— И много таких?

— Нет, — отмахнулась она. — С нами шесть человек.

— Всего лишь… — я горестно вздохнул.

— Зато есть вода, электричество, даже телевизор! — она бодро скакала по комнате. — Еды, правда, немного, но это нестрашно, город-то большой, магазинов много.

— Большой? — я слабо улыбнулся.

По моим меркам этот город едва-едва тянул на свой титул. Так, городишко, в отличии от Токио. Но Рико, похоже, всё казалось большим по сравнению с Сатомори.

— Ага! — она закивала. — Почти такой же большой, как тот, в котором мы с папой были.

— Ладно, — на этот раз я поднялся с кровати аккуратно. — Пойдём, пройдёмся. Мне извиниться нужно… за магазин.

— Не переживай, — девочка помогла мне встать. — Кинадзуки-сан и Миято-сан не злятся, я им всё рассказала по пути сюда.

— А Хинай?

— Затишье, — кивнула Рико. — Правда, в городе много морока, да и фантомы частенько встречаются. Потому лучше не выходить из гостиницы.

Я промолчал.

Мы вышли в длинный коридор с одинаковыми дверями, которые отличались лишь номерами. Мне почему-то вспомнилась школа Сатомори. Вспомнилась Ханакири-сенсей и её последние секунды жизни.

Интересно, могла ли она выжить? Если бы только был какой-нибудь способ бороться с тенями! Если бы узнать их слабое место! Ведь та женщина из моего сна, Кири-сан, она ведь что-то знает про это.

Мы медленно спустились по лестнице и выбрались в общий зал. Там действительно расположился телевизор и старенький DVD-проигрыватель. Электричество работало везде, хотя свет от ламп и казался мне слегка тускловатым.

Дальше за гостиной шла столовая. Без особых изысков, никаких люстр, мягких диванчиков или чего-то похожего. В середине просторной комнаты стояло несколько столиков с приваренными к ним стульями, большой холодильник и пара морозильных камер, плита да микроволновая печь, на этом богатство столовой заканчивалось.

— Садись, Ивару, — Рико указала на один из столиков. — Сейчас я принесу тебе что-нибудь.

— Да, спасибо, — я сел за стол и сложил на него руки, подперев ими голову. — А где все?

— Ночь уже, — отозвалась Рико, роясь в холодильнике. — Все спят.

— А ты?

— Ва! Ну ты и глупый, конечно, — она засмеялась. — Кто-то же должен за тобой следить.

— И ты, всё это время?..

— Есть лапша с курицей и с креветками, — Рико не дослушала. — Чего будешь?

— С курицей, — я устало улыбнулся, глядя как девочка возится с продуктами.

Со стороны гостиной послышались чьи-то неровные шаги. Кто-то подволакивал за собой ногу. Этот кто-то стремительно приближался к столовой. Ночного гостя долго ждать не пришлось, из-за угла показался мужчина.

Уставшее бледное лицо, взъерошенные волосы, слегка потерянный взгляд, обыкновенный домашний халат. Да, он сильно изменился, подрастерял былую прыть, но не узнать его я не мог. Это без сомнений был он.

— Дядя… Ёичи, — я поднялся со стула.

Он молчал, глядя на меня в упор.

— Дядя Ёичи, — повторил я.

— Тору-кун, — он натянул на лицо улыбку. — Это… всё в порядке, Тору-кун?

Рико застыла у холодильника и ничего не говорила.

Я подошёл к нему ближе. Сперва я не почувствовал ничего, кроме удивления. Однако потом в памяти всплыли лица всех тех, кто погиб, всех, кто стал мне так дорог. Если бы не он, я бы не видел этих смертей. Если бы не он, всё было бы абсолютно нормально.

Я собрал всю ненависть в кулак и со всего размаху отправил его в полёт до лица дяди. Секунда, и я чувствую, как костяшки врезаются в челюсть мужчины. Ещё секунда, и он теряет равновесие, заваливаясь на пол.

— Ивару! — вскрикнула Рико.

Я ничего не ответил. Просто стоял над усевшимся на пол дядей. В его глазах не было испуга, обиды или злости. Я видел лишь вину. Нанаки-сан сказал мне, что мой дядя неплохой человек, что это с ним случилось много плохого. Я верил в это.

— Тору-кун, — мужчина поднялся с пола. — Рад, что ты здоров.

— Дядя Ёичи, — я не знал, что ему говорить.

— Знаю, виноват, — он низко поклонился мне. — Прости. Если тут уместно это слово. Я поступил эгоистично, подло и грязно. Так что, если хочешь, можешь ударить ещё, Тору-кун.

— Значит, ты смог выбраться, — я начал остывать. — Значит правило «родового гнезда» можно было обойти.

— Всё немного труднее, — он тяжко вздохнул и опустился на стул. — Но сейчас не об этом. Как я понимаю, храм разрушен?

Я кивнул.

— Чёртова ирония, — усмехнулся мужчина. — Только вырвался из этого места, а тут на тебе… мда.

— Дядя Ёичи, — я сел напротив. — Что ты здесь делаешь?

— Я? Живу.

— Я думал, ты отправишься в Нагою.

— А что мне там делать, — он развёл руками. — Бизнес мой давно прогорел, квартиру забрали за долги. Нет, Тору-кун, мне нужно было начинать жизнь сначала.

Я хотел было продолжить расспрос, но дядя меня опередил.

— Каватсуки-чан, — он обратился к Рико. — А где остальные девочки?

Она лишь потупила взгляд.

— Юри, Аи, Уми, — прозвучали их имена. — Ханакири-сан?

— Они… — начал я. — Все…

— Неужели, — дальше договаривать не пришлось. — Даже малышка Аи?

— Она. Недавно, — я пересилил себя. — Морок… видимо, она его не заметила.

— Ладно, — он поправил ладонью челюсть. — Чего это мы раскисли. Ты есть собирался, Тору-кун?

— Вроде того.

— Тогда не буду мешать, — он устало потянулся. — Утром поговорим.

Он был уже на пол пути к выходу из столовой, как Рико его окликнула.

— Исияма-сан, а что вы хотели здесь?

— А? — голос его дрогнул. — Да так, уже ничего.

Когда шаги дяди растворились где-то на верхних этажах, Рико поставила передо мной тарелку с дымящейся лапшой быстрого приготовления. Не деликатес, конечно, но чем богаты, тем и рады. Я хотел было начать трапезу, однако Рико меня остановила.

— Погоди, — она вернулась к холодильнику и достала оттуда банку майонеза, поставив его передо мной. — С ним вкуснее будет.

— Ты уверена? — я неодобрительно глянул на банку.

— Ва! Не веришь мне, что ли?

— Верю-верю, — я открутил крышку.

Оказалось и вправду вкуснее…

***

Душ. Впервые за несколько месяцев у меня вышло нормально помыться, смыть с себя въевшуюся грязь, отмыть побелевшие от пыли волосы, вычистить из-под ногтей землю. Тёплая вода успокаивала и расслабляла. Не думал, что когда-нибудь банальный душ сможет меня так восхитить.

Закончив с водными процедурами я подошёл к запотевшему зеркалу, протерев его рукой. Оттуда на меня смотрело уставшее, небритое лицо. Под глазами синяки, губы потрескались, кожа стала серой и грубой. Неужели это действительно я?

Я продолжил осмотр своего тела. Никогда я не был особо худым, и уж тем более, спортивным. Но прослонявшись столько времени с минимумом еды, моя фигура даже не приблизилась к атлетическому идеалу.

Рядом лежала чистая одежда: клетчатая рубашка да старомодные брюки. Несмотря на нелепый внешний вид, я был рад переодеться. Моя старая одежда, казалось, уже стала мне второй кожей и насквозь пропахла потом.

Наконец, я вышел из ванны. Рюкзак с моими пожитками стоял у изголовья кровати. Хорошо было бы проверить содержимое, но сейчас этим заниматься желания не возникало. Я на ватных ногах добрался до кровати, укутался в тёплое пуховое одеяло и попытался заснуть.

Однако сон не шёл. Я ворочался с бока на бок, укутывался сильнее и, наоборот, раскрывался, пытался считать овец, молился, мычал мантры. Заснуть не выходило совершенно. Я чётко ощущал, что мне чего-то не хватает. Нет какой-то маленькой детали, которая даровала бы мне ночной покой.

В конечном счёте я окончательно сбросил с себя одеяло, поднялся с кровати и вышел из номера. Свет явно экономили. Сейчас в коридоре стояла кромешная тьма, я, с трудом ощупывая стены, добрался до лестницы и принялся спускаться вниз.

Свет. По всей видимости, кто-то до сих пор не спит. Я спустился в гостиную. На одном из диванчиков сидела Рико, уставившись в экран телевизора. Звука не было, на экране мелькал какой-то старый французский фильм.