Среди ветеранов нашлось и несколько застрельщиков в прошлом, но науку не забывших, и глаз сохранивших зорким, а руку твёрдой. Научить бывалых воинов пользоваться «мериканским» оружием (из будущего) оказалось не трудно. Теперь стрелять мы настроились в три винтовочных ствола одновременно, имея Могуту в корректировщиках. При удачном раскладе — если какой дурак причалить решится, то на пирсе в бочках пряталась на удобных позициях пара автоматчиков. Лужённая глотка казака слышна была по всей Евпатории, особенно когда тот Святых Угодников поминал, и за «доходчивость команд» при управлении боем я не боялся даже при канонаде. Пистолеты-пулемёты доверил дедам пошустрей, и засели они в засаду в местах, где палуба предполагаемого пришвартовавшегося судна оказывалась как на ладони. Даже совместное учение, в целях боевого слаживания, с последующим разбором, провести успели. Не так уж и плохо получилось со стариками — за долгую службу они её поняли и думать научились давно, Слава Богу! На доведение до совершенства выучки специфичного ведения боя времени не осталось, показались на горизонте паруса да дымы судов противника. Некоторое время спустя, когда до берега уже сотни метров оставались, стали мы свидетелями разделения смешанной вражеской армады. Корабли под французским триколором неожиданно все отвернули, и отойдя мористей пошли далее на север — в сторону Одессы. Уже в апреле подвергнувшейся бомбардировке с моря, но атаку отразившей. 400-сильная машина с английского «Тигра» уже пристраивалась на «Тигр» русский.
Англичанам же ныне не оставалось ничего другого как продолжить начатую уже операцию по десантированию. Военная машина, как и корабль, имеет огромную инерцию и мгновенному торможению не поддаётся. Потому дождавшись когда шедший первым пароход-фрегат «Террибл» (Ужасный) причалит к небольшой городской пристани, мы открыли огонь с берега из всего имеющегося в наличии, казалось бы до смешного малого, но весьма эффективного. Как метлой сметшего с верхней палубы столпившийся там для высадки народ. Прятавшиеся ранее кто где ветераны, с берега заскочили на борт и судно оказалось взято на абордаж. Снайперы продолжили обстрел остальных приблизившихся парусников, что вызвало неожиданно взрывы пары судов и гибель оказавшихся на мостиках аж пяти капитанов. На воде началась суматоха и давка, попытки даже имелись открыть по нам ответный огонь из бортовых орудий. Но после того как порты открылись и в оптику стали видны приготовленные для стрельбы пороховые картузы, ещё три корабля неожиданно взорвались. А оставшиеся, рубя снасти, поспешили расцепиться и ретироваться на безопасное расстояние. Более попыток приблизиться к берегу не предпринимая. Хотя и на милю отойдя, порой кого либо из моряков прямо у всех на глазах разрывало почти на куски, или в трюмах раздавались взрывы непонятно чего. От злого берега Евпатории потому, вскоре скрылся даже самый неповоротливый тихоход, оставив дымиться на прибрежных волнах обломки. На которых порой видны были немногочисленные выжившие английские моряки. Счастливцы вдвойне — ведь для них война кончилась.
Спасать их пока «инвалиды» не торопились — и без того срочных дел хватало, да и пленных из недобитков, разной степени увечности, с сотню набралось. Но милость к павшим являлась услугой бесплатной, и так же как спасение утопающих, стала делом рук самих утопающих, перевязываться раненным пришлось собственными руками. Когда выворачивали им карманы, то носовые платки не отнимали, прочее же пленным было ни к чему, кто этот тезис оспаривал — превращался в мёртвого и не протестующего. Для нас главным было то, что сами безвозвратных потерь, благодаря автоматическому оружию и эффекту неожиданности, не понесли. Пятеро же раненных, получили ещё по пол-доли когда добычу дуванили, потому на жизнь не роптали. Не в карманах трупов основная добыча нашлась, а в каюте доблестно павшего от 12,7 мм пули кэптэна Д.Д. Мак-Клеварти, в корабельной кассе. Таких денег наши солдатики и их начальник в жизни не видели и весьма довольны остались. Не смотря на то что сам захваченный пароход, и в частности его крупнокалиберные 28 орудий, действительно стоил весьма прилично (далеко за сотню тысяч фунтов), но русский человек умеет щедрым быть, особенно по отношению к Родине, правда не всегда взаимно. Весть о нашей Виктории и захвате ценного трофея донеслась до Севастополя споро, это поражение — всегда сирота, а надувное бревно потаскать всегда начальство сбежится. Уже на следующий же день прикатил из Севастополя любимец Государя — вице-адмирал Корнилов Владимир Алексеевич, и глазам своим не поверил. Ведь HMS «Terrible», хоть и числился винтовым пароход-фрегатом, но по резвости на равных гонялся с яхтой королевы Виктории, а его новейшим 68-фунтовым орудиям, бьющим на 4 километра, и линкор мог позавидовать. Хорошо что «инвалиды» наши бывалые, всю ночь глаз не смыкали и схомячить успели всё что приглянулось. Им ведь на дембеле с чего то новую жизнь начинать, и легче это получается когда за душой что-то имеешь. А если сам о себе не позаботишься…! На этот раз удалось позаботиться мне, ибо единственного, привезённого только для меня Егория, наотрез отказался брать — вся команда работала на равных, значит либо всем, либо никому. Только штабсу, как «благородию», «Анну» потом пожаловали, а нижним чинам солдатские награды для всех подвезли.
Когда прибыл экипаж флотских, трофей наш забирать, командовать над ними поставлен был кап-лей Щеглов Пётр Федорович. До того командовавший колёсной 6-и пушечной «Бессарабией» и сумевший даже без боя 2-х пушечный турецкий пароходик захватить, его потом «Турком» нарекли. Вот и я надумал дальше вновь в кондукторах, под началом лихого капитана по морю походить, на столь шустром пароходе — перечить никто не посмел. Даже стрелковую команду с собой взял, образовавшуюся помимо Могуты, со своим биноклем «круглосуточным», ещё из проверенных в бою «инвалидов» прикомандированных, 2-х снайперов и 2-х автоматчиков. А Изя с арбой в Евпатории остался пока, при команде ветеранов столуясь, но на шабашки выезжая как частное лицо. Правда и «обчеству» в просьбах не отказывая, так что дрова теперь для банно-прачечных целей всегда имелись. Потому раз в неделю навестить соратников мы всегда возможность изыскать пытались.
Следует заметить, что Черноморский флот имел в наличии изрядно собственных пароход-фрегатов, правда уже «в годах» и ещё колёсных. Та же «Бессарабия», уже второй год как юбилей десятилетний отметила, причём все суда были английской выделки, а значит противник их ТТД знал и не опасался. Миллионы ФУНТОВ стерлингов оставляла недоедая Россия на английских верфях, миллиарды пудов хлеба отдавая, за превращающийся слишком скоро в железный лом товар. Такого покупателя на руках носить следовало, кофе бесплатно ему предлагать, а вместо любезности вздумала продавец грабануть клиента. Раз с Индией трюк прокатил, то чем русские лучше? Забыв, что любое оружие — это всего лишь железо, а победа у того в чьих оно руках окажется. Теперь же от «Грозного» (или «Ужасного» — как переводить), до 13 узлов выжимающего, сами производители не могли уйти, машина в 800 лошадиных сил позволяла догнать любого, а заранее завезённый в достаточном объёме на Севастопольскую базу жаркий донецкий уголёк «похулиганить» желание не ограничивал. Как и Штаб флота — там идею рейдерства поддержали, ведь это наше море, оно поможет нам. Посему, помимо штатной команды в три сотни моряков, добавилась ещё сотня команды абордажной. Главным критерием отбора в которую являлась отчаянная смелость, переходящая в безбашенность, и мастерское владение клинком руки- во время захвата судна целиться да стрелять некогда. Не плохо бы им ещё в другую руку и револьвер вручить, да где ж их напасти на всех? Но походил Могута по своим станичникам, и набралось из них фехтмейстеров казацкого розлива даже больше чем требовалось, да и со стороны сорвиголовы так же нашлись, Из морского экипажа, неприметный матрос Кошка чудеса храбрости потом демонстрировал, хоть и не был, в отличии от повоевавших на Кавказе казаков клинковому бою обучен. Те со своими шашками, а особенно бебутами, расставаться не пожелали, хотя уже с 1852 года усиленно насыщал Златоуст наш флот абордажными саблями. Да и ещё с до-наполеоновских времен введенные для сапёров и нижних чинов морской артиллерии тесаки никуда не делись. Кто бы ещё их на Кольты и Адамсы сменять смог? Правда в ТОЙ истории, взамен оружия в Севастополь икону чудотворную прислать надумали.
