов.

Забияка набросилась на Иккинга, её голубые глаза горели огнём: