Регина. Отчет? Неужели вы хотите сказать, что... О ком?!
Штадер. Конечно, наряду с упомянутыми современными методиками мы используем и слежку, и подкуп, и женщин, и алкоголь, и прислугу, и выкрадывание улик - словом, все классические методы сыскной науки. Хотите взглянуть? (Открывает папку.) Вот почтовая открытка, посланная доктором Ансельмом Морнасом портному, речь в ней идет о заказе зимнего костюма. Обратите внимание, открытка написана в августе, что подтверждается датой на почтовом штемпеле, а также тем обстоятельством, что здесь перед нами так называемая прямая целевая ориентация, в чистейшем виде, и вводить портного в заблуждение нет никакого резона.
Регина (вконец смутившись). Не понимаю, но какие же отсюда следуют выводы?
Штадер. О-о!.. Заказ зимнего костюма в августе может означать многое предусмотрительность; бережливость, потому что летом зимние ткани дешевле; отсутствие шика, потому что ткани следующего зимнего сезона в продажу еще не поступили; в-четвертых, тайное намерение. Педантично предусмотрительным его не назовешь, бережливым - тоже, в отсутствии шика вроде бы упрекнуть нельзя, значит, что остается? Тайна. Человек перед вами весь как на ладони!.. Анализ содержания согласуется с анализом почерка. Вы только посмотрите на этот устремленный вверх крючок: явный авантюризм. Приземистое "и" - тайные страсти. О, какое удовольствие вот так играючи "раскладывать" перед собою всю сокрытую человеческую сущность. Взгляните сюда! Удвоенная черта - мысль о самоубийстве! А в середине буквы чуть что не наползают одна на другую вагабундизм; это почерк человека, который иногда исчезает, пустив слух, что решил умереть. Я даже не останавливаюсь на том, что иные слова у него прочитываются совсем не так, как надо, я и без того знаю, он страстно хочет жить. Волосяные линии поднимаются вертикально! В целом у него ощущение, что он жить не может без особы, с которой встретится зимой в этом костюме.
Pегина. А знает ли он эту особу?
Штадер. Это вы!
Регина. Откуда вам это известно?
Штадер. Как доверенное лицо его превосходительства я ведь не могу не знать, когда доктор Ансельм впервые появился в доме. (Смотрит на свои часы.) Простите, времени у меня в обрез; вот, благоволите взглянуть на этот документ, и все.
Регина. Мой почерк!
Штадер. Совершенно верно. Это ваша расходная книга. Я в свое время прихватил на память.
Регина. И что же по ней можно увидеть!
Штадер. Я ее лично проанализировал. Надо сказать, научный анализ лишь подтвердил то, что я уже знал. (Листая книгу.) Бессердечная. Долго спит. Сумасбродка. Короче говоря... (Со спокойным, давно заготовленным торжеством.) ...с научной точки зрения личность отнюдь не полноценная. И еще... (Наконец отыскав нужное место, показывает ей, но так, чтобы она не могла выхватить книгу.) А здесь написано "Фердинанд" и рядом: "двоеточие, маленький неаполитанец". Или вот: "Йоханнес, когда ты вернешься?"!
Регина. Отдайте.
Штадер. И не подумаю. (Дружелюбно.) Кстати, я тут немного подслушал, не сказать чтобы специально, но дама, которая была с вами, воскликнула: "Святая!". Вы что, так до сих пор и продолжаете? Ведь в свое время вы мне рассказывали, что-де ваша любовь предназначалась, собственно, покойному господину Йоханнесу, а меня вы дарили ею лишь как своего рода заместителя. Я тогда был в полном восторге. Наивный мальчик... извините, что я смеюсь, вы рассказывали все это мне, будущему "Ньютону и Штадеру", и я вам верил. Однако ж выдумка была красивая, она-то позднее и сделала меня психологом. Правда, этакие странности не всякий поймет. А если их повторяют слишком часто, да еще примешивают к делу весьма недостойных лиц - вас ждут серьезные неприятности! А между прочим, вы знаете, что ваш теперешний жених уже состоит в браке и развода у жены не требует, чтобы не пришлось жениться на вас.
Регина (успев взять себя в руки). Да, знаю.
Штадер. Я установил сей факт, подвергнув анализу его письмо к законной супруге, где это написано черным по белому.
Pегина. Я хочу взглять на это письмо. Покажите.
Штадер (пряча письмо в папку и тщательно ее запирая). Вы же его порвете.
Регина. Итак, вам поручено выведать все обо мне?
Штадер. Как его превосходительство господин профессор, так и я всю свою зрелую жизнь служим истине, хотя и по-разному!
Регина (вставая). Вы мошенник! И ничего вам не известно! Я знать вас не знаю! Готова заявить под присягой, хоть сейчас, хоть немного погодя.
Штадер. Я показал вам далеко не все, у меня есть и другой материал. У вас ничего не пропало?
Pегина. А что у меня могло пропасть?
Штадер. Записная книжка, например? Маленькая желтенькая книжица, в ней вы записали свою историю и историю доктора Ансельма.
Регина. Но она же у меня!..
Штадер. То-то и оно, что не у вас.
Регина. Она в чемодане, я точно помню.
Штадер. Возможно. Однако не только среди простых натур, в благоприличном обществе тоже... Короче говоря: даже в научных кругах попадаются ловкачи!.. Оставим это. Сами видите, вспыльчивостью нас не удивишь. Я на вас не в обиде.
Регина (приняв решение). Хорошо, оставим!!
Штадер. Истина всегда объект нападок, но она выше их.
Регина. Если истина такова, то она страшный грязный человечий капкан... Смотрю на вас - ведь сущее привидение! Вот так же могли бы стоять... я подумаю и назову вам точную цифру, а вы приобщите ее к делу. Как бы вам объяснить, что по правде всего этого никогда не было?!
Штадер (недовольный таким поворотом разговора). В объяснениях нет нужды.
Регина. Но это же было по правде! Вы не помните?! Забыли уже мою собачью преданность?
Штадер (успокаивая). Все давно миновало.
Регина. Так просто вам не уйти! Я видела вас прежнего, видела и потом такого же, но в промежутках мне было просто невмоготу от омерзения к вам.
Штадер. Да-да-да, в подобных обстоятельствах неизменно слышишь что-нибудь в таком духе.
Регина. Но я ведь без конца перед вами унижалась! Иной раз, когда я одна в комнате, мне и на собственный шкаф смотреть невмоготу; иной раз я замечаю, как он меняется и корчит рожи. Тогда надо быстренько его открыть и глянуть внутрь, не то бы я и его стала звать Йоханнесом.
