Раскланялся и пошел на свое место, мне вроде даже поаплодировали по дороге. Глаза одногруппников за это время не утратили элементов квадратности, краем глаза заметил также задумчивый взгляд Инки откуда-то с левого края нашего строя. Ну посыпались вопросы конечно, чего там было, да как, да почему скрыл ото всех – отвечал как обычно уклончиво, что было, то сплыло, а не говорил, потому что скромный я такой.

Тут меня вдруг взяла за пуговицу Светка, которая дочка декана, отвела в сторонку и сказала, что папа, в смысле декан, хотел бы переговорить со мной где-нибудь по окончании занятий. Ответил, что йес, непременно и с удовольствием. Хотел было добавить следующее:

– Блин, Светка, ты же в принципе красивая девка, ну зачем же ты так горбишься и голову в плечи втягиваешь, как эта… как курица-несушка в курятнике? И ходить такой испуганной тоже не надо, смелее надо быть, парням это нравится… грудь вперед, она ж у тебя есть, голову прямо, глаза чуть вниз, легкая полуулыбка, плюс немного юмора и циничности – и все у тебя в жизни наладится…

Но не добавил, потом может как-нибудь, когда поближе познакомимся.

А теперь пора и по аудиториям, учиться и еще 2 раза учиться. Первым номером что там у нас идет? Ага, программирование. Препод Елена Васильевна, не старая еще и со следами былой красоты и с густо накрашенными губами, в красном платье с бантом и красных туфлях – яркая женщина, не зануда, читает легко и свободно… еще бы подкорректировать читаемое, а то Фортран с Алголом это не то что прошлый век, а прошлое тысячелетие уже. Но ладно, послушаем.

А второй парой была (аааааа) История КПСС, друзья, честное пионерское. Нынешнее поколение, 25 лет уже живущее при капитализме, и не вспомнит, что это за зверь такой, КПСС, да и про Маркса с Энгельсом весьма туманные сведения имеет, а тут вон оно, во всей красе. «Развитие капитализма в России», чтоб прочитали и законспектировали к следующему семинару. И «Что делать» заодно. Анекдот дурной вспомнился, про то, что «Маркс и Энгельс два разных человека, а «Слава КПСС» вообще не человек»… Нет, а вообще-то мне этот предмет даже нравится, хоть какая-то гуманитарная отдушина в сплошной нашей инженерии.

Ну а третьим номером в списке у нас был английский. Технический естественно, какой же еще английский нужен в техническом вузе. Переводили старые, как говно мамонта, американские журналы по радиоэлектронике. Ну и я перевел, чертыхаясь, обычную-то речь я нормально понимаю и разговор поддержать могу, но давно вымершие пентоды с клистронами давались как-то не очень.

Секретарь комитета Козлов

А тут и конец учебы подоспел, на первых курсах обычно по 3 пары всего, это дальше будут грузить и по 4, и по 5 за раз, только успевай оттаскивать… Завтра у нас общага номер 2 на площади Лядова, там вышка имени доцента Миндалева, семинар по истпарту (во как, сегодня вечером значит надо законспектировать две работы Ильича) и под занавес физкультура на стадионе Водник, это недалеко.

Зашел в деканат, спросил, как там со временем у Вячеслав Петровича (папы Светки), сказали занят, через полчасика подходи. Ладно, не проблема – загляну-ка я к комсомольцам, пока время есть. В комитете помимо уже известного мне командира факультета Козлов… ой, Козлова, сидел еще один смурной товарищ.

– Ааа, – обрадовался мне Козлов, – вот и Сорокалет, заходи, чего в дверях стоишь.

Зашел, раз предлагают.

– Ты у нас сегодня герой дня просто, все про тебя спрашивают, а мне и сказать-то нечего, давай хоть сам расскажи о себе.

– Рассказывать-то особенно нечего, – хмуро ответил я, – родился, учился, поступил. Ну в промежутке спас там кого-то, вот и все. Лучше ты давай про что мне делать в ближайшее время.

– Ну не хочешь рассказывать, не надо, давай про обязанности.

Далее Козлов минут 15 мне напористо пересказывал содержание своей, по всей видимости, методички по организации комсомольской работы в высшем учебном заведении, только что не подпрыгивал на своем стуле. Понял только, что все это безумно занудно и никому не нужно, ну кроме комитета конечно, чтоб отчитываться перед вышестоящими инстанциями. Ладно, это мы еще посмотрим, кто кого организовывать и строить будет. Смурной товарищ по ходу дела не вмешивался, открыл рот только, когда Козлов закончил инструктаж – он оказался вышестоящим начальником и для меня, и для Козлова, из комсомольского штаба всего политеха, во как. Звали его Олег, а фамилию он не назвал. Ну ладно, будет просто Олежей.

Олежа значит мне еще минут пять втирал, что хорошо мол, когда такие новые люди в политехе появляются и он мол был бы просто счастлив, если б я сразу включился в работу, прямо даже на общеинститутском уровне, прямо даже хоть с сегодняшнего дня. Ну хорошо, я разве против, включусь… розетку только выдайте с выключателем. А еще про меня надобно заметку в институтскую многотиражку тиснуть, тоже лучше бы, чтобы побыстрее. ОК, я разве против, надо, значит тиснем. Да, под конец Козлов таки напомнил, что собрание группы надо бы провести не позднее, чем завтра, он лично придет и поприсутствует. Хорошо, проведем.

На этом я раскланялся с Олежей и Козловым и опять заскочил в деканат – Вячеслав Петрович освободился? – Ага, можешь заходить. – Спасибо, захожу.

Вячеслав Петрович был здоровенным мужиком, наверно за сто кг перевалил, при этом жира у него как бы и совсем не было, борец что ли? Подстрижен он был весьма коротко, и костюмчик на нем сидел, как на корове седло… почему-то казалось, что что-то спортивное ему гораздо больше к лицу. Ну ОК, уважение он вызвал с первого взгляда, работать с такими можно, приступаем…

– Здрасть, Вячеслав Петрович, вызывали?

– Не вызывал, а приглашал. Ну здорово, Сорокалет, вот ты значит какой, дочка мне все уши про тебя прожужжала…

– И чего Света жужжала-то, – осторожно поинтересовался я, – хорошее или не очень?

– Ну ясное дело хорошее, как ты там в этом колхозе всех на уши поставил со своей машиной, а потом сложные агрегаты какие-то чинил одним пальцем…

– Да ладно, там и дел-то всего было инструкцию внимательно прочитать, а потом два провода перекомутировать да один датчик подправить, – заскромничал я.

– Ну другие-то не смогли это дело подправить, да еще медаль эта, сколько лет тут работаю, ни одного студента с медалью не видел, ты первый будешь, так что кончай скромничать и приступай к делу.

– К какому делу? – не успел испугаться я.

– У нас на факультете есть опытная лаборатория, туда привлекают самых перспективных студентов, вот ты на мой взгляд перспективнее некуда, раз такие дела творишь – так что вливайся по полной, прямо с завтрашнего дня.

– Вячеслав Петрович, – прижал я к груди руки, – если вы думаете, что я откажусь, то это зря, согласен со страшной силой, я о таком можно сказать с детства мечтал.

– Ну и ладненько… может чайку хочешь?

– Было бы очень кстати, с утра ничего не ел-не пил.

Декан вызвал секретаршу и она быстренько принесла два стакана чая и какие-то печеньки в блюдечке. Отхлебнул немного, покрутил в голове одну идейку и решил, что была–не была…

– А хотите я расскажу, как я на самом деле спас того несчастного утопающего?

– Ну-ка, ну-ка, – насторожился декан, – то есть там какие-то подводные камни были?

– Были камни, Вячеслав Петрович, и подводные, и наземные, всякие…

И я без остановки вывалил ему свою уже накатанную версию с вещим сном и газетой за 8 сентября, со всеми подробностями выкатил, включая захватывающую историю про нечерноземное путешествие на перекладных из Анютина до Тамбова. Битых полчаса вываливал. По окончании он сказал:

– Хм… интересно, но зачем ты мне все это рассказал-то?

– А затем, Вячеслав Петрович, что вчера у меня был еще один примерно такой же сон, да…

– И чего там в этом сне было?

– Сегодня ночью сгорит все правое крыло первого корпуса… да-да, то самое, где скульптуры колхозниц и рабочих на крыше стоят. Будет замыкание в проводке на втором этаже, часов в 9-10 вечера, огонь перекинется на занавески, а сигнализации там сроду не было, так что заметят это, когда уже поздно будет. Такие дела.