Меня несло. Меня несло, как щепку в водовороте грязной сливной воды. А я только увеличивала скорость.

— Что ты хочешь этим сказать? – холодно произнесла Волжак. И эта холодность добила последний гвоздь в гроб моей сдержанности. Я поняла, что дамба прорвалась.

— Может, зря мы все это затеяли? Может, тебе комфортнее одной, как ты и говорила? Трахай кого хочешь, никакой ответственности, никакой близости, вон, захотела – с рыжей, — я махнула в сторону их столика, — захотела – с какой-нибудь еще. Красота же, ну!

Волжак посмотрела на меня долгим взглядом. Потом взяла свою сумочку, достала оттуда бумажник, положила несколько купюр на стол и, встав со стула… ушла. Просто ушла. Молча, ничего не говоря. Я видела только ее ходящие туда-сюда желваки и напряженную спину, когда она вышла в холл ресторана, где был гардероб.

И тут стало ясно, что это все. Что я перешла границу и перегнула палку. Какого хрена я несла? Почему? Неужели моя гордость была настолько задета, что я сама ей сказала о том, что наши отношения бессмысленны? Что я натворила?!

Было понятно, что бежать за ней смысла нет – она просто не будет со мной разговаривать. За все время наших отношений она не раз прощала мне мои «косяки» и неправильное поведение, также, как и я ее, хотя, как ни странно, я косячила куда больше. Удивительно, правда? Но сегодня… Ее взгляд мне сказал о том, что такого она терпеть не будет. Я перешла границу. Я настолько ушла далеко за эту черту, что и самой черты мне даже уже не видно.

Как ни странно, но в наших сложных, трудных отношениях испортила все именно я.

***

Она не отвечала на звонки, не отвечала на смс. Я приезжала даже к ней на работу, но мне сообщили, что она взяла несколько дней отгулов. Я даже поперлась к ней домой, но дверь мне не открыли.

Я не могла ее винить, но… Черт, поговорить-то со мной можно? Хотя… Честно говоря, я сама не знаю, стала бы разговаривать сама с собой на ее месте. Я просто разрушила все то, что мы так долго выстраивали. Ну, «не давала» она мне, подумаешь! Могла бы и еще подождать! Ну, не приглашала к себе, зато у меня она все же оставалась почти каждый день, несмотря на то, что ворчала, что ей приходится вставать раньше, чтобы добираться на работу вовремя. Ну, не рассказала она мне все свои тайны, но и Москва не сразу строилась! Нет же, мне нужно было все и сейчас, а еще эта рыжая корова… Черт, я же знала, что у нее было много любовниц, но все это было на раз-другой! Со мной-то она вступила в ОТНОШЕНИЯ! Хоть и избегала этого, как чумы. Но я все испортила.

Позанимавшись самобичеванием несколько дней, я поняла одно – что не позволю так просто все закончить. Хочет расстаться – пусть скажет мне это в лицо. Не хочет больше меня видеть – я хочу это услышать глаза в глаза. Но я не отступлю. Не в этот раз и не с ней. Я слишком долго этого добивалась. Слишком долго этого ждала. Я просто слишком ее… люблю.

Я решила использовать план «Б», раз уж план «А», который включал в себя звонки и преследование ее, не сработал. Я позвонила Маше и, не объясняя ничего, просто сказала ей набрать Волжак, сделать вид, что Маша в городе, и что ей непременно нужно с ней встретиться. Встречу попросила назначить на набережной. Мне очень нравилось это место — мы там как-то гуляли ночью с Волжак, а потом в машине на парковке… В общем, было жарко.

Маша сначала отказалась влезать в наши дела, но я ее убедила. Точнее... пригрозила, что прилечу в Москву и испорчу ей жизнь, если она мне не поможет. Кажется, это сработало, потому что через десять минут она мне перезвонила и сказала, что невероятными усилиями ей удалось уговорить Волжак с ней встретиться. Причем, пришлось наврать с три короба что-то про проблемы с Оксанкой. Я поблагодарила свою новую лучшую подругу и начала собираться. У меня был час до встречи. Я не знала, что именно буду говорить, но знала, что сегодня мы решим все вопросы. Раз и навсегда.

Глава 52

Погода не жаловала теплом, поэтому я надела теплые джинсы, полуботинки и дутую куртку. В таком виде я была похожа на подростка. Мои светлые волосы выбивались из-под шапки, и выглядела я мило. Это и было нужно. Не сексуально, а мило. Потому что мне придется просить Волжак не убивать меня своим равнодушием, а выслушать. А для этого я должна быть паинькой. И милашкой.

Я приехала на пять минут позже назначенного времени, чтобы Волжак меня не заметила. Так как знала – она не опоздает. Ее собранность никогда не позволяла ей задерживаться. Только если не какой-то форс-мажор. Но в этот раз все было в порядке – синяя «Инфинити» уже стояла на парковке. Я собралась с духом и вышла из машины. До места идти пару минут, и эти минуты мне покажутся вечностью – как перед вынесением приговора.

Я уже видела парапет и одинокую фигуру в черном строгом, почти мужском, пальто. С серым красивым шарфом. Вдохнув и выдохнув, я направилась к ней.

Она услышала шаги и обернулась. Даже в скудном свете фонарей я заметила, как изменилось ее лицо при виде меня. Она тут же стала строже и суровее.

— Что ты здесь делаешь? – не слишком дружелюбно спросила она, когда я подошла ближе.

— Мне нужно с тобой поговорить, — решительно произнесла я, молясь, чтобы моя решимость не покинула меня в самый нужный момент.

— Не о чем, — довольно грубо ответила Волжак, поджав губы.

Может, мне показалось, но… Было ощущение, что она рассматривает меня. Причем делает это жадно, как путник, нашедший колодец с пресной водой посреди пустыни. Ее глаза сканировали мое лицо, в то время как сама я занималась тем же – я жутко по ней соскучилась. И больше всего на свете я хотела просто ощутить ее сильные крепкие объятия. Никто и никогда не обнимал меня так, как она. Это было всегда как-то особенно.

— Пожалуйста, — проговорила я и посмотрела на нее умоляюще. Ну же, детка, просто дай мне шанс.

Волжак смотрела на меня еще с минуту, после чего вздохнула и как-то обреченно ответила:

— Хорошо. Говори. Я тебя слушаю.

— Может, пройдемся? – слегка улыбнулась я, радуясь своей маленькой, но победе.

Волжак молча отошла от парапета и направилась по дорожке вдоль реки. Я следом.

Мы шли медленно, не торопясь. Наконец, она не выдержала:

— Ирина Николаевна, вы о чем-то хотели поговорить. Это случится сегодня?

Вот она, опять эти стальные деловые нотки. А я уже размечталась, что больше никогда не услышу их в свой адрес.

— Да, я… — я вздохнула. Вся моя решительность испарилась. – Как… Как дела?

Дура! Что ты несешь?!

— Все прекрасно.

Лаконично и безэмоционально. Ладно, заслужила.

— Я слышала, ты взяла отпуск?

— Зачем ты спрашиваешь, если и так знаешь ответ? – хмыкнула Волжак. Черт, она ни на грамм не потеплела. На что я надеялась? – Ты хотела поговорить о моем отпуске?

— Нет, — покачала головой я.

— Тогда что?

Она наступала. Она приняла мое появление за объявление войны, а не примирение. И не собиралась проигрывать. Но ее агрессия словно загоняла меня в угол.

— Что? – повторила она, остановившись и глядя мне в глаза.

— Я… — соберись! – Я… Мне сложно, — выдавила я.

— Сложно? – Волжак подняла бровь. – В чем сложность?

— Ты накидываешься на меня, а я просто хотела поговорить, — наконец, смогла я связать слова в предложение.

— Я накидываюсь? – повторила за мной Волжак, понизив голос до опасной тональности. – Это Я накидываюсь? Разве это я наговорила тебе все те слова? Разве это я сказала, что в наших отношениях нет смысла? Разве я…

— Перестань, — шепотом перебила я ее, закрыв глаза.

За все время, что мы не общались, я ни разу не плакала. Но, кажется, именно сейчас слезы готовы были вот-вот прорваться. Я не могла слушать ее обвинения. Хотя и знала, что она права.