Каждое утро, придя в здание для индивидуальных занятий, пройдя в своеобразный учебный кабинет, снимала артефакт и наставник начинал занятие с рассказов о моём даре, всех нюансах и тонкостях, приводил примеры использования. Так я узнала, что на нашей родной планете, оборотни с аналогичным даром действительно могли сами создавать порталы, но не везде, а только в специальных пространственных проколах, устроенных специально Создателями. И не было мгновенного перемещения, как пишут многие фэнтэзийные книжки, а напоминали те порталы – тоннели, а вот перемещаться в них из точки «А», в точку «Б», было намного быстрее, так как в этих тоннелях-порталах фактически отсутствовала гравитация. Стоило задать перемещаемому хороший импульс и он перемещался с бешенной скоростью, поэтому пользоваться такими порталами могли очень сильные и здоровые в физическом плане оборотни, в основном же их использовали для перемещения предметов. Этакая своеобразная почта, способ доставки посылок, посмеялась тогда про себя. На этой же планете – мы пришельцы, соответственно Создатели не имели право создавать здесь аналогичные пространственные проколы. Ещё одна отличительная особенность женщин с таким даром было то, что они никогда не забеременеют, пока сами того не захотят. Вообще-то эта отличительная черта всех оборотниц, только по их желанию можно забеременеть, но если у остальных случались проколы, то в моём случае – сто процентная гарантия, этакий бонус: сто процентный контрацептив! Много я задавала вопросов, но наставник на многие отвечал, что у нас ещё будет много времени обсудить всё, только от его слов становилось совсем тоскливо: сколько же мне здесь придётся провести времени, вдали от Максима?

Только вечером мы могли пообщаться. Причина же была проста: центром силы здесь был, казалось бы, обычный валун, причём огромных размеров, в центре этого учебного посёлка, который своею силой блокировал сотовою связь. Только раз в сутки, в восемь вечера эту каменюку накрывали специальным экранирующим полотном и то, только на двадцать минут. В остальное же время местное население работников пользовались обычными проводными телефонами.

На третий день, ближе к вечеру мне стало как-то особенно тоскливо от прибывания здесь, а после разговора с Максимом по телефону, сердце вообще сжималось от тоски, уныние захватило настолько, что я лёжа на кровати, поджала ноги и заплакала поскуливая от жалости к себе и своего одиночества. Даже не услышала тихий стук в дверь, а когда моего плеча коснулась маленькая ладошка, чуть не заорала от неожиданности. Маленькая соседка пришла меня утешить. Девочка десяти лет, в комнате по соседству услышала мой скулёж и пришла помочь мне. На мои уверения, что всё у меня нормально, только иногда нужно нам, вот таким вот взрослым тёткам поплакать, она по-взрослому грустно улыбнулась и попросила меня лечь и закрыть глаза. Ну как отказать маленькому ангелочку с грустными глазами и в розовой ночной рубашке с пандами? Конечно я легла, а она начала тихонько петь, поглаживая меня по голове. Как я уснула, сама не помню, только снились мне в ту ночь прекрасные сны и проснулась я бодрая и отдохнувшая.

С соседками мне очень повезло: как и сказал Владимир, обе русскоговорящие. Напротив комната Елены из Белоруссии, девушки шестнадцати лет, через стенку – Екатерины, Катюши, девочки десяти лет с Якутии. По строжайшему запрету мы не имели право ни с кем, кроме наставника заводить разговор ни о своём даре, ни о чужом, в остальном же можно было общаться на любые темы. Так я и узнала, что Лена находиться здесь уже полтора месяца, а вот Катюша очень замкнутый ребёнок, сама не рассказывала ни о чём, но по рассказу той же Лены: девочка здесь уже больше четырёх месяцев. Поначалу с нею в комнате жила её тётка, а вот две недели как уехала, потому как обучение ребёнка затянулось и не известно сколько продлиться. Случилась в жизни девочки трагедия: оба родителя погибли, осталась на попечении тётки, которая и заметила неладное с начинающим слишком рано просыпаться необычным даром, так девочка здесь и оказалась. Катюшка хоть и была очень молчаливой, но когда я её звала прогуляться в парк или в столовую, не отказывалась, что удивило Лену, так как раньше девочка из комнаты и выходила только на занятия, да в столовую. А мне нравилась её молчаливость, присутствие её успокаивало. На четвёртый день, когда опять стало тоскливо, я после ужина позвала её прогуляться в парк. Прогулка с нею по дорожке среди деревьев, ощущение в своей ладони её маленькой, доверчиво вложенной ладошки, принесло в душу, хотя бы на время спокойствие, тоска, разрывающая изнутри, отступила, стоило только подумать о том, что испытывает эта девочка, потеряв наверняка любящих её отца и мать. Пятый день принёс расстройство моему наставнику: если до этого мои успехи хоть и были слабыми, но они были, то в этот день занятия не задались – я никак не могла сконцентрироваться, теряла управление над даром. В конце концов, измучив морально не только его, но и себя, расстроено покинула кабинет занятий. Только очередная вечерняя прогулка с Катюшкой немного успокоила мои терзания по поводу неудавшихся занятий и опять немного отогнала на время тоску по Максиму. Однако после вечернего разговора с ним, я опять долго не могла уснуть. Сначала от возбуждения: вспоминая его слова о том, как он бешено по мне соскучился, как безумно желает прикоснуться к моим губам, дышать мною и осыпать поцелуями шею, грудь и…на этом он остановился, обронив, что если продолжит, этот разговор вынесет к наракам его самообладание и выдержку и он примчится за мною, ко мне. Тяжело дыша, слушая его голос, сама чуть не застонала в трубку от охватившего меня возбуждения. Только вот уже позже, опять накатила тоска и безумное желание его увидеть. Промучившись полночи, прокрутившись и не в силах уснуть, пришла в комнату Катюши. На удивление стоило мне тихонько приоткрыть дверь, она тут же приподняв голову, сонно на меня посмотрела, словно даже сквозь сон почувствовала меня. Молча кивнула и придвинулась к стенке, словно давая мне пространство для того чтобы лечь. Только так, обняв девочку со спины дыша в её макушку, я и смогла уже под утро уснуть.

Шестой день. Позавтракав, сижу напротив наставника в позе лотоса и пытаюсь сосредоточиться. Не получается, но я стараюсь, создаю ячеистый щит, а в голове слышится голос Максима с лёгкой хрипотцой. Мотнув головой, пытаюсь снова и снова. Час, два, три, а я стараюсь, но бросая украдкой взгляды из-под ресниц на наставника, понимаю, что мучаю не только себя но и его. Молчит, ни слова упрёка с его стороны, но хмурый взгляд на меня и без слов говорит о моих успехах. Результат от занятий: единичка из десяти.

– Валерия, что с тобою происходит?

– Простите. Я попробую снова,– закрываю глаза, но меня прерывает звук открывшейся двери. Оглядываюсь и тут же вскакиваю на ноги: в кабинет с улыбкой зашёл Учитель Максима.

– Здравствуй, здравствуй девочка,– его взгляд с добротой пробежался по мне. Пожав протянутую мною ладонь своею, кивнул с улыбкой на моё приветствие и только после этого перевёл взгляд на моего наставника.– Ну, как успехи?

– Хуже чем вчера.– Вздохнув, сдал он мой провал, отчего мои щёки стыдливо вспыхнули.

– Простите наставник, я исправлюсь.

– Да, да. Ожидаемо, ты как думаешь?– Учитель опять осмотрел меня и перевёл взгляд на наставника.

– Я думаю, утром ты был прав. Что ж обрадуй девочку сам что ли.

После слов наставника я вопросительно посмотрела на Учителя.

– Обрадовать, чем?

– Мужа своего увидеть хочешь?

После его слов, даже дыханье сбилось, сердце на миг замерло и застучало как сумасшедшее.

– Конечно,– слишком торопливо выдохнула я,– А можно? Когда? Он знает? Ведь ему нужно позвонить, он же…

– Да знает он.– Смеясь, перебил меня Учитель.– Ждёт тебя уже у ворот.

– Спасибо,– выкрикнула я и стрелой помчалась на выход.

– Стой!– Крикнул мне вдогонку Учитель

– А ну стоять!– Гаркнул наставник.

Уже успев выбежать за дверь, через силу вернулась.