– Зовут-то как? – спрашиваю.

– Ильдар.

– А где служил?

– В «Айдаре»…

Вот это дела…

– И как служилось?

– Да нормально… – отвечает с вызовом.

Все, тему закрыли…

Появляется Татарин, в обеих руках у него вертелы с истекающим жиром мясом – респект от хозяина.

Граница… пропускной пункт. С легковушки – пятьсот гривен, с «газельки» – три тысячи, с фуры – от десятки, в зависимости от того, чего везешь.

Реализация минских угод, однако коррупционные потоки на границе переданы украинской стороне на освоение.

Украинские «мытники» и погранцы сначала шугались, особенно не местные, потом освоились. Всего делов-то – закрывать глаза на то, что скажут, да регулярно засылать долю начальству. Все как везде, и все как всегда. Закрывай глаза на маленькие гешефты местных – и никто тебя пальцем не тронет.

У пропускного пункта с обеих сторон стихийные рынки, торгуют в розницу и мелким оптом. Толпится народ с окрестных сел – это «подсадка». Дело в том, что по закону если пересекаешь границу, то килькость (количество) беспошлинного товара, якого ты маешь бескоштовно перевезти, считается на человека. То есть если в машине пять человек сидит, то ты имеешь право перевезти в пять раз больше, чем если бы в машине был один человек. Вот местные и зарабатывают на этом – подсаживаются за денежку малую и едут типа в Россию. Потом перебираются в Украину обратно. Невелик заработок – но учитывая, что зарплата в Донецке сто долларов в месяц, и ту не платят… Ну и… везут в Россию всякую мелочовку, с огорода, с подворья, там продают – цены-то намного выше, и притом в рублях.

Но это все мелочь… люди с приграничья выживают, как могут. Я – как белый человек – с понтом подъезжаю на первый пост, высовываюсь из машины…

– Старшего позови…

Старшего смены сегодня зовут Игорь. Он с Закарпатья, работал на венгерском кордоне. По национальности он русин, потомок русских, которых в двенадцатом веке татарское нашествие загнало за Карпаты. Их язык не понимают ни русские, ни украинцы – это смесь русского (даже древнерусского), украинского, польского, венгерского, румынского и немецкого. Закарпатская гвара. В отличие от западных украинцев, они не признают ни грекокатоликов, ни филаретовских «томосников»[9] и строго ходят в Московский патриархат. Люди это добрейшие, но, к сожалению, и вороватейшие. Крестьяне. Жизнь у них тяжелая, и если появляется возможность что-то взять от нее – они берут.

Игорь…

Обнимаемся. Вылезает и Марат.

– Салам алейкум…

– О… какие люди…

Пока обнимаемся, незаметно сую в карман Игорю скрутку долларов. Мне интересно, а почему не сделать форму таможенникам так же, как и крупье в казино, – без карманов? Но не делают отчего-то. Может, потому, что в этих карманах заинтересованы все, начиная от начальника поста и заканчивая Банковой.

– Втроем едете?

– Да.

– А это кто с тобой?

– Племянник.

– Ну и добре…

Понизив голос, спрашиваю:

– Обратно – ночью. Хорошо?

– Айно[10]…

Хорошо, когда люди такие понятливые. В машине бандит (то есть я), донецкий мент и бывший айдаровец, в багажнике два автомата, снайперская винтовка (моя) – и все файно (красиво). Вражда между Украиной и Россией могла бы стать материалом для десятка хороших комедий. Если бы не трупы, не разорванные снарядами дети и не та бездна ненависти, которую мы вылили друг на друга…

В Россию я проезжаю еще проще – тупо показываю спецталон (российский) и прокатываюсь. Про меня местные знают, не все, конечно. Просто знают, что у меня мохнатая лапа в Москве, и значит, такие мэны, как я, имеют право на проезд всюду. Машину тоже не досматривают…

Ярко освещенный огнями пост в степи остается позади, со стороны России накатывает чернильная тьма, освещенный последними лучами заходящего солнца Запад остается за спиной. На телефоны приходят приветственные эсэмэски от ростовских сотовых операторов. Я резко прибавляю скорость – дорога разом становится гладкой, это же Россия. Вакарчука на радио меняет Шевчук…

На погрузку прибываем совсем потемну…

Фуры в темноте, их много, два десятка – по мелочи мы не работаем. Их уже погрузили – так-то товар прошел по железке, мимо ментовских постов на дороге, и уже тут его перегрузили на фуры. В темноте – фары и люстры джипов… это Бираг. По-осетински – волк. Он выходец из известной и авторитетной на родине семьи, его прапрапрадеды еще императорам служили. Бизнес начинал дед, он служил в Западной группе войск и первые деньги сделал на том, что пригонял на Кавказ первые «Мерседесы» и «БМВ». Хвастался, что в свое время пригнал «Мерседес» Джохару Дудаеву. Потом занялся водкой… когда через Верхний Ларс из Грузии хлынул поток левого спирта, но одним из первых сообразил, что дело надо ставить на легальную платформу. Одним из первых же начал вкладывать деньги в курортную недвижимость, заниматься застройкой. Потом, когда в Сочи началась предолимпиадная лихорадка, все это хорошо отбилось. Уже отец Бирага придумывал новые схемы… типа торговли с Абхазией и Южной Осетией. А сам Бираг через меня уже зашел на европейский рынок. Он же отвечает за поставки левого табака на табачные фабрики, благо табак культивируют и в Абхазии, и в Осетии, и в Чечне, и учета этого табака нет.

Есть, правда, проблемка. Знаете, в чем? Она в том, что Бираг… как бы это сказать, зарывается, что ли. Скромнее надо быть. Вот на хрена, скажите на милость, он купил джип «Мазерати»? Не знаете? И я не знаю. Но купил. И зачем-то таскает с собой свору нукеров, привлекает внимание. Частично я сам виноват – пару раз вытащил из неприятностей, когда он в них вляпался. И он, похоже, решил, что у него тоже есть пропуск на все случаи жизни…

Выбираемся из машин… очередные объятья. Как-то раз я прочитал, что церемония объятий появилась тогда, когда надо было обыскать того, с кем обнимаешься, на предмет скрытой под одеждой кольчуги или ножа за поясом. С тех пор, по крайней мере в криминальном мире, ничего не изменилось.

– Как жизнь?

– Норм… С тобой?

– Да…

Быстро шепчу на ухо:

– Бандосами своими не свети, будь скромнее. Отцу скажу.

Вслух это нельзя, а на ухо можно. Нельзя публично ронять авторитет мужчины, тем более – кавказского мужчины.

И уже громко, с шутливым наездом:

– Товар показывай, да…

Вскрываем таможенные пломбы – они уже украинские, но пломбиратор у нас есть. Юридически товар пойдет через Украину транзитом, но уже на Украине он «пропадет» – схема «оборванного транзита», придумал ее Курченко, ставший на этом самым молодым миллиардером Украины, но он применял ее к топливу – а мы так водяру и сиги возим. И нам миллиардерами не надо, нам бы миллионерами – и то ладно. Ну… мультимиллионерами. Наполовину разгружаем, достаем бутылку, вскрываем и разливаем. Отпиваю немного, катаю на языке. Это уже мое требование, я изначально заявил и Бирагу, и старшим – качество должно быть. Нельзя тупо налить в бутылку сивуху или метиловый спирт, отравится кто – мы больше потеряем. Мы кидаем государство, и даже не одно, но людей не кидаем.

Пьем. Смакуем. Пьют и украинцы, и Бираг – но не я, мне хватит, я за рулем. Остаток весь выпивает Марат… он у нас единственный не за рулем, а пьет только так, хоть и мусульманин. Мент, чего с него возьмешь… Качество – норм… сивухи совсем не чувствуется. Очищенный спирт плюс вода.