— Хорошо.

***

Громгильда приземлилась на землю с громким криком, медленно потянув каждое из крыльев, и Астрид соскользнула с её спины. На Олухе была уже поздняя ночь, но наездница чувствовала себя бодрой, хотя и утомлённой долгим дневным перелётом.

— Длинный полёт сегодня, Громгильда. Ты молодец!

Дракониха радостно защебетала, подпрыгивая на ногах, и потёрлась головой об Астрид, чешуя Змеевика корябала кожу наездницы.

— Громгильда, перестань! — засмеялась Астрид, отталкивая от себя дракона. Громгильда надулась, её крылья и шипы на голове поникли. Астрид подняла бровь, глядя на своего дракона, который всё ещё кружился вокруг неё, недовольно ворча.

— О, кыш отсюда, Громгильда. Там, в стойле для тебя готова курица. Только не съешь всё за раз!

Шипы на голове Громгильды встали дыбом и, даже не взглянув на хозяйку, Змеевица рванулся к дому Астрид и Иккинга.

— Путь к сердцу дракона лежит через его желудок, — пошутила Астрид, не спеша идя за своей любимицей.

Она была почти у своего дома, когда, появившись из ниоткуда, кто-то схватил её и потащил за дом. Инстинктивно она дернулась, её руки вцепились в руки схватившего её человека, царапая вместо кожи твёрдую драконью броню. Нападающий с силой толкнул Астрид на землю, и пнул её сапогом в живот.

— Астрид, — голос был словно чистый яд, но она узнала его. Слишком хорошо она его знала.

— Сморкала? Что, Хель тебя побери, ты делаешь? — закричала на него Астрид, изо всех сил пытаясь сбросить его с себя.

Сморкала ответил ей злым рычанием и прижал её руки к земле. Астрид посмотрела на него и, хотя его лицо было скрыто в темноте, она легко узнала его шлем с закрученными рогами и крепкую фигуру.

— Сморкала, отпусти! — прошипела Астрид, в её груди разгорался гнев. — Мне не нравятся твои игры!

— Это не игра, Астрид, — ответил он. На секунду, всего на крошечную секунду, Астрид что-то послышалось в его голосе, но что именно она не могла сказать.

Астрид попыталась лягнуть Сморкалу, но он, казалось, предвидел это, потому что со злостью ударил её в живот. Астрид вздрогнула и дернулась, пытаясь сбросить с себя мужчину.

Сморкала только издал невесёлый смешок, склоняясь к ней ближе.

— Я собираюсь насладиться этим. Не надо было ставить Иккинга выше меня, это была твоя самая большая ошибка. Я любил тебя!

Сморкала сильнее вдавил её в землю, его горячее дыхание обжигало её кожу, когда он…

Голос Астрид дрогнул, и она отвернулась от Сморкалы, её всю трясло.

— Астрид, — прошептал Сморкала, волна боли и горечи за неё захлестнула его. Медленно, тихонько Сморкала придвинулся к ней и осторожно обхватил её руками, заключая в надёжные объятия.

Астрид заметно напряглась, её тело застыло, а дыхание перехватило. Она некоторое время не двигалась, потом медленно и неуверенно склонилась к нему, сотрясаясь от рыданий.

— Я нашёл тебя той ночью, всю в крови и избитую возле моего дома. Я ужасно испугался и совершенно не понял, что случилось. Всё, о чём я мог думать, это что надо отнести тебя к Иккингу. Я бы никогда не причинил тебе боль, Астрид. Ты была моим другом, я волновался за тебя.

Астрид, потеряв дар речи, посмотрела Сморкале в глаза, её голубые глаза были красными от слёз.

Он провёл пальцами по её подбородку и приподнял её лицо.

— Поверь мне, Астрид, я никогда не смог бы так поступить с тобой.

— Но я видела тебя…

— Ты видела кого-то в моём шлеме. В темноте. Я же был болен и лежал в своей постели в ту ночь. Я не выходил из дома до поздней ночи и тогда-то и нашёл тебя.

Астрид взглянула на него, а потом отвела глаза, медленно выпутываясь из его объятий.

— Но голос звучал, как его, — прошептала Астрид самой себе, крепко обхватывая себя руками. — Он… это был он.

— Астрид, — выдохнул Сморкала. — Это был не я. Я бы не стал насиловать подругу, и…

Он помедлил, охваченный внезапными мыслями и воспоминаниями об одной длинноволосой, темпераментной блондинке, её озорной улыбке и коварной ухмылке.

— И я никогда не злился на тебя, что ты выбрала Иккинга, а не меня, — признался Сморкала. — Я понял, что ты любишь его, и меня это не задевало. Потому что я любил другую. И я бы никогда не сделал этого с тобой только потому, что ты выбрала Иккинга. Никогда.

Астрид посмотрела на Сморкалу — действительно, посмотрела — а потом с усталым вздохом слегка улыбнулась ему.

— Кого?

— Забияку, — признался Сморкала, лёгкая улыбка тронула его губы, когда Астрид посмотрела на него и, как будто он никогда и не уходил, покачала головой и усмехнулась.

— Разве не она хотела закопать тебя живьём?

Сморкала хмыкнул над этим старым воспоминанием, потом он встал и подал руку Астрид.

— Вот так, — сказал он мягко, поднимая Астрид на ноги. — Давай отведём тебя обратно к твоей семье.

***

Рыбьеног страдал под палящим солнцем. Сарделька, стоявшая рядом с ним, тяжело дышала, её крылья безвольно лежали вдоль тела, она тоже мучилась от жары. Рыбьеног был занят, наблюдая за классом из пяти двенадцатилетних детей Олуха, изучающих расширенную историю драконов. «По крайней мере, сейчас у нас перерыв».

Видящая — ещё одна Йоргенсон — была старшей из группы, её Древоруб, Небесная Коса, лежала на каменном полу тренировочной арены, её огромные крылья создавали тень для всех присутствующих. Видящая взглянула на Рыбьенога, убирая пряди темных волос с лица, её суровые глаза цвета стали сузились.

Змеезубка, вечно раздражённая шатенка из клана Такурстен, стояла отдельно от группы, уткнувшись носом в книгу. Ее Шёпот Смерти, Камнекол, был зарыт в землю так, что видна была только макушка его головы.

Древоног — названный так из-за врождённой косолапости — рисовал своего дракона, тёмно-синего Кипятильника по имени Кипяток. И пока юноша зарисовывал дракона, Кипяток рассеянно жевал светлые волосы своего всадника.

Задавака, низкорослый светловолосый кузен Забияки и Задираки, спал на своём драконе — Пещерном Скалотрясе — по имени Глыбоненавистник. Задавака, на удивление, был одним из лучших учеников Рыбьенога.

И последний из учеников — Большерот и его Громобой — Большевзрыв. Большерот был не самым умным из группы и был склонен падать с дракона без видимой причины. «Я до сих пор не могу поверить, что он из клана Ингерманов».

Сарделька толкнула мордой Рыбьенога, тихо жалуясь ему.

— Да, я знаю, Сарделька, — сказал ей Рыбьеног, поглаживая Громмеля по голове и поворачиваясь к своим ученикам.

— Итак, класс! Мы немного передохнули, а теперь вернёмся к уроку.

— У-у-у, почему? — заскулил Большерот. Все ученики медленно поднялись, проснулись и подошли к Рыбьеногу. — Сейчас слишком жарко, чтобы чем-нибудь заниматься!

— Да! — вставила Змеезубка. — Может, мы будем освобождены на остаток дня?

— Нет, никто не может сбежать от своих обязанностей только потому, что очень жарко. Каждый всадник должен научиться преодолевать трудности, чтобы стать великим, — Рыбьеног замер, услышав голос Иккинга и, повернувшись, увидел его с Беззубиком приземляющимися на Арену. Сразу же за ними летела… Королева Огнеедов и Сморкала? Что?

— Вождь Иккинг! — воскликнул Задавака, радостно подпрыгивая рядом с Рыбьеногом и Сарделькой. — Вы прилетели, чтобы посмотреть, как проходит наше занятие?

Иккинг покачал головой, лёгкая улыбка пробежала по его губам.

— Извини, но нет, Задавака. Мне нужно поговорить с вашим учителем несколько минут.

— Тогда, — внезапно понял Большерот, — если вы забираете Рыбьенога, можем мы пойти домой?

— Конечно, — ответил Иккинг, равнодушно отмахиваясь от детей. Все пятеро радостно закричали и, не мешкая ни секунды, взмыли в небо, покидая Арену. Как только дети улетели, Рыбьеног повернулся к Иккингу и указал на Сморкалу.

— Что он здесь делает? — воскликнул Рыбьеног, глядя на Сморкалу, который отдыхал на шее Королевы Огнеедов с явной скукой на лице.

— Он здесь, пока не поправится Кривоклык. Но я не об этом хочу с тобой поговорить, Рыбьеног. Нам многое надо обсудить, и Сморкала здесь потому что знает больше о нападавших на нас, чем мы.