В один прекрасный пятничный вечер однокурсник Алексея Коля Столыпин воспользовался отъездом матери в Мурманск и пригласил друзей к себе домой. Его мама была главным акушером-гинекологом Ленинграда, оттого часто уезжала в командировки; народу собралось много, все курили и пили дешевое вино, танцевали под патефон. Колина девушка Лена Стрижельникова училась в училище при Первом медицинском институте, мечтая через год поступить на врача-хирурга. Она привела с собой однокурсницу Арину, маленькую рыжеволосую девчушку, похожую на приболевшего с голодухи котенка. Смешное личико, покрытое веснушками, потерянный взгляд; точнее беспокойный взгляд человека, попавшего в сложную ситуацию. Она приехала из Саратовской области, в ее семье никто никогда не имел высшего образования, да и сама Арина планировала закончить училище и пойти работать. Для ее односельчан уехать в Ленинград и выучиться на медсестру было пределом социальной лестницы. А еще Арина очень хотела выйти замуж; конечно, о парне из политехнического мечтать не стоило, и она понимала это, оглядывая с ног до головы присутствующих на вечеринке дам. Впервые с начала учебы она пришла в гости к коренному ленинградцу; ей было не по себе – сложно понять, о чем таком они говорят и смеются, все эти студенты из самых престижных университетов. Она была одна в большом городе; люди вокруг разговаривали на непонятном языке, они обсуждали слишком сложные и излишне витиеватые жизненные вопросы; даже Лена Стрижельникова не была ей близкой подругой и, скорее всего, просто из жалости прихватила несчастную деревенщину на вечеринку.
Алексей ничего не ел с самого утра и от того быстро опьянел. Новый патефон кричал на всю квартиру; очередной веселый мотив, народ поднялся на заводной танец. Ленка вытащила Осипова в пару к своей невзрачной подружке; да уж и все равно с кем танцевать, весело и хмельно. Смешная девчонка боялась поднять на него глаза, так застеснялась; двигалась скованно, то и дело пыталась наступить на ногу партнеру. Алексей незлобно подшучивал и даже проявил галантность, повторив танец еще раз – если учить, так чтобы запомнилось. Арина старалась изо всех сил, но полное отсутствие слуха и чувства ритма не давали возможности освоить танцевальное дело. Алексей мысленно пожалел несчастную девчушку; в конце второго танца похвалил ее за быстрые успехи, галантно поклонился и усадил партнершу в старое кресло рядом с патефоном. Она сказала что-то, первый раз набравшись храбрости и посмотрев ему в глаза, но он не услышал, так громко играла музыка; развернулся и скрылся в глубине прихожей. Пару минут назад он увидел, как в дверь вошла Галка Смирнова, красивая и веселая дочка заведующего кафедрой сопротивления материалов. Безо всяких сомнений, она волновала Алексея гораздо больше, и список причин тому был довольно объемный. Как-никак, самый сложный предмет на курсе.
Посиделки закончились к часу ночи, Коля начал разгонять народ. Леша присел в кухонное кресло и ненароком заснул. Через полчаса его растолкали; в квартире не было никого, кроме Коли, Лены и ее смешной подружки, они открыли последнюю бутылку вина и расслабленно сидели за столом. Коля и Лена уже запланировали свадьбу в августе этого года, потому моральных норм не придерживались и буквально через полчаса ушли в спальню матери.
Алексей из вежливости решил налить себе и девушке чаю, а потом предложил проводить бесцветное создание домой. Он чувствовал неловкость момента и злился на себя, крепкое вино все еще будоражило воображение; одновременно хотелось как можно скорее оказаться дома, а еще больше – на месте Коли за тяжелой коричневой дверью. Арина сидела напротив, смотрела на него восхищенно и боязливо. Все решилось само собой – девушка не высказала сопротивления ни словом, ни жестом; утром он проводил ее до общежития и пообещал навестить, как только сможет. Скорее всего, на выходных. На дворе второй послевоенный год, молодежь слишком занята восстановлением страны и не может уделять личной жизни слишком много внимания.
Однако в субботу Алексей вместе с сестрой отправились к матери на обед, а потом в Эрмитаж на открытие какой-то выставки. Потом всей семьей долго гуляли по Невскому, зашли в кафе; женщины ели мороженое, мужчины выпили по сто пятьдесят коньяка, закусив колбасой. Домой вернулись поздно, а в воскресение Алексей по графику отправился дежурить в лабораторию. Дни пробегали похожие один на другой, и вот уже снова пятница; смешная девушка Арина как-то совершено выпала из памяти. О ней напомнил Коля; после занятий девушки пригласили их в Екатерининский сад на прогулку. Сценарий прошлых выходных повторился почти в точности, только без шумных посиделок – прогулка, бутылка вина, патефон в квартире Столыпина, торопливый секс в кресле в гостиной. Арина не посмела даже намекнуть – неплохо было бы проявить внимание и появиться в ее общежитии еще несколько дней назад, как он обещал. Но она молчала, и Алексей сделал очевидный вывод: простушка, что говорить. Таких теперь немало приезжает в северную столицу.
Пятничные встречи сохранялись с завидной регулярностью еще целый месяц, до приезда Колиной матери; Ольга Петровна Столыпина вернулась из мурманской командировки почти на три недели позже, чем планировала. Все к лучшему, подумал тогда Алексей; где же теперь им встречаться? У него малолетняя сестра, практически на полном попечении, у Арины – комната в общаге и три соседки. Обстоятельства превышают возможности, ничего не попишешь. Но события повернулись совершенно неожиданным образом.
После прекращения ночных посиделок в квартире приятеля прошло три-четыре недели; за это время Алексей всего один-единственный раз сходил с Ариной в парк после учебы и пропал, обещая обязательно «что-нибудь» придумать. Он возвращался домой после воскресного дежурства в лаборатории; неожиданно вместо сестры дверь открыла мать. Анастасия поздоровалась с ним довольно взволнованным голосом, в глазах – знакомый возбужденный блеск. В ту секунду в голове Алексея пронеслась мысль: его мама, она слишком хороша для матери взрослых детей, слишком молода для почти сорокалетней женщины. Он прошел через коридор на кухню и увидел Арину. Она сидела за столом; услышав звуки его голоса, стала нервно дергать и без того плохо сидевшее шерстяное платье. Спутанные рыжеватые волосы собраны в пучок на затылке, лицо бледное и несчастное; только подойдя поближе, Алексей понял – она плакала. Арина тихо поздоровалась с ним и понуро опустила голову. Он понял все, не начиная разговор; холодная волна прокатилась по спине. Сестра и мать сели за стол рядом с пострадавшей, и Анастасия начала без длинных вступлений.
– Алеша, в нашем доме подлецов не должно быть. Ребенку нужен отец.
В тот момент одна-единственная мысль пронеслась у него в голове: после всего, что они прошли вместе, после страшной войны; и вот теперь, когда его жизнь только начала налаживаться и появились неплохие перспективы? Он стоял и молча смотрел то на мать, то на Арину. Все притихли, понимая – все будет так, как решит Анастасия Сергеевна. Уже много лет подряд все они обязаны ей не только рождением, но и жизнью после блокады, и всем, что у них теперь есть.
– Не переживай, Алеша, мы поможем. Институт закончишь, Ариночка пока может прервать образование, училище всегда подождет, тут без сомнений. Так что решайте, молодые, что да когда. Грех на душу не возьмем, правда, Алеша?
Несколько дней после очной ставки Алексей не мог уснуть, он вспоминал жизнь своей семьи; его отца и тайну, окутавшую его появление в доме матери. Эх, была бы Софья жива, теперь-то он точно выудил бы из нее все, что она знала; потом блокада и гибель Вячеслава Николаевича, потом смерть сестры и Софьи Игнатьевны. Старый еврей и его большая квартира, ночной лед Ладожского озера, а потом красивый черный автомобиль и полковничья рука, крепко обнимавшая мать за талию.
Через месяц с небольшим Арина переехала из общежития в дом на Петроградской. Свадьба была скромной; только Осиповы, Чернышев и пара школьных коллег Анастасии; родителям Арины отправили телеграмму. Молодая жена ушла в академический отпуск и с первого дня своего пребывания в квартире принялась за хозяйство. Больше всех ее появлению обрадовалась Леночка; тут все ясно – вопросы уборки и еды теперь были решены сами собой. Алексей старался сохранять бодрость духа и чтобы как-то отвлечься от сложившейся ситуации, с головой погрузился в учебу и работу. По утрам будущий отец торопливо спускался по ступенькам к парадной двери и ровно через пять минут как будто совершенно забывал о произошедшем; до самого вечера он не вспоминал о том, что жизнь его круто переменилась буквально за один месяц. Однако за ужином он ощущал, как над ним нависает тоскливое душное облако – как Алексей ни пытался быть веселым, он впадал в печальное и раздраженное оцепенение. Арина чувствовала его недовольство и старалась найти себе ка кое-нибудь важное занятие в другой комнате.
