– Что же, я понял вашу мысль. Можете идти работать дальше, а я созову своих лингвистов-филологов, – Серж поднялся из-за стола, давая понять, что беседа закончена. Однако ребята не спешили вставать и отправляться по своим местам, как бы говоря, что раз уж мы собрались, то давай обсудим и другие вопросы. Серж вернулся обратно за стол, обвел друзей взглядом и сказал: – правильно ли я понимаю, что у вас есть ко мне безотлагательные вопросы?-
– да, именно так – подтвердил Ник, – есть и очень серьезные. – дело в том, что твой подход к «восстановлению» праязыка можно назвать вдохновляющим, но на самом деле это очень сложная и серьезная задача, которая может оказаться не по силам компьютерам любой мощности.
Дело в том, что языковеды и математики рассматривают сейчас письменность, так же как устный язык, в качестве определенной системы значащих сигналов, а такие системы имеют свои объективные закономерности, поддающиеся изучению в алгебраически обобщенном виде. (Это область совершенно новой науки – семиотики). В связи с этим в последнее время в научной среде обострился интерес к вопросам дешифровки и появились надежды, что работа дешифровщика сможет вестись строго объективными, математическими методами, что интуитивный метод сможет быть оставлен и отпадет необходимость в билингвах (тексты одинакового содержания на различных языках), наличие которых считалось условием успешной дешифровки. Увлечение этими надеждами дошло до того, что один весьма талантливый молодой ученый даже печатно заявил, что дешифровка Ж. Ф. Шампольоном египетских иероглифов была… ненаучной. Но, как говорят англичане, «проверка пудинга состоит в том, можно ли его есть»: ведь на основе дешифровки Шампольона прочтены с полной достоверностью тысячи древнеегипетских надписей, документов и литературных произведений. Мы получаем эстетическое наслаждение от древнеегипетской поэзии, но пока еще ни одна древняя письменность не была целиком расшифрована только новейшими математическими способами.
– нам очень хочется, чтобы ты полностью осознал этот факт. И ещё – нам надо срочно обновлять весь наш «машинный» парк, нам нужны самые новые и самые мощные компьютеры и лично у меня такое впечатление, что без помощи Искусственного Интеллекта, нам вряд ли удастся «разгрызть» этот «твердый орешек». Ник широко улыбнулся, – ну вот теперь, пожалуй, действительно всё!– И ребята повставали со своих мест, давая понять, что теперь разговор действительно закончен.
Когда друзья ушли, Серж остался сидеть за столом в глубокой задумчивости. Получается, что пока мы собираем не первичные данные для решения основной задачи, а мы коллекционируем проблемы. Похоже, что обдумывание подходов к решению неожиданно поставленной оригинальной задачи ещё только начинается. Надо полагать, что это хороший признак, так как коллеги начали задумываться над тем, что работать придётся много и упорно. Легких путей никто не видит, значит, работа предстоит очень большая и очень сложная. Его собственная идея, о неких супер возможностях праязыка, очень нравилась ему. Однако недавнее изучение статей по данной тематике вселило в него изрядное количество пессимизма. Он снова обратился к выборке из самых интересных научных статей по этой теме.
Итак,по мнению большинства ученых, праязык – это гипотетический языковой феномен, который мог представлять собой исходный язык, из которого развились все известные сегодня языки, языковые группы и языковые макросемьи, а также те мёртвые языки, которые также достаточно хорошо изучены. Условно саму концепцию мирового праязыка можно назвать концепцией Вавилонской башни, так как она предполагает, что на определённом этапе развития человечества появилась единая систему вербальной коммуникации, понятная всем людям на Земле, из которой затем, вследствие расселения людей по планете эволюционным путём возникли различные языки, отличающиеся друг от друга в различной степени. Наука называет концепцию мирового языка теорией моногенеза, то есть происхождения всего многообразия языков из одного источника. Сторонники данной теории указывают как на логическую целесообразность такого предположения, так и на ряд фактических, пусть и косвенных свидетельств. Действительно, аналогии показывают, что из одного языка может развиться целая группа языков – прекрасный пример тому латынь, которая в различной степени повлияла на несколько европейских языков. К тому же лингвисты указывают на явные признаки родства между языковыми макросемьями, наиболее логичным объяснением чему является именно моногенез. К тому же основная на сегодня версия о том, что первоначально существовала единая общность людей, которая затем расселилась по Земле, вполне соответствует концепции мирового праязыка. В итоге она приходит к выводу, что человек разумный уже обладал речью как минимум к моменту своего появления в Европе, примерно 40 тысяч лет назад, после чего произошло естественное разделение языков. При этом исследователи не берутся утверждать, что праязык был вообще первым языком человечества, однако он является предком именно известных на данный момент языков.
Однако у сторонников концепции праязыка существует немало оппонентов в научной среде. Причём оппоненты эти могут как отвергать саму идею происхождения всех языков из единого праязыка, так и допускать такую возможность, но утверждать о её недоказуемости. Прежде всего, существует альтернативная концепция, которая не признаёт происхождение человека разумного из одной группы в Восточной Африке, как считает большинство учёных. Это так называемая локальная теория происхождения человека современного типа, согласно которой люди появились в разных частях света (в Африке, в Малой Азии, в Азии) по сути, параллельно. В первую очередь эта теория призвана объяснить расовое разнообразие Homo sapiens, однако и в лингвистической сфере она востребована. Таким образом, она заявляет, что древние языки человечества, ставшие предками современных языковых макросемей, возникли самостоятельно. Наличие же совпадений и родственных черт в различных макросемьях объясняется статистически: во-первых, механизмы мышления у людей общие, поэтому определённые моменты формирования древних языков совпадают; во-вторых, в сложных языковых системах чисто статистически неизбежно образования слов, которые имеют схожее звучание при одинаковом значении.
Более того, даже среди тех, кто признаёт возможность существования мирового праязыка, достаточно скептиков, утверждающих, что научному доказательству реальности этого явления препятствуют как минимум два обстоятельства. Прежде всего, мировой праязык не может быть восстановлен фактически, с его фонетикой, словарным запасом и так далее. Учитывая то, что он исчез, если и существовал, много тысяч лет назад, представления о нём являются представлениями современной лингвистической науки, которые постоянно меняются – и, следовательно, будет меняться и понимание о праязыке. Получается бесконечное изменение искомого объекта, что означает невозможность его конечного нахождения. Второй момент – даже если какие-то общие закономерности праязыка будут установлены, нет фактической возможности доказать, что это тот язык, на котором говорила группа людей разумных до своего разделения на различные этносы. В лучшем случае это будет восстановление возможной генетической связи между современными языками, но не сам праязык.
Таким образом, в науке нет единого мнения о реальности мирового праязыка и возможности реального доказательства его существования. По мнению экспертов, если не будет обнаружено каких-то революционных археологических свидетельств (например, имеющего возраст в десять и более тысяч лет образца письменности на праязыке), то данный спор может быть бесконечным. А пока на базе этого спора возникают самые экзотичные не научные предположения: например, версия о том, что все языки мира произошли не от древнего праязыка, а от «семантической плазмы, образованной русским и арабским языками», то есть предком каждого языка является либо русский, либо арабский, либо оба одновременно.
