- Да, конечно, – Чарльз, кажется, не слышит ни единого ее слова, кивает рассеяно и бегает глазами по комнате, – пицца – это здорово. Хэнк отвезет тебя в магазин, и вы купите все необходимое.

- Вообще-то, – Санни фыркает и прикусывает кончик ручки, – мы давно все купили, и пицца уже греется в духовке. Чарльз, Рождество завтра.

- О Боже, прости, – Чарльз выкатывается из-за стола, убирает с лица растрепавшиеся волосы и растерянно смотрит на календарь, – прости, я заработался.

Санни поднимается с места, присаживается перед Чарльзом на корточки и укладывает ладони ему на колени. Чарльз обхватывает ее запястья, переплетает пальцы и усмехается вопросительно. Санни жмурится и показывает ему язык, кладет голову на сплетенные пальцы и слушает мерное дыхание.

- Завтра никакой работы, – бурчит Санни и чувствует, как Чарльз мягко поглаживает ее по волосам, – будешь мой на целый день.

- Хорошо, солнышко, – Чарльз тихо смеется и склоняет голову набок, – все, что захочешь.

Санни лукаво щурится, прячет улыбку за занавесом волос и тычет Чарльза в живот. Он охает и смеется, ощутимо расслабляется и делается каким-то отчаянно уставшим и почти сломанным. Санни подскакивает на ноги, смазанно целует брата в лоб, хватает кресло и стремительно катит его к выходу. Чарльз бурчит что-то почти неразборчиво, вяло пытается остановить ее и в конце концов сдается, покорно складывает руки на коленях и усмехается.

- Надо, чтобы Хэнк сделал тебе кресло на воздушной подушке, – фыркает Санни, оглядываясь на проплывающую мимо лестницу, – будет подарок на следующее Рождество.

Санни склоняется, заглядывая Чарльзу в лицо, и хихикает. Чарльз уже спит, свесив голову набок и сцепив руки в замок, и Санни заворачивает на кухню. Алекс все еще там, сидит, уставившись в пустую бутылку, и вздрагивает, когда Санни тихонько покашливает:

- Поможешь переложить Чарльза на кровать?

- Конечно! – Алекс вскакивает, едва не сносит стол, трет лицо и смотрит на Санни взглядом побитого котенка.

Санни хихикает, кивает ему и разворачивается. Алекс покорно следует за ней, изредка спотыкается и бурчит что-то себе под нос. Он то ли мертвецки пьян, то ли накрутил себя настолько, что напрочь потерялся в собственных опасениях и страхах. Санни фыркает, оставляет его с Чарльзом и расстилает постель брата, машет рукой, подзывая Саммерса к себе.

- А ты не собираешься домой на Рождество? – спрашивает она, стягивая с Чарльза ботинки.

- Я, – Алекс тушуется, прячет глаза и сцепляет руки перед собой, – не думаю, что меня там ждут.

- С чего ты взял? – фыркает Санни и быстро расстегивает пуговицы на смятой рубашке. – Это же твоя семья, как они могут тебя не ждать.

- Мой отец считает меня опасным, – Алекс хмыкает и трет ладони, – я заезжал домой после всего, что случилось.

Алекс замолкает, и Санни смотрит на него вопросительно, встряхивает пижамные штаны Чарльза и жестом просит Саммерса приподнять брата.

- И? – спрашивает она, когда Алекс так и молчит.

- Мама была рада, а он, – Алекс резко выдыхает, подхватывает Чарльза подмышки и укладывает на кровать, – мама сказала, они планируют завести еще ребенка, а отец сказал, лишь бы не такого, как я.

- Можно я скажу? – Санни поднимает руку как на уроке, дожидается кивка удивленного Алекса и выплевывает сквозь зубы. – Твой отец – придурок!

Алекс застывает на долгое мгновение (Санни успевает плотно закрыть дверь) и взрывается хохотом. Санни хлопает его по плечу и закатывает глаза, оттаскивает подальше от комнаты Чарльза и хватает за руки.

- И все-таки съезди, – Санни заглядывает Алексу в глаза и склоняет голову набок, – хотя бы ради матери, она ведь наверняка беспокоится о тебе. Кстати, у тебя будет классный младший брат.

Санни хихикает, когда Алекс застывает с раскрытым ртом, щипает его за тыльную сторону ладони и лукаво щурится. Алекс мотает головой обескураженно, делает глубокий вдох и будто собирается с силами для вопроса:

- Он будет…

Алекс запинается и замолкает, и Санни продолжает за него.

- Мутантом, – Алекс вздрагивает, и Санни тянет его за руки, – ты будешь им гордиться. Возможно именно он заставит твоего отца изменить свое мнение.

- Дьявол! – Алекс резко вырывает руку и бьет кулаком по стене, закрывает лицо ладонью и прячет счастливую улыбку. – Спасибо, Санни!

Саммерс срывается с места, исчезает на втором этаже и появляется с сумкой в руках спустя несколько десятков секунд. Санни фыркает и опирается спиной на стену, машет ему рукой и показывает на часы:

- Ты успеваешь на последний поезд!

Алекс салютует ей и едва не теряет по пути сумку, радостно смеется и подпрыгивает на ходу. Он выскакивает из дома стремительно, громко хлопает дверью и вскоре исчезает из зоны видимости. Санни выдыхает, разглядывает запертую дверь комнаты Чарльза, проводит по теплому дереву кончиками пальцев и сжимает руку в кулак.

====== Пелена ======

Санни приходит в себя медленно, словно выбирается из плотного, опутывающего все тело кокона. Тело словно свинцовое и совсем не двигается, Санни не может даже сглотнуть, не то что открыть глаза. Боль разливается теплым тестом, почти неощутимая, словно полузабытая и привычная. Рука и живот неприятно пульсируют, что-то плотно стягивает кожу. Санни пытается разлепить тяжелые веки, и у нее даже получается, правда совсем чуть-чуть, настолько, что тонкая полоска яркого света прорезает приятную темноту. Санни пытается отвернуться, шею сводит, и она хрипло ойкает и заходится кашлем. В горле напрочь пересохло, Санни кажется, что воды в ее теле не осталось совсем.

Где-то над ухом раздаются шаркающие шаги, смутно знакомый голос говорит что-то, но Санни не разбирает слова. Она морщится и закрывает глаза, погружаясь в мягкую темноту.

Когда она просыпается в следующий раз, никакого света нет, разве что бледное сияние луны заливается в расчерченное квадратной рамой окно. В ушах у Санни звенит, и она поворачивает голову, всматривается в сгорбленный на стуле силуэт и фыркает. Тело уже не кажется таким тяжелым, руки кое-как двигаются, и Санни ощущает вонзенную в вену на сгибе локтя иглу капельницы. Левая рука, кажется, то ли перетянута настолько, что не двигается совсем, то ли закована в гипс, но Санни может разве что шевелить пальцами и плечом.

Где-то на задворках сознания Санни слышит скрип открывающейся двери, жмурится от бьющего в глаза холодного искусственного света и морщится, когда прохладные пальцы касаются ее лба.

- Как вы себя чувствуете? – шепотом спрашивает девушка.

Санни разглядывает ее долго: у нее собранные в низкий хвост светлые волосы, темно-зеленые глаза и тонкие музыкальные пальцы. Девушка качает головой, проверяет капельницу и цокает, когда Санни наконец-то отвечает.

- Будто на меня свалился стадион, – голос получается до ужаса хриплым, и Санни фыркает, сглатывая раздирающую горло слюну.

Девушка закатывает глаза, бросает взгляд на спящего на стуле Эрика и резко выдирает иглу. Санни вздрагивает и шипит, но не может даже дернуться, так и остается лежать под насмешливым взглядом зеленых глаз.

- О вас двоих говорит весь мир, – девушка щурится, ловко перематывая место укола бинтом.

Санни давит смешок и смотрит на нее скептически, послушно выполняет все указания и следит за ее действиями. Девушка перевязывает руку и живот Санни, дает выпить какое-то лекарство, вкус которого Санни не разбирает, и присаживается на край постели.

- Меня зовут Сара Линдон, – в конце концов представляется она и фыркает, – когда твой друг принес тебя, я как раз смотрела телевизор. Я думала, помру от ужаса на месте.

Санни смеется, потому что Сара состраивает страшное лицо, и давится кашлем. Сара поспешно дает ей воды, ждет, пока Санни выпивает все до капли, и забирает стакан.

- Он, кажется, был напуган гораздо больше, – Сара мотает головой и проверяет, не проснулся ли Эрик, – это частный госпиталь моих родителей, так что здесь никто не выдаст вас.