К тому же показания многочисленных датчиков, имитировавших нервную систему, обрабатывались самообучающейся программной средой, в задачу которой входила симуляция не только обычных травм и обострений телесных недугов, но и психических расстройств. А сознание – штука тонкая. Беспрестанные пиковые нагрузки не выведут тренажер из строя, но вполне могут сказаться на стабильности работы электроники.

С обреченным вздохом я отвлекся от электронного планшета и предупредил:

– Лысая башка, стрясешь Роберту мозги, мигом спишут на землю! Тебя спишут, не его!

– Хорошо бы! Тошнит уже от этой консервной банки!

Подобный ответ меня нисколько не удивил, и я многозначительно заметил:

– Перепродадут контракт куда-нибудь в самую жопу мира, будешь в Африке местным клизмы ставить под минометными обстрелами.

Мо, чья кожа на контрасте с белыми кителем и форменными брюками, казалась просто-таки иссиня-черной, большой, плечистый и начисто лишенный волосяного покрова за исключением двух ниточек бровей, оторвался от тренажера и развернулся в мою сторону.

Оператор тут же ссутулился, тщетно пытаясь уменьшиться в размерах. Он работал в двадцатиметровом «опенспейсе» службы срочной психологической реабилитации меньше недели и еще не вник во все хитросплетения взаимоотношений нашей бригады. Мой мускулистый черный коллега своим видом нагонял на него ужас.

– А нет ли в твоем высказывании сексистского подтекста? – грозно поинтересовался темнокожий санитар, который родился на благословенном Американском континенте и родину своих далеких предков именно что «жопой мира» и полагал. Смутило его в моих словах нечто совсем иное.

– Лысая башка, разве я в чем-то неправ?

– Не жонглируй словами! – фыркнул Мо, грозно раздувая широкие крылья приплюснутого носа, но, будучи добрейшей души человеком, тут же перестал сверлить меня пристальным взглядом и усмехнулся. – Я же в тестовом режиме, записи в общий протокол не идут! Дай размяться, пока босс спит!

– Разве я сторож тебе, брат?

– Не брат ты мне, потомок белых угнетателей, – не остался в долгу санитар, развернулся к роботу-тренажеру и приказал: – Стойка номер пять!

Роберт принял указанное положение и тут же покачнулся, приняв на согнутую руку маваси-гери. Программная блокировка исключала проведение ответной атаки, но отводить удары и уклоняться андроиду дозволялось, чем Мо и пользовался.

И я не мог его за это осуждать. Работа в психологической реабилитации подводного города Рода не изобиловала срочными вызовами, и суточное дежурство в закрытом помещении превращалось в настоящее испытание для нервной системы.

Впрочем, не для всех. Я с завистью посмотрел на миниатюрную китаянку, которая неподвижно лежала на кушетке установки виртуальной реальности и одновременно странствовала по неведомым мирам. И так изо дня в день.

Доктор Лю все свое время проводила в кибер-реальности, и чем дальше, тем больше это походило на проявление своеобразного психического расстройства. Боюсь, с прохождением следующей аттестации у босса возникнут большие проблемы.

Я покачал головой и продолжил чтение. Оператор переводил взгляд с одного экрана на другой и отслеживал выбранные системой автоматического анализа трансляции камер наблюдения, Мо разминался, избивая Роберта, доктор Лю валялась в отключке.

Все заняты, все при деле.

Обычное дежурство.

Первым утомился чернокожий санитар.

– Завершение калибровки! – отдал он голосовую команду роботу-тренажеру. – Лог сессии сохранить в резервном профиле.

– Зачем каждый раз сохранять лог? – вздохнул я. – В бойца ты его в любом случае не превратишь.

– Зато реагирует шустрее, – ответил Мо и провел серию из трех ударов, на этот раз открытой ладонью и вполсилы.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Ни он, ни я не расслышали, как бесшумно ушла в сторону дверь, незваных гостей мы заметили, лишь когда послышался пронзительный вскрик:

– Что здесь происходит?!

В дверях стояли двое: страшненькая тетка с растрепанными по последней моде волосами и субтильный господин, прилизанный и смазливый. Своим неожиданным визитом нас почтил директор службы психологической реабилитации и, как водится, явилось руководство в самый неподходящий для того момент. Еще и притащил с собой какую-то истеричку…

Но нет, клуша была кем угодно, но только не истеричкой.

– Потрудитесь объяснить проявление немотивированной агрессии по отношению к антропоморфному медицинскому оборудованию! – выдала она тоном, полным ледяного презрения. – Кто позволил вам использовать дорогостоящее оборудование в качестве боксерской груши?

Мо так и замер с отведенной для очередного хлопка ладонью. Несмотря на брутальную внешность, высокий дан карате и ученые степени по философии и медицине, неожиданное явление начальства ввергло его в ступор.

Я едва не вытянулся по стойке смирно, лишь в самый последний момент заложил руки за спину и сообщил:

– Медицинский тренажер используется по своему прямому назначению: на нем отрабатывается техника экстренного вывода человека из состояния аффекта. Все ударные нагрузки укладываются в рекомендованные департаментом общественного здоровья пределы.

Тетка злобно сверкнула глазами.

– С сегодняшнего дня я возглавляю департамент, и мне решать, что укладывается в нормы, а что нет! И решение это будет основываться на анализе датчиков тренажера.

Я остался невозмутим. Мо сейчас бил вполсилы и ладонью, а его полноценные упражнения в основную память андроида не загружались.

Взгляд новоявленной главы департамента остановился на докторе Лю.

– Использование установки виртуальной реальности в рабочее время!

Директор службы психологической реабилитации сделал страшные глаза, и я поспешно произнес:

– Доктор Лю оценивает мероприятия по устранению неполадок системы перед подписанием акта выполненных работ.

По моему жесту оператор вывел на один из экранов упомянутый документ, но тетка лишь скривилась и с презрением обронила:

– Вижу, у вас процветает гендерное неравенство…

Директор от несправедливой обиды изменился в лице.

– Оператор информационной системы числится в штате коммуникационного департамента! – с возмущением выдал он. – Медицинская бригада под руководством доктора Лю состоит из трех человек…

– А я женщина в мужском теле! – От возмущения голос Мо стал заметно выше, нежели обычно.

Большая накачанная черная женщина. Пустяки, дело житейское. Я не знал, действительно ли Мо полагает себя трансгендером, или эта лазейка лишь упростила ему заключение контракта, и знать этого не хотел. Мне хватало умственных расстройств пациентов, чтобы еще ставить диагнозы коллегам.

Глава департамента смерила здоровенного санитара внимательным взглядом, покачала головой и потребовала:

– Покажите мне используемые в работе спецсредства.

– Исполняйте, – кивнул директор.

– Вас интересует аптечка? – заколебался я.

– Спецсредства!

Я пожал плечами, распахнул встроенный в переборку шкафчик и выложил на стол инъектор и эластичные стяжки.

– Это все?

«Чем богаты», – едва не сказал я, но вовремя прикусил язык.

Когда подписывал первый контракт, в распоряжении службы имелись и дубинки, перцовые баллончики и даже тазеры с электрошокерами, но со временем эти средства были признаны излишними. Их изъяли, и теперь санитарам приходилось полагаться лишь на собственную физическую силу.

Полиция? Полиция – это инструмент угнетения населения, в Роде такое отношение к гражданам не приветствовалось. По официальной точке зрения, преступность под куполом полностью отсутствовала, а отдельные правонарушения совершались в состоянии помрачения рассудка психически нездоровыми людьми. Определенная логика в этом была: попробуйте отыскать психически здорового человека, когда над головой вместо неба раскинулась колоссальная толща океанических вод.

Впрочем, в измученном войнами, терроризмом, экологическими и социальными катастрофами мире нормальных людей вообще можно было пересчитать по пальцам. Я мог поручиться лишь за одного человека – себя самого.