– Так вот почему вы один! Вот же мерзавец, ах, негодяй. А что он похитил, деньги, наверное?
– Да, в портмоне лежали какие-то деньги. Английские фунты, ассигнации, но немного, около сотни. Я не особо доверяю бумажным билетам. Важно другое: там были мои и дядины документы, и Смит их подло украл. Все, что у меня осталось, так это пара рекомендательных писем да несчастная купчая, из-за которой я здесь.
– Какая купчая? – заинтересовался Есипович.
– Вот эта, – сказал я, протягивая листок. – Генрих Вальдемарович, вы сможете мне помочь в поисках?
– Да уж, горе так горе. – Хозяин кабинета повернулся к окошку и встал ближе к свету, рассматривая документ. – Не приходит беда одна, – с горечью произнес он. – Конечно, узнать про такое… сердце у Леонтия не выдержало. Ну, Сашка, едрить тебя. Ну, Сашка! Говорил же, предупреждал! Что с матерью-то будет? Аспид! Послушайте меня внимательно и говорите только правду. – И куда подевался добродушный старичок? – Это вы выиграли в карты у Сашки именье?
– Я его выкупил. И не у Сашки, а у того человека, который написал мне письмо. Генрих Вальдемарович, так вы поможете?
– Не врете. По глазам вижу. – Штабс-капитан вернулся к стулу. – Смиритесь и выкиньте из головы своего Смита. Пустое это, он уже наверняка по дороге к Варшаве.
– Вот сукин сын! – вырвалось у меня.
– Я догадывался, что у Леонтия был покровитель, догадывался, – стал рассуждать вслух Генрих Вальдемарович. – Неспроста же ему пенсион такой дали. Ладно! – закидывая ногу за ногу. – Дядек ваших Господь прибрал, царство им небесное. Так что один вы как перст, и переживать вам надлежит в первую очередь о себе. Вы же сейчас иностранец без пашпорта.
– Я не иностранец!
– Но по факту это так? Согласитесь. Секундочку, я не ослышался, вы упоминали о рекомендательных письмах, можно их посмотреть? Надеюсь, они не так измордованы, как купчая, буковки разглядеть-то хоть можно?
– Конечно, если вы соизволите распорядиться принести мой сундук. А по поводу того, как поручик хранил документ, – не моя вина. Думаю, купчая неделю не сходила с игрового стола.
Не вставая со стула, Генрих Вальдемарович протянул руку к стене и дернул за шнурок, увиденный мною только сейчас. Буквально через пару секунд дверь в кабинет отворилась, и в проеме показался солдат. Самый настоящий, в мундире и сапогах, только давно уже в отставке, с явно выраженной сединой и такими же, как у хозяина, усами.
– Степа, у гостя нашего в тарантасе сундук лежит, неси его сюда.
– Позади, на подножке, – уточнил я, – серебристого цвета с монограммой и черными ремнями. Тяжелый, одному не справиться.
Я услышал, как на мои предостережения по поводу веса солдат тихонечко хмыкнул, мол, для кого как. Что ж, посмотрим. И будто в подтверждение моих мыслей штабс-капитан добавил:
– С братом в подмогу, бережно.
Пока несли сундук, Генрих Вальдемарович расспрашивал меня о разных пустяках: о дороге, погоде, каким маршрутом добрался до губернии, давно ли посещал столицу, и видел ли я слона. Наконец-то Степан с братом-близнецом доставили затребованный багаж.
Алюминиевый ящик класса D на четыреста пятьдесят пять литров не поддается коррозии, не боится воды и, самое важное, в случае надобности может отдать свой ценный металл. Помните условия копирования? Все разрушается от времени, но если схитрить и переплавить, то ограничения чертова ядра можно обойти. Повернув ключ в замке и откинув крышку, я ощутил легкое движение позади себя. Все, начиная от хозяина дома и заканчивая солдатами, нагнулись, стараясь рассмотреть содержимое. А объяснялось все тем, что сверху лежали два пистолета. Понятно, что во время путешествия случаи бывают разные, и к собственной безопасности стоит подходить не только со всей ответственностью, а и с известной долей выдумки. И когда оружие появляется оттуда, откуда совсем не ждешь, шансы у участников противостояния немного изменяются. Вроде бы прописные истины, однако повышенный интерес вызвал и еще один факт: где же у пистолей воспламеняющий порох механизм? Подумали об этом многие, и вопрос уже готов был слететь с уст. А вот давать ответ на него я не собирался.
Отодвинув оружие, я вытащил пенал с писчими принадлежностями и, изъяв из стопки конвертов[3] несколько, захлопнул крышку.
– Это рекомендательное письмо от Ранджита Сингха из Лахора, это от губернатора Мадраса лорда Уильяма Генри Кавендиш-Бентинк, вскрытое от губернатора Ямайки сэра Эйра Кута. Это от…
– Давайте посмотрим открытое, – предложил капитан, сделав отмашку слугам, отпуская их. – Так-с, хмм… не пойму что-то.
– Письмо на английском, – подсказал я.
– Да я и по-французски не очень, так, с пятого на десятое. Да и без очков… Прочтите.
«Дорогой друг, милостью Божией и короля Георга III губернатор Ямайки, я, сэр Эйр Кут, без колебаний и сомнений заявляю, что рад был знакомству с благороднейшим и великой чести русским дворянином Алексей из рода Борисова, оказавшим мне неоценимые услуги».
– В остальных то же самое?
– Я не читал, – сухо произнес я, складывая письмо.
– Добро. Ответьте на мой вопрос. Коли все разрешится для вас благополучно, что собираетесь делать с именьем?
– Если б Леонтий Николаевич был бы с нами, то отдал бы ему эту купчую, погостил немного и отправился бы через всю Россию в Охотск. А сейчас даже не знаю. Я ж не был в именье. Может, мне там настолько понравится, что останусь жить. Даже яблони, как у вас, посажу.
– Что ж, – вставая со стула, произнес Генрих Вальдемарович, – подведем итоги. Только выслушайте без выражения эмоций. Ко мне приезжает одетый по последней моде щеголь, весь надушенный, похожий на тех самых, прожигающих отцовское наследство и ничего в этой жизни не ведающих. Представляется родственником моего старого друга и соседа, чьих племянников и племянниц я знаю как пять своих пальцев, но о нем никогда не слышал. Документов он не имеет, так как подвергся грабежу своего же слуги, но при всем при этом умудрился сохранить рекомендательные письма и обладает купчей на все имение целиком. Очень все это странно. Признаюсь честно, пока я не увидел, как братья тащат сундук, я не верил ни единому вашему слову. А ведь они, не запыхавшись, трехфунтовую пушку полторы версты несли. И тут мне стало ясно: будь тот Смит не дурак, так он прихватил бы и самое ценное – сундук, в котором, судя по весу, либо золото, либо свинец; но видать, кишка тонка. Либо содержимое портмоне оказалось настолько важным, что слуга даже не определялся с выбором. Идем дальше. Есть ли у меня основания не доверять сэру Куту? Конечно, есть. Я его в глаза не видел. Для меня доброе слово от Пятницкого или Русанова в сто крат выше какого-то князька с островов за тридевять земель. Понимаете, для чего я это все говорю? Именно так все увидит наш Сергей Иванович, ибо вдаваться в подробности – у него просто нет времени. А чтобы он прислушался к вашим словам, стоит заручиться поддержкой еще нескольких дворян. Те же Пятницкий и Русанов, пожалуй, и хватит. Напишите прошение, а там в этой бумажной волоките сам черт ногу сломит, и в итоге все само собой образуется. У вас как с деньгами? Если нужно одолжиться, говорите.
– Спасибо. Некоторыми средствами располагаю.
– Тогда с утра стоит наведаться в именье, а пока поживите у меня. Вам же яблони понравились? Там как раз комната моего сына, думаю, он не станет противиться. А теперь, – воодушевленно произнес Есипович, – идемте смотреть пистоли.
Да уж, разложил меня старичок по полочкам. И как ловко у бестии получилось. Кто же ты есть, Генрих Вальдемарович? И пока я обдумывал прошедший разговор, штабс-капитан провел меня в свою церковь, ибо назвать иным словом эту оружейную комнату не поворачивался язык. Если бы тут были одни пистоли, как же. Тут и старинные русские пищали, испанские мушкеты прошлого века, персидские джейзали с кривыми прикладами, французские нарезные карабины. Наиболее дорогие образцы висели на стенах, менее ценное покоилось на подставках в пирамиде, а две бомбарды так и вовсе заняли место на полу. Клинкового оружия не наблюдалось, но и без него было на что посмотреть. Навскидку присутствующим арсеналом можно было оснастить целую сотню.
