— Встань! Встань, я сказал! — мужчина схватился за её волосы и немедля поднял дочь на ноги, от боли та схватилась за его руку, дабы ослабить хватку. — Маленькая дрянь, заткнись! Заткнись, чтобы я тебя не слышал! — другой рукой Джокер закрыл ей рот, та от ужаса со слезами на глазах кивнула головой.

Бедняжка знала, что сопротивления бесполезны, она сдерживала душащие слёзы как только могла. За что?! За что ей всё это? Всё задавала в глубине души она этот вопрос. Она одна, одна в этом жестоком мире, где, как ей казалось, никто не любит. И так Эвелин просидела пять минут, без всхлипов, но со слезами, без единого звука. Тем временем Джокер что-то искал в тумбочке около кровати. Малышке постепенно стало очень жарко, так хотелось и пить, и помыть лицо холодной водой. Босиком девочка помчалась в ванную. Холодный кафель освежил её кожу, передвинув стульчик к раковине, она наконец начала умываться в холодной воде. Не только жар, но и голова начала ныть, малышка ослабела, глаза уже начали смыкаться. После трёх минут ко всему этому появилась и тошнота, Эви уже начало трясти то ли от страха, то ли от самочувствия.

«Эвелин долго нет, что же эта проказница опять замыслила?» — подумал про себя Джей. Выйдя из спальни, он направился в гостиную, но, услышав странные звуки с ванной комнаты, помчался туда. Как только он зашёл, то увидел, как бедняжка, тихо плача, стояла у толчка и уже чуть было не падала на пол, вырывая неприятную жидкость в унитаз. Мужчина быстро подошёл к ней. Убрав волосы с её лица, мужчина схватил одной рукой за её талию, другой за лоб. У неё температура, он ощутил это.

— Мистер Джей, м-мне плохо… о-очень, — хоть она боялась его, но, ощутив его присутствие и некую поддержку, ей стало чуть легче. Приступы рвоты, к счастью, закончились. — Хочу водички, пожалуйста, — она немного успокоилась. Джокер понёс дочь к раковине, умыл ей лицо, после чего дал попить.

Джей уложил её на свою кровать, укрыв одеялом. Мужчина ненадолго скрылся из комнаты, но буквально через минуту уже пришёл обратно с градусником в руках. Бесцеремонно мужчина подвинул подушку к изголовью кровати, а потом поместил Эвелин в полулежачее положение. Грустно следя за действиями отца, она старалась не плакать, ведь даже теперь не стоит лить слёзы от утомления. Они будут стоять ей ещё большего угнетения. Как только она хотела что-то сказать, как Джокер положил градусник ей под мышку. Сам он позвонил Стэну, чтобы тот привёз знакомого детского врача. Прошло десять минут, не успел мужчина посмотреть на высокую температуру малышки, как позвонил Стэн и сообщил, что они скоро прибудут. Эвелин под одеялом дрожала как осиновый лист, серо-зелёные печальные глаза влажные от слёз, а от косички ничего не осталось. Джокер с хмурым видом смотрел на неё, скрестив руки перед собой. Она такая жалкая, хрупкая и милая, от чего ему порой хотелось обнять и прижать к себе. Смешанные чувства, мысли жужжат, как назойливые мухи, теперь какое-то сожаление он чувствует, как бы не старался отрицать. Уже через минут семь они наконец-то приехали. Мужчина лет пятидесяти пяти с ухоженной седой бородой осмотрел Эвелин, после наедине поговорил с ней. Сделав неприятный укол, которого она, на удивление, не испугалась, врач перед тем, как уйти, попросил Джокера на короткий разговор.

— Никогда не думал, что с охотой буду выслушивать врача, — с хитрым взором и ухмылкой признался Джей, сидя у себя в кабинете в своём кресле, пока врач стоял перед ним около стола.

— Ничего серьёзного, слава Богу, у девочки нет, вот Вам список лекарств, всё это первое время обязательно надо ей принимать. Мистер Джокер, если хотите чтобы… малышка поскорее выздоровела, то советую, чтобы сильно на неё не давили. Она ещё совсем маленькая, а учитывая ту травму… недавнюю потерю матери, настоятельно рекомендую, чтобы Вы оказали ей моральную поддержку и… бережного обращения. Как я понял после её разговора, ближе человека чем Вы, у неё нет. Она растёт без родителей, ей трудно в новом доме с новыми людьми. Я понимаю, что она ребёнок, не слушается, капризничает, но на то они и дети, с этим ничего не поделаешь, как бы мы не старались. Однако, если хотите сберечь её, то лучше уж так. Если так пойдёт и дальше, то… появятся проблемы куда более посерьёзней, — врач говорил как можно осторожнее и с каким-то волнением, зная, кто он такой.

Джокер смотрит в одну точку беспрерывно, всё размышляя о дочери.

— Проблемы… проблемы-проблемы… проблемы… Хах, я понял, док, — Джокер резко встал со стула с жутким видом, от чего мужчина в белом халате невольно вздохнул.

— Это список, а это визитка, если вдруг понадоблюсь, обращайтесь. Всего хорошего, — вежливо сказал старик, после чего вышел из кабинета и уже направился к выходу. Клоун посмотрел на этот неразборчивый, однако понятный для него почерк.

Отдав бумажку Стэну, который уже собирался уходить, Джокер направился на кухню за виски со льдом. Он не стал напиваться — лишь один стакан, чтобы освежиться и немного уйти в себя, размышляя о сложившейся ситуацией. Через какое-то время мужчина направился в спальню. Первое, что представилось взору, так это маленькая, спящая крепким сном Эвелин. Комнату освещал лишь настольный светильник, который дал ясно разглядеть обстановку. Джей с хмуроватым лицом медленно направился к шкафу. Переодевшись в удобные треники, он выключил свет и, долго не раздумывая, осторожно лёг рядом с дочкой. Перед сном он пронзительно начал всматриваться в маленькую особу; еле приоткрытые пухлые губки, пушистые волосы, румяные щёки и крохотное тельце — всё это заставило его приподнять край губы от столь удивительного, милого создания. Убрав прядь волос, дабы рассмотреть её невинное личико, Джокер подвинулся к ней поближе. Одна рука над её головой, а другой он подвинул её к себе, после чего слегка обнял её, укрыв их одеялом. Холодный, безмятежный взгляд направлен в сторону окна, прежде чем закрыть очи, Джей прикоснулся губами к её тёплому лбу и будто бы невесомо поцеловал свою маленькую девочку. Свою дочь. Он всё равно порой жалеет, когда так жестоко обращается с ней.

Почему он уже не может признать, что он её отец? Признать тот факт, что он привязался к ней. Может, он боится? Бесстрашный, сумасшедший король Готэма. Для него это звучит даже забавно.

***

Утро, 9:30.

Во сне она чувствует, будто бы что-то щекочет её нос. Буквально через минуту она распахнула глазки и увидела рядом с собой спящего Джокера, который обнимал её, как мягкую подушку, глубоко дыша. Пока девочка приходила в себя, то рассматривала его бледное тело в татуировках. Они казались ей завораживающими, однако как бы ей не было тепло и уютно, она немного занервничала, когда вспомнила, что было вчера. Малышка отошла от него, осторожно отодвинув его руки. Голова чуток болела, но на это Эви не обращала внимания, её взгляд бы сосредоточен на отце. Она никогда прежде не встречала таких людей, как и внешне, так и по характеру. Он, конечно, очень строг и суров, Эви думает, что терпеть, когда нет мамы, Лин и всех тех, кого она знала и любила, она одинока и её никто не любит, но порой чувства поддержки и тепла от Джея заставляли её чувствовать себя в безопасности. Однако она всё думала, почему мистер Джей взял её к себе, он ведь жестокий, очень страшный, когда злой. Это и наталкивало на мысль, что он не такой плохой, как кажется, он приютил её, спасает, когда она попадает в беду.

Прошло ещё десять минут. Она сидела неподвижно, смотря в разные стороны. Тишину прервал голос Джокера, который хрипло произнёс имя Харли. Эвелин снова посмотрела на Джокера, который с неохотой проснулся и первым делом взглянул на дочку.

— Мистер Джей… ты на меня сердишься? — сказала с печалью девочка.

Джокер ухмыльнулся и облокотился на изголовье кровати.

— Подойди ко мне, крошка, — после его слов она неуверенно поползла к нему по мягкой кровати. Джей тут же схватил малышку и боком положил её на бёдра, а коленки изогнул. Она прибыла в недоумение. — Сейчас меня бояться не нужно. Скажи мне, Эви, только честно, тебе нравится со мной жить? — девочка опечаленно опустила глаза. После недолгой паузы она наконец ответила.