Я попробовал встать. Не вышло. Ну, для начала хотя бы медленно сесть. Так, свесить ноги… Чертовы бинты, никакого обзора. Придется снять. Хм, это не бинты, а наклейки какие-то. Оторвал к чертям, так-то лучше. Огляделся. Странная у меня палата – оборудования всякого нашпиговано, а простого шкафчика для передачек у койки и того нет. Правда, и передачек мне не от кого ждать… Детдомовец я. Из «санатория» по достижении восемнадцати лет сразу «в сапоги» отправился. Отдавать долги родине. Вот, видать, и отдал…
Так что же все-таки здесь случилось здесь, а? Я посмотрел на трупешник твари возле койки. На трупе – ошметки одежды медработника! Да что здесь происходит, в самом деле? Раз, два, три – встали! Стоим, не раскачиваемся! Интересно, как хоть я сейчас выгляжу? В комнате зеркала не наблюдалось, и я двинул, аккуратно переставляя ноги, в сторону туалета. Вокруг все так же тихо и пустынно. Хорошо хоть тубзик в палате, а не в конце коридора – задолбался бы туда ползти.
Я кое-как ввалился в уборную, едва не оторвал раковину, схватившись за ее края, посмотрелся в грязноватое зеркало… И обомлел. Нет, не то слово. Я обосрался. Если бы мог. А я не мог! Потому что это был не я! Я схватил кусок бумажного полотенца, намочил под струей воды из вялотекущего крана и стал яростно тереть поверхность зеркала. Может быть, мне показалось или стекло слишком замызгано?
Внезапно зеркало хрустнуло под моей рукой с салфеткой и во все стороны по нему разбежалась паутина трещин. Не рассчитал. Кое-как вгляделся еще раз… Нет, не показалось. И на разбитое зеркало попенять не получится. На меня из него через самый большой обломок пялился совершенно незнакомый чувак. Чужак. Молодой, как и я… был. Даже, пожалуй, симпатичный. Хотя что-то в его внешности (моей внешности!) меня настораживало. Какая-то неуловимая деталь, даже две. Глаза. Один был серо-голубой. Но цвет этот был точно какой-то неестественный. Не человеческий. Будто кто-то зажег в глазнице маленький тусклый-тусклый китайский фонарик на диодах, и они все сдохли кроме одного. А второй глаз и вовсе, слабенько так, едва-едва, отсвечивал красным. Точь в точь как у терминатора из древней кинохи! Аста ла виста, бейби! Или показалось? Вот черт…
Я, шатаясь, осторожно приблизился к стеклу и явственно заметил как оба глаза перефокусировались, словно изменив размеры малюсеньких зрачков-диафрагм. Это что, выходит – там у меня сверхчувствительные разнотипные сенсоры? Матрицы? Я потерял не только руки-ноги но и глаза? Лицо… Провел пальцами по щеке. Ощущения как-будто обычные – словно потрогал кожу… Но почему другое лицо, не мое совсем? А? Что мое-то осталось?
Я метнулся (на самом деле прошаркал едва не ползком, как старик при смерти) из туалета в ординаторскую, что соседствовала рядом с моей палатой. Тут конечно царил тот еще раздрай, но стеллажи с документами вроде были целы. Пробежал глазами по папкам на полках шкафа, потом по бумагам на столе и в столе… Вот! «Личное дело № 5630/В. Сержант Виктор Кравцов». Почему личное дело, а не история болезни? Медкарта, в конце концов? Что за черт? «Совершенно секретно»? Допуск только… НИИ «СпецМатериалы»? Это не больничка, однозначно. Исследовательская группа, состав… Применяемые технологии… Вот! Последняя запись… «Подопытный Кравцов прооперирован…» Подопытный?!! Я пациент, вообще-то! «…произведена пересадка уцелевшего правого полушария и мозжечка головного мозга подопытного… Внедрена система гидрокомпенсации частей головного мозга внутри искусственной черепной полости… Запущена колония самореплицирующихся нанороботов для обслуживания и поддержания функций… Реализована программа замены утраченных нервных волокон в местах купирования с последующим шунтированием и наращиванием новых нервных тканей, степень восстановления недостаточна для непосредственного управления… Внедрена биотехнологическая система управления основными подсистемами и боевыми элементами с помощью самообучающейся нейросети на основе посылаемых нервных импульсов ограниченной функциональности… Управление нанитами осуществляется направленным ЭМ-полем…»
Дерьмо… Вот теперь стало по-настоящему страшно… Кто я теперь? Робот, что ли? Машина с остатками мозга сержанта спецназа Кравцова? Я, выходит, даже пальцем пошевелить не могу без чертовой системы управления? А обучение не завершено, вернее, толком и не начато еще. И вокруг так не вовремя какая-то жопа наступила! И весь персонал (и подопытные) или съеден, или, собственно, жрет тех, кто еще не съеден. Да кто же я? И где мое тело?
И тут я вспомнил слова дока Стацкого, хотя никакой он не док, выходит. Разве что доктор гребаных наук… «Ну ты понимаешь, Витек, у тебя будет как бы интерфейс в голове». Ага, как же. В голове… Скорее голова в интерфейсе! Профессора Доуэля… Или как там было в сказке – интерфейс в голове, голова – в скорлупе, а скорлупа – в полной заднице. Я легонько постучал пальцем по черепу. Непонятный звук какой-то, но на кость не очень похоже. Огляделся по сторонам и с превеликим трудом схватил в углу железную швабру. Постучал рукояткой по черепушке снова, попав с третьей попытки. Как будто металл, обтянутый подобием кожи. Легированная сталь? Титан? Благородный сплав? А тело из чего? Руки? Ноги?
Снова открыл папку. «Состав сплава скелетной конструкции засекречен приказом № 48-Ф…» Я захлопнул папку. В углу на обложке увидел приписку «Кодовое название проекта „Иридиум“». Ладно, после разберемся, папку надо взять с собой. Суну пока за резинку штанов.
Внезапно я осознал, что в здании нет электричества, и ни одна лампа не горит, и ни один приборчик не светит диодиками… Но в помещениях светло как днем при открытых окнах, хотя окон-то и нету! И тогда я, наконец, все понял… И про сверхчувствительные «глаза», и про пересадку мозга, и про «пришитые конечности»…
Я даже не киборг. И уж конечно не робот. Я – черте что, кусок мозга, засунутый в банку, нашпигованную НЕХ… Это, пожалуй, даже хуже, чем умереть. И самое смешное, что даже покончить с этой никчемной недожизнью я вряд ли смогу, не освоившись с системой управления. Разбежаться и убиться об стену не особо получится. Да и поди попробуй расколоть эту металлочерепушку… Я зажмурился и что есть силы стукнул головой о стену. Попал в очередное зеркало над умывальником, которое предсказуемо раскрошилось на мелкие осколки. А голове – хоть бы хны.
Добро пожаловать! Вас приветствует специализированная нейросеть «Иридиум»! Готовы начать обучение прямо сейчас?
Да исчезни ты! Без тебя тошно. Одного я никак, совершенно, ни граммулечки не мог понять – нахрена было прикручивать к моему многострадальному расчлененному мозгу и больному сознанию всю эту муру с игровым интерфейсом?
Тут мой левый глаз, тот, что как у терминатора, зацепился взглядом за включенный комп, единственный из трех, у которого, походу, еще был жив бесперебойник. И правда, что-то противно пищало под столом. Комп одиноко жужжал вентиляторами и помигивал голубым индикатором жесткого диска на передней панельке. Прямо как мой правый глазок.
Я хлопнул раскрытой ладонью по клаве, зажегся экран. Пароль… Не долго думая набрал «иридиум» одним указательным пальцем (мог бы, набрал бы средним, чтоб им всем провалиться!), с трудом попадая по нужным клавишам. Это звездец какой-то, так набирать… Подошел! Что-то яйцеголовые не запаривались с безопасностью особо. Блин…
Системное сообщение:
Получено достижение «Специалист по однопальцевому набору». +10 В следующий раз попробуйте двумя. Это не сложно!
Получено достижение «Юный брут-форсер». +20 Открыта возможность «Кулхацкер»
Осталось до следующего уровня – 40
Барсеточка стебется надо мной, походу. «Это не сложно!» Ага, сама попробуй… Сложно! Сложно! Ни хрена не понятно! Так, что тут у них… Видеоархив. Записи наблюдений, операций, журнал действий. Вот, а это что? Дневник доктора Стацкого. Последняя запись.
На экране вдруг появилась знакомая физия худощавого черноволосого дока. Вечный бодрячок, юркий как уж. И улыбка до ушей. Человек-фонтан просто. Док улыбнулся в камеру и как-будто продолжил речь с середины.
