И отвернулся.
– Разве это по закону? – тихо спросил китаец.
– MS здесь закон, – ответил парнишка. – Вы разве не знаете? Они везде закон.
Ли поморщился. Потому что знал. Потому что после реформы правоохранительной системы настоящих полицейских организаций осталось катастрофически мало, и общественный порядок поддерживали MS, от которых требовалось одно: отсутствие бунтов. На все остальное смотрели сквозь пальцы.
Мушкетер сделал еще один глоток чая и тихо спросил:
– Зачем пришел?
Прозвучало не слишком приветливо, но мальчишка ждал холодного приема, поэтому не смутился и ответил твердо:
– Мне нужен совет.
– Какой?
– Что мне делать?
– Сражаться, – мгновенно ответил китаец. Ответил быстро, но не быстрым тоном, размеренно, чтобы слово дошло. – Халява закончилась в тот момент, когда тебя оторвали от мамкиной титьки. Все остальные подарки судьбы придется выгрызать зубами, тем более – любовь.
– Я… – Андрей грустно улыбнулся. – Я не умею.
– Все с этого начинают: говорят, что не умеют, – с прежней неторопливостью, но чуть более жестко произнес Хаожень. – А потом делают выбор.
– Отец говорит, что с помощью оружия ничего нельзя решить, – произнес мальчик, елозя пальцем по подлокотнику кресла. – Отец говорит, что цивилизованные люди должны договариваться.
– Тогда что ты здесь делаешь? – поднял брови Ли. – Иди к отцу, он знает, как нужно.
– Не в этот раз, – вдруг ответил Андрей.
И сказал себе, что ответил правильно.
Хаожень улыбнулся. Ему понравилось не слово, а тон, которым оно было произнесено – в голосе мальчишки появилась решимость.
Китаец поднялся, медленно наполнил свою чашку, вернулся в кресло и задумчиво произнес:
– Идеи мира, дружбы, умения договариваться и поиска компромиссов придумали и пропагандируют победители. Тот, кто однажды безжалостно сокрушил врагов и задумался о том, чтобы сделать свою власть вечной. Или долгой. Что для этого нужно? Выиграть бой до его начала. А что нужно, чтобы бой не начался? Убедить потенциальных врагов в том, что оружие ничего не решает, что современный выбор – это договоренности и компромиссы. Умный победитель, тот, кто уже добился своего положения с помощью жестокости и оружия, постарается сделать так, чтобы вокруг росли не агрессивные волки, а тупые бараны, у которых можно забирать все, что заблагорассудится, скармливая сказку о том, что цивилизованный человек избегает насилия и договаривается.
– А кто не поверит в сказку? – прошептал Андрей, прекрасно зная ответ.
– Тех убьют, – пожал плечами китаец. – Или возьмут в стаю.
– Вас взяли в стаю? – неожиданно спросил мальчик.
– Меня почти убили, – спокойно ответил китаец, мысленно посылая привычные проклятия. – Была такая MS «Punisher», главарь которой решил отнять у моего отца бизнес и меня. И отнял. Все, кроме меня. Я сбежал. Потом отыскал способ отомстить, потом долго был один, а потом оказался в стае, которая собирается порвать победителей.
– Только собирается?
– Победителей много, и они очень сильны, – Ли усмехнулся. – Но вернемся к тебе, мальчик, который еще не знает, хочет ли он быть мужчиной, зачем ты пришел?
– Мне нужен совет.
– Сражайся.
– Они меня убьют, – негромко сказал Андрей.
– Я знаю, – невозмутимо согласился китаец.
Несколько секунд мальчик изумленно смотрел на мушкетера, после чего уточнил:
– Они меня по-настоящему убьют!
– Я знаю, – очень спокойно повторил Хаожень. – Но вот в чем дело: ты умрёшь в любом случае… – Андрей вздрогнул, не понимая, что имеет в виду Ли, но через секунду тот объяснил свои слова. – Тот ты, которого ты знаешь, умрет обязательно, разница лишь в том, проживёшь ли ты после смерти ещё лет сорок, но иногда… нет, не каждый день, а именно иногда тебя будет тошнить от презрения к тому человеку, которого ты будешь видеть в зеркале.
«Да, именно так…»
– Или же ты умрешь по-настоящему, но, оказавшись на небе, с гордостью скажешь: «Я сделал все, что мог!», и тот, кто тебя встретит, посмотрит на тебя с уважением.
– Это важно? – прищурился мальчик.
– Очень, – подтвердил Хаожень. И поставил опустевшую чашку на столик. – Ты должен послушать себя, Андрей, должен понять, что для тебя значит эта девочка. Что для себя значишь ты сам. И понять, как ты хочешь умереть, поскольку умереть придется завтра. А еще ты должен решить, что хочешь получить, если вдруг выживешь? Как ты хочешь жить дальше? Кем ты хочешь жить дальше? – Китаец выдержал паузу. – Сейчас, Андрей, у тебя есть прекрасная возможность выбрать судьбу.
– Что же в ней прекрасного?
– В возможности? – удивился Ли. – Возможность прекрасна уже тем, что она есть. Поверь: многие люди лишены возможности выбора и бездумно следуют чужому пути. Унылому и безрадостному.
– Почему чужому?
– Потому что свой путь ведет к цели, а чужой – к смерти.
«Чужой, унылый, безрадостный путь… А ведь верно, – понял мальчик, – многие люди по нему идут».
Пьют водку, спят со всеми подряд и не могут защитить своих детей, рассказывая сказки о своей честности и законопослушности.
«И я стану таким же, если не возненавижу себя настолько, чтобы перерезать вены…»
Андрей поднял голову, впервые посмотрел в непроницаемо-темные глаза китайца и уверенно отчеканил:
– Я хочу убить Дилека.
– Ты не выживешь, – равнодушно напомнил Хаожень.
– Знаю.
– Ты не спасешь Фею.
– Знаю, – Андрей помолчал и закончил: – Вы правильно сказали, Ван: это не для нее, а для меня. Я принял решение сражаться.
И вот тогда Ли Хаожень протянул сидящему напротив мужчине руку:
– Я помогу.
Штаб-квартира MS «Abada» занимала пять нижних этажей MRB «Bygor», все подземные и была прекрасно подготовлена для отражения возможного штурма: подъезды перекрывали бетонные блоки и ограда из колючей проволоки, прилегающую территорию контролировали видеокамеры, автоматические пулеметы и патрульные дроны, а «вишенкой на торте» являлся танк Т-90, горделиво стоящий во внутреннем дворе MRB.
Значение танка в современном уличном бою стремилось к нулю, но с ролью страшилки для подвластных Дилеку туземцев Т-90 вполне справлялся: обитатели Бугров знали, что у Дамодара есть танк, и говорили о нем с уважением.
О них: о танке и о Дамодаре.
А вот на Сола Фекри бронированная тележка не произвела особенного впечатления. Он припарковал внедорожник у самого подъезда, бросил ключи подбежавшему бойцу, даже не посмотрев на его физиономию, и уверенно прошел внутрь здания, всем своим видом демонстрируя дистанцию между офицером GS и местными «правоохранителями».
История частных полицейских служб насчитывала не один случай нападения служащих MS на агентов всемогущей GS, но все они заканчивались настолько суровым наказанием виновных, что теперь приключались крайне редко. А поскольку у Фекри не было никаких претензий к «Abada», нападения он не ждал.
Однако с главарем повел себя совсем не так, как с «шестерками».
– Доброй ночи, уважаемый Дилек.
– Доброй ночи, уважаемый Сол, – ответил сидящий за письменным столом Дамодар и жестом велел помощникам выйти из кабинета.
– Я приношу извинения за то, что сразу не приехал лично – неотложные дела заставили меня остаться в башне GS. И я рад, что мы наконец-то смогли встретиться.
В действительности Сол планировал вздремнуть этой ночью, но Гаржо доложил, что, проведя не принесший результата рейд в «Gazprom», Дамодар отозвал солдат, и Фекри решил выяснить, что происходит. Но Дилек проявил похвальное воспитание и сам заговорил о делах.
– Вы, наверное, удивлены тем, что я прекратил облаву, уважаемый Сол? – поинтересовался он, внимательно глядя агенту в глаза.
– Именно так, – не стал скрывать Фекри.
– Но я не снял оцепление, – улыбнулся Дамодар. – «Бугры» закрыты, даю слово, что по земле ваш парень не уйдет, а люди, которые проводили облаву, нуждаются в отдыхе.
Примерно такой ответ Сол и ожидал услышать, поэтому воспринял его предельно спокойно. Кивнул, показав, что услышал и принял слова директора «Abada», и уточнил:
