Для обложки использован коллаж, сделанный автором. Исходники взяты с сайта https://pixabay.com/ru

А если стал порочен целый свет,

То был тому единственной причиной

Сам человек: лишь он источник бед,

Скорбей своих создатель он единый

Данте Алигьери« Божественная комедия».

Авторское вступление, которое вы можете и не читать, потому что оно никак не влияет на нашу историю.

Вы можете сказать, дорогой читатель: «Зачем автор взяла к юмористической книге такой серьезный эпиграф?».

А я вам отвечу: «Потому что автор – человек серьезный и хочет поговорить со своими читателями на серьезные темы». Но должна по секрету сказать вам, что герои и этой книги, и других моих книг, абсолютно не хотят слушаться автора и живут своей собственной жизнью, вечно влипая в какие–то переделки и передряги.

Автор сначала пробовала бороться с этим, но когда все попытки провалились, решила: «Пусть будет так, как будет».

Придумывая королевство Адус, она взяла за основу девять кругов Ада, описанных Данте в «Божественной комедии». Серьезная тема, предлагающая подумать о вечном… Но, как всегда, герои этой книги решили все по–своему, и опять подошли к серьезной теме с юмором, я бы даже сказала «с огоньком».

Ниже я приведу стройную систему устройства девяти кругов Ада так, как она была описана в «Божественной комедии» Данте. Все круги затронуты не будут, ограничимся только Восьмым и Девятым кругом. Но, если по ходу повествования, вам что–нибудь будет неясно, вы всегда сможете заглянуть на первую страницу и посмотреть, что к чему относится.

Итак, обратимся к первоисточнику:

Первый круг ада. В него попадали некрещёные младенцы и положительные люди, никак не проявившие себя в жизни.

Второй круг ада. В него попадают блудники, прелюбодеи и сладострастники.

Третий круг ада. В нём оказываются чревоугодники, гурманы и обжоры.

Четвёртый круг ада. В нем обитают жадины, скопидомы и расточительные люди.

Пятый круг ада. В нём обитают гневные и ленивые особы.

Шестой круг ада. Рассчитан на еретиков и лжеучителей.

Седьмой круг ада. Здесь томятся души тех, кто в той или иной мере совершил насилие. Причём седьмой круг делиться на три пояса:

Первый пояс. Для тиранов и разбойников.

Второй пояс. В нём располагаются самоубийцы, игроки и транжиры.

Третий пояс. Для богохульников, педерастов с лесбиянками, а так же лихоимцев.

Восьмой круг ада. В нем живут обманщики разных мастей, и он делится на десять рвов:

Первый ров. В нём заключены сводники и обольстители.

Второй ров. Здесь томятся льстецы.

Третий ров. Здесь обитают симонисты (люди, торгующие церковными должностями).

Четвёртый ров. Здесь живут колдуны, звездочёты, гадалки и волшебники.

Пятый ров. В нём томятся души мздоимцев и взяточников.

Шестой ров. Этот ров предназначен исключительно для лицемеров.

Седьмой ров. В нём сосредоточены воры.

Восьмой ров. Здесь пребывают лукавые советчики.

Девятый ров. В этом месте скорби разместились люди, сеющие смуту и раздор.

Десятый ров. Эта область предназначена только для фальшивомонетчиков.

Девятый круг. Он создан для предателей, и он делиться на пять поясов.

Первый пояс (пояс Каина). Здесь отбывают наказание те, кто совершили предательство родных.

Второй пояс (пояс Антенора). Тут заключены предатели своей Родины и своих единомышленников.

Третий пояс (пояс Толомея). В этом тёмном месте томятся души предателей друзей и сотрапезников.

Четвёртый пояс (пояс Джудекка). Тут обретаются предатели своих благодетелей человеческого и божественного величия.

Пятый пояс (пояс Сатана). Здесь отбывают наказание предатели земного и небесного. Девятый круг ада считается самым кошмарным и беспощадным наказанием за проступки совершённые человеком.

***

Наша история разворачивается в вымышленном королевстве Адус, которое по какой–то случайности устроено примерно так же, как и у Данте. На этом, впрочем, все совпадения заканчиваются.

Где–то в королевстве Адус. Восьмой круг. Первый ров.

– Пусти, одоробло, пусти,– верещала Бригитта, кусая ядовитыми зубами руки держащих ее двух огромных охранников–церберов. Руки тех в мгновение ока покрывались кровоточащими язвами, наливались гноем и отваливались, правда, всего лишь на мгновение, чтобы в следующий миг вырасти вновь и замереть в смертельном захвате.

– Бри, девочка моя,– плачущим и уговаривающим тоном вещал стоящий тут же ее отец, герцог Сантан,– прекрати издеваться над папой. Папа плохого не посоветует. Папа лучше знает, что нужно его любимой дочурке.

Дочурка пыхтела, наливалась устрашающей краснотой, отдающей в багровость, своего и так не совсем бледного личика, и продолжала упрямо кусать охранников. Те стоически терпели, отращивали себе новые руки, но даже ни на мгновение не изменяли выражение преданных лиц–морд.

– Ну, чего ты взбесилась, Бри?– продолжал допрос любящий отец.– Все же хорошо. Подумаешь, не пригласили на королевский бал. Мы хоть завтра у себя устроим такой праздник, что все вокруг локти себе откусят, причем в самом прямом смысле. А папа твой поднапряжется и выпустит в сторону этих хамов пару–тройку смертельных проклятий. И Лихонелла с Дрыгеллой, твои подружки, уже сегодня к вечеру покроются неизлечимой коростой. Правда, против короля я ничего делать не буду. Тут уж, доча, сама понимаешь: наш великий и славный Адиус Девятый таких шуток не приветствует. Можешь остаться без любящего папулика. А остальных всех–всех прокляну.

Доча заинтересованно затихла, приоткрыв свой немаленький роток, и даже вырываться перестала на некоторое время, и папа, видя ее интерес к своим словам, развил данную тему.

– Твой папа не абы кто, доча, а правитель Восьмого круга Адуса, его Первого рва и свою значимость осмысляет. Не смог папа получить для тебя приглашение, ведь ты еще несовершеннолетняя. Как видишь, папа тоже дома остался и никуда не поехал.

При последних словах родителя Бригитта взвилась раненым драконом, зарычала устрашающе и принялась снова обкусывать руки держащих ее охранников. Один из них, не ожидав подвоха, выпустил дочурку из смертельного захвата, и та рванула в сторону высоких стрельчатых окон (что дальше собиралась делать девица непонятно– то ли прыгнуть вниз, то ли выглянуть на улицу и глотнуть свежего воздуха), таща второго гиганта за собой.

Лицо герцога Сантана искривилось в сожалеющей гримасе, он щелкнул костистыми перстами (именно перстами, так как длинные пальцы его были унизаны россыпью всевозможных колец и перстней), и дочура застыла на одном месте. По ее телу пробежала болезненная судорога, и красные глаза обвиняюще уставились на любящего родителя.

– Потерпи доченька, – тут же запричитал он,– папочка просто привяжет тебя к дому.

– Мне больно,– возмущенно отозвалась «доченька».– Прекрати свои фокусы, папа.

Герцог подошел ближе, положил костлявую руку на лоб дочери и дунул ей в лицо. Сноп ярких искр вырвался из его рта, и Бригитта затихла.

– Ну, вот и хорошо,– обрадовался любящий родитель.– А теперь мы поговорим. Отпусти ее, придурок,– рявкнул он на второго охранника, продолжающего крепко сжимать руку дочери,– идите все вон.

Могучие охранники–церберы поклонились и вышли, плотно закрыв за собой дверь.

– Присядь, доченька, присядь,– засуетился Сантан,– хочешь, прикажу принести твоего любимого огненного лимонадика? Вон взопрела вся.

Доча клацнула в его сторону челюстью и с независимым видом бухнулась в рядом стоящее кресло, прожигая родителя отнюдь не любящим взглядом.