– Шодан правильно говорит, – подтвердил Игирид, сел на другой сундук и подтянул ноги, пошевелив босыми пальцами – они были на удивление длинными. – Только Великая может летать в Мертвую пустыню.

– А что там такого ужасного? – сделала охотничью стойку Фергия.

– Ничего. Пустыня. Много дней пути – только пустыня. Оазисов нет. Ничего нет, даже колючек. Только мертвая земля до самого горизонта, совсем сухая, в трещинах. Жарко так, что чешуя плавится. Дождь никогда не идет. Может, когда-то шел, но уже много веков его нет. И ветра нет. Наступи на песок – след останется навсегда. Великая говорила, там много странных следов, но сам я не видел, – с неожиданным сожалением проговорил Игирид. – Не могу лететь так далеко один. Да и Великая не позволит. И с собой не возьмет.

– Хм… и чего ради Иррашье наведываться в такое дивное местечко? А-а-а… – Фергия хлопнула себя по лбу. – Наверно, у нее там сокровищница. А что, логично, никто не доберется, а доберется – обратно не выберется… Правда, неудобно, наверно, хранить драгоценности так далеко: вот понадобятся срочно, и что делать?

– Можно подумать, мы солим всю рыбу в одной бочке, – буркнул я.

– Хотите сказать, что на текущие расходы у вашей прабабки и так хватает, а в пустыне она держит неприкосновенный запас? Хм, похоже на правду…

Игирид гневно сопел, пока мы переговаривались, потом выдал, сердито вращая глазами:

– Если вы явились за сокровищами Великой, я вас убью! Прямо сейчас!

– Постой, постой, шодан! – Фергия подняла руки. – Я же просто так рассуждала… Была охота лететь в пустыню с риском там и остаться ради каких-то призрачных драгоценностей! Нет уж, у нас своего добра хватает, верно, Эйш? А не хватит – ограбим кого-нибудь не настолько важного, как Иррашья!

– Ну ладно… – процедил Игирид. – Тогда что вам нужно от Великой?

– Говорю же – совет. А если повезет – помощь, – коротко сказал я, потому что длинные фразы этот странный тип явно не воспринимал, зря Фергия распиналась. – В нашем роду приключилась беда. Если кто и может разобраться, то только Иррашья. Нам такое не под силу. Мы не знаем того, что знает она.

Фергия выразительно хмыкнула, и я ткнул ее в плечо, чтобы помалкивала. Не все же ей руки распускать, теперь мой черед…

– Беда? Какая беда? – неожиданно встревожился Игирид и подался вперед. Сейчас он даже в человеческом обличье напоминал дракона, услышавшего приближение врага или добычи.

– Женщины гибнут, – сказал я, решив, что это его наверняка проймет. – Это проклятие, мы уверены. Я тоже проклят. Мы даже представляем, кто тому виной, только вот найти его не можем.

– Проклятие?

Игирид с неожиданной для такой комплекции ловкостью спрыгнул с сундука, подскочил ко мне, схватил за плечи и впечатал в стену. Я не успел даже дернуться, настолько он был быстр! И силен – меня словно в кандалы заковали…

– Проклятие… – повторил он, шумно меня обнюхивая. – Да. Да! Сидит… внутри сидит, в самой крови. Но крепко связано! Кто?…

– Э-э-э… проклял или связал?

– Связал!

– Дочь Золотого Змея, – ответил я, стараясь высвободиться из железной хватки, но тщетно. – Мы ей помогли, и она в благодарность…

– Ага! – воскликнул Игирид. – Чую – знакомый дух! Золотом тянет, не простым золотом… Теперь ясно откуда.

Фергия откашлялась, привлекая к себе внимание.

– Игирид-шодан, так ты чуешь проклятие? Можешь сказать, откуда оно взялось?

– Нет, шади, – ответил он и выпустил меня. – Знаю только – в крови шодана живет скверное. Очень старое. Старше меня. Вы правы – только Великая знает, что это и откуда. А может, и она не знает, да простятся мне такие слова…

– Ну, попытаться всяко стоит, – вздохнула Фергия. – А поскольку, как мы выяснили, лететь за ней вдогонку смысла нет, то придется нам задержаться здесь и подождать. Как вам такая идея, Эйш?

Я представил себе месяц, а то и два жизни под открытым небом – просто потому, что вряд ли добрые жители пустят нас в свои дома на такой срок, да я и сам не пойду в такую вот конуру. Вообразил бесконечно тянущиеся жаркие дни, скучные ночи и невольно содрогнулся. Развлечений тут нет: разве что порыбачить или облететь округу… Кошмар наяву!

– Вижу, не нравится, – вздохнула Фергия и повернулась к Игириду: – Шодан, а никакой связи с Великой нет?

Я хотел сказать, что мог бы отправить прабабушке зов, но вовремя прикусил язык: во-первых, Фергии явно что-то нужно было разузнать у нашего нового знакомого, во-вторых, я не был уверен, будто у меня получится дозваться Иррашью, а если и выйдет – что она сильно обрадуется. Вряд ли ей понравится, что какой-то недоросль (а по нашим меркам я еще очень молод) смеет прерывать ее путешествие без особенно важной на то причины.

– Вдруг случится что-нибудь ужасное, – продолжала Фергия, – нужна будет ее помощь?… Так вот вернется она через две луны – а поселок как джаннай хвостом смахнул! Мало ли, разграбили, сожгли или болезнь какая приключилась… Неужели нельзя дозваться ее и упросить прилететь поскорее?

Он долго молчал, перебирая бородку, заплетенную в перевитые цветными нитками косички, потом все же сказал:

– Я попробую. Только если Великая решит, что я зря ее потревожил и ей пришлось вернуться с полпути ради ерунды, пускай ее гнев обрушится на вас!

– Это уж само собой, – заверила Фергия. – Просто-таки всенепременно на нас! Не сам же ты решил позвать Иррашью, а мы тебя упросили, значит, нам и держать ответ. Так ей и скажи!

– Как совсем стемнеет, позову, – проворчал Игирид и зыркнул на меня. – Не стал бы, если б не чуял – шодан вправду родственник Великой. Вдруг с ним что случится? Тогда она меня живьем изжарит…

В этот момент я как никогда был благодарен тому, что среди драконов так ценятся семейные узы: пускай даже Иррашья вряд ли помнит, как я выгляжу, но все равно сильно огорчится, если я погибну из-за своего проклятия. В особенности если это произойдет на ее территории: позор на старости лет, не уследила за собственными владениями, да еще и за правнуком, пускай и не родным.

А еще мне страшно хотелось узнать, как именно Игирид намерен звать Иррашью: никогда не слышал ни о чем подобном.

Зов-то, повторюсь, послать можно, только он не мгновенно достигнет адресата, хуже того, тот не всегда в состоянии понять, что именно случилось и случилось ли вообще.

Так было с младшим сыном Гарреша – дядя услышал призыв, но оказался слишком далеко, и когда явился, было слишком поздно, ему никого не удалось спасти. И со мной в Арастене приключилось то же самое: если бы по счастливой случайности поблизости не оказалась Флоссия, уловившая мой отчаянный призыв и сломя голову ринувшаяся на помощь, я бы сейчас здесь не стоял. Дядя в тот раз тоже услышал, благо был относительно недалеко, но снова опоздал. Ну а до родителей, как я узнал позже, вообще ничего не донеслось через море и горы. Они только ощутили смутное беспокойство за меня, но не придали этому особенного значения: как не волноваться за сына, который отправился за тридевять земель искать приключений? Но даже если бы они восприняли это всерьез, где и как бы они стали меня искать? Я ведь даже не сказал, куда именно полетел, а обшаривать весь Арастенский полуостров и часть материка… На это уйдут недели, если не месяцы.

Вероятно, старая Иррашья знала какой-то секрет и поделилась им со странным Игиридом. Вот бы разузнать его…

Фергия, судя по выражению ее лица, думала о том же самом, но пока помалкивала. Впрочем, длилось это недолго.

– Игирид-шодан, выходит, в поселке не знают, что ты и есть летучий зверь? – спросила она.

– Может, кто и догадывается, да помалкивает, – буркнул он.

– А откуда ты родом? Ты на Эйша совсем не похож: гляди, какой он светлый, а ты…

– Откуда мне знать, в кого я таким уродился? Великая подобрала меня в Мертвой пустыне.

Я невольно встряхнул головой: чтобы дракон бросил свое дитя… Нет, бывало, что убивали в приступе ярости, но оставить на верную смерть – немыслимо! Разве только родители погибли и Игирид с младых когтей вынужден был выживать в одиночестве?