Так дошла до последней палаты второго коридора, третьего этажа. Осветив пол палаты, застыла будто парализованная. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одну руку вытянул в сторону выхода, и смотрел, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно он хотел таким образом добраться к ней.

Рация непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся голос Руслана:

– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.

Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не сказали об этой «находке». Проверку устроили.

Когда вернулась к вахте, Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочая смена, в отличие от вахтеров-охранников, продолжалась восемь скучных, длинных, монотонных часов.

Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась больше всего, хоть и понимала, что время суток определяется исключительно по часам.

– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда напарник достал спрятанные за шкафчиками в раздевалке раскладушки.

– Не придумывай! – махнул он рукой. – Я сам думал, что не усну. Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как миленький и никакие мертвецы не снились.

– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать не захочется? – попросила Вика.

– Хорошо, – согласился он. – Давай.

Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.

– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма? Перед кем в ней ходить?

– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.

– И работает?

– И-и-и-и-иногда, – зевнул Руслан. – Может, все же поспим? – с надеждой посмотрел он.

– Нет, – сказала, как отрезала, Вика. – Хочешь – ложись, а я не могу понять, как можно спать, когда под боком столько потенциально живых трупов?! Тем более, после того, что ты о них днем сказал.

– А что я о них днем сказал? – наморщил лоб Руслан.

– Будто они не совсем мертвые.

– Не совсем мертвые, – хмыкнул напарник. – Та-ак. И что тебя в этом напугало?

– То, что они способны на все! Я раньше об этом попросту не думала. А ведь они действительно способны НА ВСЕ! Просто когда я раньше смотрела телевизор и слышала, что спящие (или как их называют эти, прибабахнутые, американцы, «зомби») натворили что-нибудь, то не верила. Теперь же… – многозначительно замолчала Вика.

– А ты вот о чем, – грустно улыбнулся Руслан. – Мне смешно смотреть телевизор, когда рассказывают, что спящие белые и пушистые кролики, хотя на самом деле это лишь полуправда. Они белые и пушистые, но песцы. А рассказывают специально, чтоб народ не боялся. Вот ты, раньше о спящих слышала, но тебе было все равно, есть они или нет. Они были где-то далеко, почти на другой планете. Теперь же… Вообще существует даже классификация. Если интересует, расскажу, – Вика угукнула. – Спящие, как и трупы подразделяются на два вида. Первый вид трупов – «жмуры». Их-то мы и ищем. Второй вид – «сони» – это те, что не разлагаются и не «просыпаются». Их и отправляют в отстойник на нижние этажи. Их больше всего. Покажу тебе как-нибудь, сколько этого добра там уже накопилось. «Сонь» не дают хоронить, так как иногда они все же «просыпаются». Теперь спящие. Первый вид это так называемые «зомби». Это о них говорят по телевизору. Они медленно разлагаются, кровь у них сворачивается, конечности практически не слушаются, мышцы коченеют и становятся деревянными. Частично работает центральная нервная система и периферическая. Я, если честно, вообще не понимаю, как они могут существовать без десяти остальных. Однако существуют же! Правда, когда начинает разлагаться мозг… Нам один раз показывали в универе это существо. Человеком это назвать невозможно. И зря ты американцев обзываешь. Поверь, Это невозможно назвать иначе чем «зомби». И Это действительно бросается на людей. Я стоял перед бронированным стеклом, а оно бесновалось и билось о него, пытаясь до меня добраться. «Просыпаются» они приблизительно через несколько недель после смерти. А вот второй и самый интересный вид спящих – это «живые».

– Что за второй вид спящих?! – недоверчиво посмотрела на напарника Вика.

– Ты о них и не должны была раньше знать. До того как дала подписку о неразглашении. Давала же? Давала. В интернете и на телевидении об этом виде спящих не знают. Гарантирую. А те, кто знает, молчат как рыбы. Может, помнишь, полгода назад появился блоггер, который решил раскрыть секреты домов мертвых? Не помнишь? Потому и не помнишь, что ему наверно еще лет двадцать сидеть. В бутырском спецхране работал. Потому об этом виде не советую даже думать лишний раз.

– Что же в них такого особенного?

– Самая малость, – хитро подмигнул Руслан. – Организм не разлагается, кровь не сворачивается, а все системы организма работают. Даже репродуктивная. Как тебе?

– Получается… Они живые люди?! После смерти?!

Вике показалось, что у нее слуховые галлюцинации, настолько была неестественна и фантастична информация.

– Именно! Они живые люди! Конечно, встречается, что какая-то из систем не работает. Встречается, что некоторые из систем то включаются, то выключаются. Понятно, что такой спящий долго не протянет. Однако в большинстве своем это обычные, живые, люди. Я не знаю что это: новый виток эволюции или ее тупиковая ветвь. В одном уверен: это нечто такое, чего раньше не бывало!

– Но говорить об этом не можем, – со скепсисом произнесла Вика.

– Именно, – кивнул Руслан.

– А куда этих «живых» потом помещают? В больницы?

– Я не знаю, – развел руками напарник. – Это тайна покрытая мраком. Но к обычной жизни они уже точно не возвращаются. Нам даже в институте о них не рассказывают. Я однажды, в порыве глупости, задал преподавателю вопрос, а что он думает о таком виде спящих как «живые». Знаешь, как меня этот препод назвал? Фантазером! И добавил, что такое невозможно! Как тебе? Нормально? – Он несколько мгновений напряженно смотрел в монитор, на пустые коридоры. – «Просыпаются» они, кстати, через месяц-два. Как понимаешь, именно из-за них затеян весь сыр-бор с домами мертвых. И… будь осторожна. Именно «живые» представляют наибольшую опасность. Им-то кажется, что они живы.

– Так ты же сам сказал, что они действительно живы!

– После смерти? – взглянул на напарницу Руслан.

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь шумом куллеров в пульте управления. Темы, на которые могут поговорить едва знакомые люди, за целый день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:

– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они вообще оживают?

– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на который не только я, но и никто не может ответить.

– Но должны же быть хоть какие-то предположения?

– Есть, – улыбнулся напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный человек.

– А какая тебе кажется более правдоподобной?

– Более правдоподобной? Наверно, версия, связанная с излучением.

– Излучением чего?

– Да всего! – развел он руками. – Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие электромагнитных полей.

– Ну, это вряд ли! – помотала головой Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а мертвецы оживать начали совсем недавно.