– Представляешь, и шеф почтит, – важно сообщил Попов, подпрыгивая рядом, когда мы шли по коридору.

Да мне все равно. Я только улыбнулась.

В большом офисе журнала «Круиз» столы были сдвинуты на середину и уже заставлены разнообразной нехитрой снедью из ближайшего супермаркета. Коллеги оживленно готовились оторваться на всю катушку.

Последнее время я не очень любила буйные корпоративные торжества, но это мои проблемы, не так ли? Гриша – системный администратор – включил музыкальный центр, и стены вздрогнули от какой-то попсы. Ладно, будем веселиться.

Терехов появился около семи. За ним неоднократно отправлялись и сам юбиляр, и неугомонный Попов. И появился он неприлично трезвым и бледным на фоне разгоряченных физиономий журналистской братии.

Думаю, я тоже цвела как революционный стяг. Но он не обратил на меня никакого внимания.

Нет, вы только посмотрите, прямо примадонна. Снисходительная, демократичная. Впрочем, возможно, я зря язвлю. Не удержалась, – его так смешно обступили со всех сторон, впору автографы раздавать. Попов пытался блистать своим знаменитым остроумием и заслужил одобрительную улыбку, но приблизиться к боссу как хотелось, ему не удалось. Ближе всех к Терехову крутилась администратор, ну помните, как ее? Полина? Кстати, она выглядела такой … кокетливой. Право, люди – все люди, даже если иногда это кажется нам странным.

– Уфффф. – Попов аккуратно разместился на маленьком вертлявом стульчике рядом со мной, вытирая со лба крупные капли пота. – Окно бы открыть, но боюсь, продует кого. Кстати, у меня свежие разведданные.

– Докладывай, – я пригубила минералки. Действительно было жарко.

Попов наклонился поближе к моему уху, смешно вытянув шею, которая, надо думать, у него все-таки была:

– Вадим Петрович – не простой наемник. Он – совладелец компании.

У меня отвисла челюсть. Как я могла такое пропустить?

– Не может быть!

– А вот и может. Он выкупил долю и пришел лично поруководить, чтобы контора не просто цвела, но и плоды приносила. Догоняешь? Полагаю, большие перемены грядут.

Я взглянула через стол, где сидел Терехов, напоминая медведя, потревожившего улей. Только в данном случае облепившие его пчелы сами умоляли откушать весь их медок, к чертовой матери.

По-прежнему лидировала девица администратор.

– Слушай, Паш, ты не в курсе, как зовут эту биксу?

– Которую? – Попов снова обратил свое внимание на закуску, и сейчас искал глазами, что можно приспособить под тарелку.

– Администратора, ну эту, в красном костюме.

– А, сейчас вспомню, хотя на кой тебе это … Представляешь, мышь дрессированная, пасти меня повадилась: ах опоздали – ах, опоздали. И не только меня, но все равно обидно.

– Так как ее зовут?

– Элина Станиславовна, вот!

– Да ты что? – я искренне возмутилась, – Ты эту крысу по имени-отчеству величаешь?

– Ну, можно ЭлС – для краткости. А ты, между тем, глазки-то открой, милая, – Паша невинно заморгал своими заметно помутневшими от излияний, но все равно умными, хитрющими голубыми глазками, – Девчушка, хоть я не возражаю против твоей характеристики, а таки правильная – по нынешним понятиям, конечно.

– Что ты хочешь сказать?

– Да ты глянь-то!

Я глянула, и мы с Тереховым встретились глазами. Ничего.

Попов сочувственно вздохнул:

– Она – девушка привлекательная. Вадим Петрович – рабосовладелец наш – со всех сторон привлекателен. Разумеешь?

– Да ну!

– Смею уверить, влияния у Элины Станиславовны уже теперь достаточно.

– Надо же.

– Елена Сергеевна, – раздался над ухом деликатный голос и, подняв голову, я увидела Костю. – Все уже ушли. Мне закрывать редакцию?

– Да, принеси мне ключ. Я тоже пойду с минуты на минуту.

– Кстати, – снова заворковал Попов, когда Костя удалился, – парень по тебе сохнет. И еще я хотел спросить: что у тебя-то с шефом? Между вами постоянно искрит. Это опасно.

– Ничего такого, старый сплетник, – улыбнулась я, – просто мы с ним уже когда-то работали и не сошлись характерами. Не нравится он мне.

– Ах вот так, да? Ну так это оч-чень опасно, Леночка. Ты же знаешь, чем эта искра кончается, когда мужчина и женщина друг другу «не нравятся». Верняк. И к гадалке не ходи. Теперь понятно, почему Элина Станиславовна – крыса.

– Не зли меня, Попов! Только не это!

– Да ладно. Хотя, думаю, ты не права.

Все. Час Х. По коням. Все, что будет дальше – мне известно. Глупые пьяные бредни, коридор и лестницы охватит энергичное землетрясение. Завтра уборщица будет вопить матерно. Я встала.

– Куда? – предостерегающе тявкнул Попов.

– Сейчас вернусь. – Никогда не нужно прощаться, если действительно хочешь улизнуть с корпоративной вечеринки в самом ее разгаре.

Нарочно или нет, но Костя дождался меня. Когда мы вместе шли по коридору к выходу, из своего кабинета неожиданно появился шеф:

– Смываетесь по-тихому?

– Все именно так как выглядит, – ответила я. Терехов по-прежнему был трезв, уж не знаю, насколько хорошо это его характеризовало.

– Можно задержать вас на минутку, Лена? – осторожно поинтересовался он, – А своего сотрудника можете и отпустить.

С ходу придумать возражение не удалось, кроме того, идея «отпустить» Костю мне показалась весьма удачной. Последнее время мне вообще казалось, что со своим молодым коллегой я угодила в какую-то странную ловушку. С одной стороны мне не в чем было его упрекнуть, с другой – его самого было … как сказать? слишком много, он постоянно крутился где-то рядом, и это начинало раздражать.

– Ладно, иди, Костя. До завтра.

– Я тоже хочу незаметно смыться, – пояснил Терехов, пропуская меня в приемную перед своим кабинетом. – Не знаю, как реагировать на эти корпоративные посиделки. Понимаешь,,. все мы это проходили, но …

– Ты, как руководитель, не можешь поощрять коллективное пьянство, – язвительно закончила я его мысль.

Вадим уже надел куртку и открыл дверь в коридор:

– Правильно. Пойдем.

Мы спустились на лифте и вышли в выбеленный снегом зимний вечер. Признаться, я пребывала в растерянности. Где-то я, видно, недосмотрела, не должны он и я вместе покидать офис, как какие-нибудь добрые друзья. Необходимо немедленно скорректировать ситуацию. Однако мы слишком быстро оказались возле его машины, а моей поблизости не было. Вообще-то, мне папа подарил машину пару лет назад, но я не люблю на ней ездить. Точнее – люблю, но, как правило, обхожусь без нее. Не знаю, как объяснить. Может, и впрямь не приучишь буренку под седлом гарцевать. С метро мне сподручней, и быстро и на автомате. Но будь сейчас рядом мой «седан» – и нет проблем, а тут…

Он распахнул передо мной дверцу своего Лексуса:

– Я подвезу тебя домой, ведь это на Ленинском?

– Неподалеку… Не хотела бы…

Он чуть подтолкнул, и я села на переднее сидение, отчаянно чертыхаясь. Про себя, конечно.

– До меня дошли слухи, что ты совладелец компании, – сообщила я, когда машина покатила по улице. Может, и не следовало затевать разговор на эту тему, но ехать в торжественном молчании не очень приятно.

– А-а, это конечно Попов насплетничал, вы с ним сегодня были «не разлей вода».

– Не один Попов работает в редакции.

– Но таких сплетников как он еще поискать.

– А это что, секрет?

– Ничего подобного. Просто не тема для объявлений, на мой взгляд. Да нет, ерунда. Почему ты об этом заговорила?

– Потому что не понимаю, чем тебя мог соблазнить этот вчерашний пирог?

– Странно, ты работаешь здесь и считаешь, что дело того не стоит?

– Отстой.

– Согласен. Но все можно изменить, если хочешь и знаешь как.

– Ты хочешь и знаешь?

– У меня нет выбора. Я уже в игре. А потом, такие вещи захватывают. Мне кажется, если ты тоже захочешь, у нас получится.

Мне показалось или нет, что в его словах затаилась в меру прозрачная двусмысленность? Терехов смотрел на дорогу, а что там собственно высматривать? Обычное московское черепашье ралли из центра в спальные районы. Веский аргумент в пользу метро.