Множество лет она считала, что сэндзюцу приносит лишь беды…, но с каждым днём наблюдения, а затем и совместных тренировок червячок сомнений рос в ней все больше, пока он не перерос в нечто большее.

Но хуже всего она почувствовала себя, когда узнала, что в пироге данном ей Риас содержался один из опаснейших ядов современности. Нэкомата полагала, что Гремори вызовет его на допрос, а «презент» не более чем способ задержать его на территории школы, для обдумывания стратегии… Но, реальность оказалась иной. Риас лишь вероломно отравила своего слугу, даже не стребовав с него каких-либо объяснений.

С того злополучного утра она возненавидела не только Риас, но и себя… за свои нерешительность и наивность. Впервые в жизни она почувствовала себя настолько мерзкой и грязной, что не находила себе места, пока не совершила ужасную ошибку, едва не стоившую ей жизни.

Подойдя к окну с широким подоконником, она забралась на него, и вновь стала смотреть в горизонт в надежде, что хоть что-то изменится. С того утра, она почти всегда отказывалась от еды и воды, каждый день неустанно смотря вдаль и ни с кем не разговаривая.

Она не желала общаться с кем-либо из свиты Риас, стоило ей только увидеть кого-нибудь из старых товарищей, как к горлу подкатывал тошнотворный ком, а из глубин души поднималось небывалое отвращение не только к ним… не вставшим на защиту того, кого они иногда называли другом, но и к себе… не сделавшей ничего, и самолично принёсшей ему злосчастный пирог.

Просидев так до самого вечера, лишь иногда отвлекаясь на пару других незначительных дел, она с тоскливым лицом спрыгнула на пол, решив лечь спать пораньше, понимая, что и следующий день вряд ли будет как-либо отличаться от остальных.

Совершив вечерний моцион, она переоделась в пижаму, и немного поиграла со своим фамиляром Сиро, имеющего облик белого кота. Наигравшись с животным, она открыла окно, отпустив его на волю.

Едва она закрыла окно, как услышала позади шорох одежды, следом за которым последовала острая боль в груди. Посмотрев вниз, она увидела, что из её же грудины торчит длинный клинок пылающий огнём присущим дому Фенекс.

Попытка вскрикнуть или пошевелить конечностями ни к чему не привели, к своему ужасу она поняла, что утратила какой-либо контроль над телом. Всего миг спустя, она почувствовала, как её медленно сталкивают с пылающего клинка, желая причинить дополнительные мучения.

Упав на пол, она увидела неизвестного, одетого в плотный чёрный балахон и маску похожую на череп. В его руках пылал тот самый клинок, который он с наслаждением разглядывал.

— Ты выбрала не ту сторону, Греморьская падаль, — произнёс он искажённым двоящимся голосом. Но даже в нём чувствовались невероятная ненависть и презрение. — Я буду истреблять вас одного за другим, пока от этого дома не останется следа в истории. А серовласую суку и её братца… я оставлю на десерт… они познают отчаяние и беспомощность, пусть молятся своим богам, что никогда не ответят, — промолвил он с фанатичными нотками, открывая окно. — Знаешь… это особый клинок, я создал его исключительно для убийства демонов… Он не только несёт в себе силу света, но и отравляет их тела и души… наслаждайся последними часами своей жизни, — безумно расхохотавшись, он выпрыгнул в окно.

***

На экране маговизора показывали кадры с очередного «акта устрашения», устроенного неизвестными. Некогда громадный завод с множеством производственных линий лежал в руинах. Сотни демонов службы внутренней безопасности оказались погребены под завалами бетона и стали.Следом за ним пошли кадры и других уничтоженных капиталовложений Гремори обоих миров.

Взмахнув рукой, девушка отключила трансляцию и поудобней устроилась в троноподобном кресле, установленном во временно оккупированной башне Цао Цао. Довольно хмыкнув, она с превосходством посмотрела на своего единственного гостя, зная, что он отчаянно хочет поговорить с её протеже.

— Хорошая работа, Мальчик, — манерно произнесла она покровительственным тоном. — Твоя работа приносит бригаде хаоса огромную пользу, позволяя нам оставаться тени. Гремори лишились более половины источников доходов. Теперь дом Баел сделает свой ход, через пару месяцев Подземный мир погрузится в пучины хаоса, и мы сделаем всё возможное, чтобы он длился максимально долго.

— Я делаю то, за что мне платят неплохие деньги, — беззаботно ответил он, почёсывая затылок. — Но я люблю, когда меня хвалят-ня!

— И тем не менее, я считаю, что ты заслужил «премиальные», — хитро улыбнулась она, положив ногу на ногу. — Помни, Син. Я — сама бесконечность, и могу многое требовать, но и награда будет высока.

— Конкретно от Вас, мне ничего не нужно…, но я бы хотел переговорить с монстро-голубем… Кхм, — кашлянул он. — В смысле… с Люцифером.

— Сожалею, но он не может выполнить твою просьбу, — изобразила она «бесконечную» скорбь. — Сейчас он занят подготовкой к кульминации нашей операции, как ты помнишь, до саммита осталось… очень мало времени.

— Отстой-ня, — поник он, поджав уши.

— Мои возможности не уступают и даже превосходят то, что может Люций, — произнесла она покровительственным тоном. — Объём его знаний велик, но былой мощи… нет. Озвучь свою просьбу, и я подумаю, возможно ли воплотить её в реальность, — промолвила она властным тоном, не терпящим слова — нет.

— Ня-яр-р… вечно его нет, когда нужен, — недовольно пробурчал Миямото скорчив неприязненную гримасу. — Монстро-ня рассказывал про огромное количество других миров, до которых не смогут добраться представители большой тройки.

— Хм… Котёнок решил стать взрослым, и покинуть отчий дом… купив билет на дальний рейс, — усмехнулась драконица, посмотрев на парня с некой заботой.

— Два билета… желательно туда, где на таких как я не будут вести охоту двинутые фанатики, — вопреки законам вселенной, парень изобразил сцену: «Глазки кота из Шрека».

Прикрыв глаза, драконица принялась размышлять над нестандартной просьбой. На какое-то время помещение погрузилось в кладбищенскую тишину, парень мог отчётливо услышать дыхание своей нанимательницы и возможной спасительницы от всё более неприветливого мира.

— …Интересная просьба, — посмотрела она на него, как на объект удачных исследований. — Но… при одном условии.

— Что-то у меня плохое предчувствие-ня, — пробормотал он себе под нос.

— Я разделю твою душу на части… и буду наблюдать за твоими успехами, неудачами, радостями и горем… за всем.

— Я больше специализируюсь на молниях, свете и сэндзюцу, но даже при средних навыках в области некромагии знаю, что деление души последнее, чем стоит заниматься, — посуровел он, отбросив обычную беззаботность.

— Я намного старше тебя, Син. Я видела и совершала такое, что тебе и не снилось, — равнодушно произнесла она. — Я лично наблюдала, как знакомый мне чернокнижник губил целые миры ради собственных амбиций. Видела, как зарождались и терпели крах огромные межпланетные империи. Я создавала и уничтожала цивилизации, наблюдая за гибелью триллионов душ, не успевших издать и звука. Всё ещё считаешь, что я не способна разделить маленькую слабую душу? — усмехнулась она.

— Думаю… Вас не просто так считают… богиней, — сглотнул он, представив масштабы могущества сидящей напротив «хрупкой девушки».

— Простецы могут считать меня кем угодно, — поморщилась она выражая омерзение. — Моя… сестра… Ей нравилось титуловаться богиней, первые пару тысяч лет. Но затем, она бросила всё, включая собственных творений, пустившись… как говорят смертные: «Во все тяжкие». Одна зависимость сменяла другую, все они возводились в непостижимый смертными абсолют пока… — на какое-то время драконица погрузилась в собственные мысли, а парень не решался её отвлечь, желая услышать продолжение шокирующих подробностей. — Пока она не встретила одного… демона. Но это… другая история, возможно настанет день, когда ты её узнаешь… Так каков будет твой ответ, Маленький ангел?

— Выбора у меня нет-ня.

— Даже если тебя съедят, у тебя остаётся… два выбора.