— Сядьте! Оба! — рявкнул он.

Хорошо, будь по-твоему. Мы с Валерой сели.

— Уважаемый Алексей, можете меня загипнотизировать прямо сейчас, это всё равно ничего не изменит. — с улыбкой начал полковник. — Просто в следующий раз с вами вежливо разговаривать никто уже не будет. Мы поняли друг друга?

— Поняли. — кивнул я, пытаясь успокоиться.

— Замечательно! Итак, господа, а теперь послушайте мою историю. — улыбка как приклеилась к Тарасову. — Ваша разработка началась с обращения ко мне Березовского, именно тогда вы все попали в поле зрения Службы безопасности Президента. Я там числюсь самым продажным сотрудником, готовым ради бабла буквально на всё. Вот Борис Абрамович ко мне и «подкатил»… — усмехнулся он. — Вернёмся, однако, к теме нашей беседы. Первым информацию от меня по вам получил мой начальник, генерал Коржаков, а уж потом, после согласования с ним, досье передали Борису Абрамовичу. В это же время мы проанализировали весь ваш потенциал, господин Балашов. И родилась идея использовать ваши экстрасенсорные способности, которые мы в отчете для Березовского несколько преуменьшили до простой кодировки от наркомании и алкоголизма. — полковник ухмыльнулся. — И вы нас не подвели! Учитывая характер Бориса Абрамовича, он, в любом случае, попытался бы забрать себе под контроль всё. А учитывая уже ваш характер, Алексей, вы бы сдохли, но ему бы это не позволили. Вот мы и наблюдали за вашим противостоянием, в котором вы себя прекрасно зарекомендовали. Не так ли, Зоя Ивановна? — он посмотрел за мою спину.

— Так точно, товарищ полковник. — услышал я голос нашего администратора.

— И записи беседы есть. Зоя Ивановна постаралась. — Тарасов смотрел на смурного Матанцева. — Короче, скажу прямо, у моей службы есть веские основания сомневаться в лояльности Президенту господ Березовского, Гусинского, Смоленского, Ходорковского и еже с ними в преддверии предстоящих выборов. Если хоть кто-то из них затеет в один прекрасный момент свою игру, мы все можем вернуться назад, в светлое коммунистическое будущее, которое всё никак не наступало семьдесят лет. Вот мы и затеяли всю эту операцию. — полковник оглядел нас. — Березовский был проверкой, которую вы успешно прошли, теперь настала очередь всех остальных.

— То есть, мне просто надо будет провести с ними «сеанс» с нужными вам установками, а потом я спокойно буду жить дальше? — скривился я.

— Не всё так просто, но смысл вы, Алексей, уловили правильно. — кивнул Тарасов.

— Верится с трудом. — хмыкнул я. — Отказаться могу?

— Нет. — был он краток. — И Березовский вам в этой ситуации никак не поможет, Семье на этот случай приготовлена соответствующая деза. Дальше. Мы позаботились, чтобы информация о вашем бизнесе и уникальных возможностях дошла до всех интересующих нас лиц, так что к Борису Абрамовичу уже приезжал Ходорковский требовать долю, а у Гусинского и Смоленского побывали Потанин, Фридман с Авеном и Виноградов по тому же вопросу. Надо отдать должное Березовскому и начальнику его службы безопасности, они пока единственные, кто догадался, что дело стало попахивать керосином. — усмехнулся Тарасов. — Борис Абрамович даже встретился с генералом Коржаковым и попытался шантажировать того информацией о нашей операции, но был послан далеко и надолго с приказом засунуть язык в одно место. Отдельно мой начальник предупредил Березовского, что вам, Алексей, ему звонить не стоит. Пришлось даже пригрозить проблемами у родственников Бориса Абрамовича, иначе бы он плюнул на все эти просьбы и кинулся вам звонить. Ведь так?

— Так. — кивнул я.

— Теперь, что касается мыслей Березовского. — продолжил Тарасов. — Понятно, что он думает о попытке захвата полного контроля СБ Президента над их группой товарищей под угрозой доклада об их играх Самому, но не догадывается о контроле с помощью вас, Алексей. Пока никакие мероприятия в отношении Бориса Абрамовича мы не проводили, просто держим на контроле, и очень надеемся, что вы сумеете его привести в чувство. Иначе… — полковник развёл руками. — С вашим самым преданным партнёром по бизнесу может случиться внезапный сердечный приступ.

— Понятно. — кивнул я. — А весь этот наезд Гусинского тоже с вашей подачи происходил?

— Что вы, Алексей! — Тарасов поднял руки в защитном жесте. — Это методы работы у Владимира Александровича такие. Впрочем, Борис Абрамович ведь тоже вашим родителям угрожал?

— Да.

— Так и остальные дяди из этой компании недалеко ушли, поверьте мне. А если мне не верите, спросите у генерала Егорова. — улыбнулся он. — Он вам такую картинку нарисует, спать перестанете! Мы же наоборот, действия Гусинского тщательно контролировали и не допускали перегибов на местах. Вы же с Останиным опознали меня по голосу, когда я сюда к вам с челябинскими ребятишками приехал?

— Опознали.

— Вот. Думаете, я после стольких лет работы в органах так бы лопухнулся? А ребятки эти под моим чутким руководством вам даже ничего не сломали, да и держали не в таком уж сыром подвале. Лично всё проверил.

— И на цепи сидели? — не удержался я.

— Каюсь, так тщательно проверять не стал. — усмехнулся он. — Моя недоработка. Но Гусинский со своими методами вам наглядно продемонстрировал, что на самом деле представляют из себя эти люди. Иллюзий вредных не осталось, Алексей?

— Не осталось.

— Верю. — кивнул он. — Особенно после прослушивания соответствующих записей, где вы все вместе обсуждаете некую процедуру по их правке.

— Это уже кнут, я полагаю?

— Что вы, Алексей! — усмехнулся Тарасов. — Это я так свою информированность неуклюже показываю. Ещё вопросы будут?

— Когда дело на моих родителей уничтожат?

— Пока эти вопросы контролирует не прошедший беседу с вами Гусинский, мы вмешиваться не станем. А вот потом… Не вижу к этому никаких препятствий.

— Какие гарантии для меня и остальных?

— Извините, но не уполномочен давать каких бы то ни было серьёзных гарантий. Все эти вопросы будете лично обсуждать с генералом Коржаковым в Москве. — уже серьёзно ответил он.

— А с Матанцевым и Останиным посоветоваться можно? — поинтересовался я.

— Ради бога, только недолго, иначе на самолёт опоздаю.

Я встал со стула и молча направился на выход из ресторана, а потом и из корпуса. Матанцев с Останиным шли сзади. Остановились только на берегу. Молча стояли довольно долго.

— Мне утром на работу Коржаков позвонил, и сказал, чтобы я Тарасова на проходной встретил. Всё, как в прошлый раз… — заговорил, наконец, Матанцев. — Он мне с порога всё это и вывалил… Жопа полная! — генерал выматерился.

— Полностью согласен, и подписываюсь под каждым словом… — протянул Валера. — Этих точно не обработаешь на лояльность, страховаться будут по полной. Лёха, что сам думаешь?

— Торговаться буду до упора. — ответил я. — Других вариантов нет, тем более, без меня эта их затея теряет всяческий смысл. Не переживайте, вас всех прикрою. Пойдёмте обратно, чего тянуть. Наговориться ещё успеем.

Когда мы зашли в ресторан, Тарасов мило беседовал с Зойкой.

«Страхует свою агентессу полковник» — подумал я.

— Итак, Алексей, каково же будет ваше положительное решение? — поднялся со стула Тарасов.

— Я согласен на встречу с генералом Коржаковым. И на ней должны присутствовать Матанцев, Останин, Казанцев и Егоров.

— Будем считать за согласие. — кивнул он. — Хорошо, я передам Александру Васильевичу ваши пожелания. Связь будем держать через Виктора Петровича. И, господа, без глупостей, я вас очень прошу. Кстати, паспорта вы сделать не сможете, и из страны выехать тоже. По крайней мере, до окончания операции. Мы проследим. — улыбнулся Тарасов. — И не забывайте о наблюдателях и прослушке Гусинского, к которым ещё и орлята Смоленского присоединились. Зою Ивановну берегите, она прекрасный работник. Всего хорошего!

Когда полковника увезли в «Кольцово», мы вернулись обратно в ресторан. Дуя на воду, взял салфетку и изложил на ней мысль, которая пришла мне в голову ещё на берегу, после чего отдал салфетку Матанцеву с Останиным. Надпись гласила: «Коржаков, видимо, работает один, или их там ограниченная группа, а значит возможны варианты. Ещё побарахтаемся!»