– С тобой все в порядке? – Я кивнула. Он прочитал в моем взгляде вопрос.

– Я не нашел ее. Вернее, не догнал. Быстрая, как сам дьявол.

– Что же теперь будет?

– Теперь надо в темпе найти машину, которая доставит нас в аэропорт Магадана. Ведь все рейсы в теплые края только оттуда. Вот, возьми. – Он снял с себя теплую куртку и надел ее мне поверх моей. – Я ведь не мерзну, приходится носить, чтобы не отличаться от других. Чем быстрее мы вылетим назад, тем быстрее сможем обеспечить твою безопасность и безопасность твоей семьи. Хотя, наверное, твоих родных уже охраняют. Нам надо идти, сейчас утро, как раз начинается движение. Я кивнула, и мы вышли прочь. Какой-то маленький автобус подвез нас до трассы. Мы стояли в ожидании машины, которая довезет нас до Магадана. Стало немного светлее. День походил на густые сумерки. Вокруг – ни души. Ледяная пустыня, окруженная россыпью сопок. На их вершинах, сквозь сумрачные чернила полярной ночи, виднелась редкая растительность. Темно и днем, и ночью. Надо выбираться из этого ледяного ада, пока Лео крепок и может передвигаться.

– Нельзя стоять, – Лео нарушил недолгое молчание, – надо двигаться. Иначе замерзнешь. Пойдем по направлению к городу, а по дороге найдем машину.

Я кивнула. Обязательно должна была проехать какая-то машина, которая доставит нас до аэропорта. Мы обязательно должны успеть. Не замерзать же в этой ледяной пустыне! Одинокие путники. Почему-то складывалось ощущение, что мы не одиноки в своем путешествии. Быть может, мне казалось, но был кто-то рядом.

Трасса была пуста. Попуток не было очень давно, наверное, уже обед. Мои ноги окоченели от холода и пронизывающего ветра. Хотелось упасть в сугроб и умереть. Лео тянул меня за руку по трассе.

– А если на нас нападут звери? – Мои стучащие зубы исковеркали речь, но Лео понял.

– Здесь нет зверей. Медведи спят давно, а волки тут не водятся – холодно очень. Смотри, там, свет фар.

Я обернулась и увидела две светящиеся точки. Они действительно приближались к нам. Лучик надежды затеплился в моем сердце. Лео перегородил дорогу и уже через несколько минут перед нами затормозил КАМАз. Водитель открыл окошко:

– Вы как тут оказались? С ума вы сошли, что ли! Здесь на сто километров вперед ни одной живой души.

– Мы из Синегорья, – лучисто улыбнулся Лео, ищем попутку в Магадан, подбрось, добрый человек.

– Вы почему в эту сторону пошли?

– Мы по указателю… – я помертвела. Указатель можно было и развернуть! Проделки Мары?

– А разве мы не в ту сторону идем? – упавшим голосом спросил Лео.

– Вы идете на Джелгалу. Магадан в другой стороне, вы сбились с основной трассы. Я еду на Ясный, могу вас добросить туда, там раз в сутки идет автобус из Бурхалы. Если успеете на него – завтра к ночи будете в Магадане.

– Мы согласны. – Я даже не спросила мнения Лео. Просто, пальцы ног перестали болеть от мороза – верный признак начинающегося обморожения. Водитель открыл дверцу, и я забралась в кабину, пропахшую табаком и кофе. Водитель критически оглядел меня.

– Щеки и кончик носа белые. Хорошо, что я вам встретился, иначе отморозила бы. Куда ты, в такой одежонке. А ты куда смотрел! – Возмущенно отчитал он Лео, забравшегося следом. А с ногами что? Снимай ботинки!

Я послушно скинула ботинки и попыталась расправить скукоженные пальцы. Оживающие мышцы, острой болью отдали должное моей долгой прогулке по колымской, снежной пустыне, без экипировки. Я застонала.

– Крепись, девка, – водитель с сочувствием похлопал меня по плечу, болят, значит, живые. Еще немного и прощай ноги.

–Выходит, вы мне жизнь спасли.

– Выходит, что так. Меня Егорычем кличут.

– Я Лана.

–А я Лео.

– Лео, имя-то, какое чудное. Иностранец, что ль?

– Вроде того.

– Понятно. Понаехали тут к нам иностранцы. Вот, до вас подвез тоже иностранку, вроде как из Испании. Ох, чудная какая-то. Села, чаю попила, отогрелась и через пару километров попросилась выйти, дескать, не туда поехала. Странная. Что вы тут делаете-то, голуби?

Я вкратце рассказала историю с самолетом.

– Что-то я не слышал ни о какой аварийной посадке в Синегорье. – Удивился Егорыч и кивнул на свой радиоприемник, – у нас такие новости сразу сообщают, да и братва бы поделилась. Дальнобойщики друг другу всегда помогают.

Я пожала плечами и кинула взгляд на Лео. Видно было, что он думает то же что и я. Мара организовала эту посадку. Это она навела панику на воздушном судне, это она заставила пилота посадить самолет, она развернула указатель, она, она, она…но зачем? Чего она хотела добиться, было совершенно непонятно.

Дорога тянулась в распадке сопок. Темно. Хоть бы лучик солнышка. Егорыч, будто услышал мою мысль.

– Уж которую неделю все затянуто. Вон, какая облачность. Обычно, хоть пару часов сумрака ближе к обеду, да бывает, все ж повеселей. А тут хоть глаз выколи.

Я покосилась на Лео. Его кожа стала бледной. Не было больше сияния, исходящего от него обычно. Он не подавал виду, но ему жизненно необходимы были лучи солнца.

Егорыч протянул мне термос:

– Плесни вот, горяченького, себе, да хлопцу своему, враз отогреетесь.

Я налила в дорожные чашки горячий, обжигающий паром лицо чай.

–С шиповником, – подмигнул Егорыч.

Я отхлебнула глоток сладкой, пахнущей таежными ягодами, возвращающей из ледяного царства в этот мир, жидкости. Тепло разлилось по телу. Машина мчалась по снежной трассе. Я прислонилась к плечу Лео, меня клонило в сон. Он сгреб меня в охапку. Веки смыкались.

Вдруг, темное пятно поднялось откуда-то с обочины и, подпрыгнув над землей, кинулось прямо в лобовое стекло машины. Лик Мары распластался белым пятном перед моими глазами. Егорыч вскрикнул и вывернул руль. Лео только крепче сжал меня в своих объятиях, будто обволакивая своим телом. Многотонная машина кубарем покатилась вниз по отвалу к петляющему в снежных холмах, замерзшему ручью. Какое-то гипертрофированное чувство равнодушия и огромное желание уснуть завладевали моим сознанием. Я считала про себя кувырки, слышала, как остановилась машина, как скрипел металл, который раздвигал Лео, чтобы вытащить меня и водителя. Как тщетно пытался вернуть к жизни несчастного Егорыча. Как уносился вдаль хохот Мары. Как Лео взвалил меня на плечо, укутав ватником погибшего водителя, как пробирался по заросшему отвалу, утопавшему в снежных заносах. Я находилась в иной реальности. Осознавая все, я точно была не в своем теле. Мне не было больно или холодно, мне было наплевать на все, что происходит вокруг. Я ощущала, как Лео нес меня по дороге, постепенно превращавшейся в колею, колея становилась тропинкой, в конце которой виднелось маленькое строение, больше похожее на землянку. Еще через какое – то время я лежала на широкой деревянной полке, застеленной ватным одеялом, пропахшим табаком. Мне становилось немного легче, тоска и равнодушие отошли на второй план. Лео разжег огонь в буржуйке. Пламя загудело, он поставил на печку чайник со снегом.

– Где мы? – еле ворочая опухшим языком, спросила я.

– Ну, слава богу. – Лео присел на край лежанки. – Мы в охотничьем домике. На Колыме такие повсюду, их строят специально для тех, кто заблудился в тайге или нуждается в ночлеге во время охоты или длительных переходов. Здесь запас еды на пару суток, всегда сухие дрова, спички. Теперь мы точно не пропадем.

– Что со мной?

– Похоже, что той «иностранкой», что подвозил Егорыч, была Мара. Она добавила что-то в термос с чаем.

– Ой, как-плохо-то.

– Не то слово. Хорошо, что ты сделала всего глоток.

– Зачем ей это?

– Я пока не могу понять ее планов. Все, как будто, специально подстроено. И мы нужны ей живыми. Если бы хотела убить – воспользовалась бы этой возможностью неоднократно.

– У меня тяжелела и наливалась свинцом голова. Сознание прояснялось, но вместе с ним приходила и боль, настолько сильная, что я застонала.

– Сейчас, милая, потерпи.

Лео прилег рядом со мной. Его тело было все еще горячим, но не обжигающим, как раньше.