Напротив меня стояли в основном мужчины. С тремя трупами, я конечно погорячилась. Быстрее чем я успею выстрелить хотя бы дважды, меня размажет по стене.

Секунды растянулись, и мне оставалось лишь играть в гляделки с бывшими «друзьями», ожидая, кто первым сорвётся и выстрелит.

— Вы все совсем ебанулись? — в относительной тишине, голос Кендо раздался почти оглушающе. Мужчина вышел вперёд, встав между мной с Аннет и толпой выживших, — что, блять, со всеми вами случилось, а?! Совсем озверели?! Вы все, — оружейник указал дробовиком на людей. Все они инстинктивно дёрнулись назад, пусть в благоразумии Роберта никто не сомневался, — живы, потому что она рисковала своей жизнью в участке, чтобы разузнать всё это! Благодаря тому, что девчонка не испугалась такой информации, и решилась её сообщить, вы и ваши дети живы и имеют шансы на жизнь. Да черт возьми, моя семья жива благодаря тому, что иностранка вместо того чтобы спасти свою задницу, решилась заниматься благотворительностью, — в голосе мужчины скользнула жестокая насмешка. Вряд ли он до конца верил мне, и тем более, в то что говорил. Но без сомнения слова подбирал правильные, — работай она на «Амбреллу», могла бы просто уйти и не вернуться, пока мы ещё как крысы прятались в магазине. Но почему-то, блять, мы едем в сраном поезде, а не бродим вместе с мертвецами!

Кендо замер, с мрачной решительностью рассматривая свою группу. Мужчины явно поубавили в уверенности, и опустили оружие, а их женщины и дети уже активно возмущались, сойдясь во мнении, что это была «ошибка».

Чёртовы лицемеры!

Я вздрогнула, прогоняя от себя такие мысли. Все могут быть неправы, особенно в такой спорной ситуации. Это надо и понимать, и принимать.

— Но… — журналист всё никак не успокаивался, и видно растерялся, когда потерял всю «поддержку» слушателей. Но, нести правду в массы, ему не дали:

— Заткнись, — зло посоветовал Кендо, поворачиваясь к репортёру, — интриганы херовы.

Бен вздрогнул, вытирая кровь с лица. Потеряв всю поддержку, он резко прекратил швыряться обвинениями, с опаской поглядывая то на меня, то на Леона. Кое-кто как был трусливой крысой, так и остался.

— Если бы не она, я бы сейчас был бы одним из тех мертвецов, — Кеннеди, обернулся к группе, всё-таки освободившись от удерживающих его мужчин, — если она агент — зачем ей помогать полицейскому в поиске компромата, спасать его, а уж тем более столько людей?! Агенты должны действовать скрытно.

Я сдержала рвущуюся самодовольную ухмылку. Думает в правильном направлении, но Вонг бы не разделила его мнение про скрытность.

— А мне оружия подкинула. Учитывая количество мертвецов, без этого, ни я, ни Шерри не выжили бы, — не осталась в стороне Клэр. Вот от девушки я подобного не ожидала. Она всё же догадалась, что это был мой маленький подарок?

Мне всегда говорили, что когда люди собираются вместе, их интеллект резко падает, но только сейчас я поняла, как это опасно. Правильная дезинформация, разжигание конфликта в нужный момент, и тому, кто стал на пути, конец, мягко говоря.

— Она… Она… — журналист вновь дёрнулся, не находя слов, — она погубит вас всех, вот увидите! Вы совершаете огромную ошибку! Вы забыли, что каждый день говорят по новостям? Русским нельзя доверять. Они все…

Я едва не подавилась воздухом. Значит, всё это время, меня просто считали каким-то «агентом Кремля»? Кендо пробило на смех. Оружейник прикрыл лицо рукой.

— Да ты просто сраный расист, — небрежно бросил Роберт, а потом повернулся ко мне, — извини за это. А вы… — Аннет напряглась прижимая к себе Шерри, — пусть с вами разбираются снаружи.

Роберт отвернулся, и я наконец-то смогла спокойно выдохнуть, проходя чуть вперёд, и опираясь спиной о стенку вагона, а потом и съезжая по ней вниз. Ноги не держали. Это были самые безумные сутки в моей жизни.

Я прикрыла глаза, опуская голову, и тихо засмеялась. Господи, всё чего я сейчас хочу — это в душ, и пожрать, причем можно и одновременно. Есть хотелось неимоверно. Ну нахер такие приключения.

— Мари?

Я подняла голову, встречаясь взглядом с Леоном. Парень выглядел ничуть не лучше меня. Окровавленная, грязная одежда, бинты, безумный видок. В общем, прелесть.

— У нас есть одна фраза, звучит примерно так — «Не делай добра, не получишь зла», — усмехнувшись сообщила я, — а как по другому?

— Это была ошибка, — Кеннеди уверенно кивнул, опускаясь рядом, — просто кучка напуганных идиотов.

— Ты же полицейский, — напомнила я, а потом саркастично добавила, — ты должен защищать этих людей!

— Это был мой первый день, а я уже хочу застрелиться… — Леон опустил голову, тихо шикнув, — Не самое лучшее начало работы, как думаешь?

— Ага, — согласилась я, — смертельно скучный день.

Парень с явным недоумением уставился на меня, на что в ответ я задумчиво пожала плечами. Что он ещё хотел услышать? Не только он может в чёрный юмор.

— Главное, что всё позади, — уверенно кивнул парень, усмехнувшись шутке. Да, тут не поспоришь. Я всё же смогла. Выбралась.

Внезапно, поезд ощутимо тряхнуло, и раздался скрежет, как будто бы кто-то скручивает банку из-под колы. Пол под ногами дёрнулся, и лампы на потолке тревожно замигали.

Спустя ровно секунду двери вагона начали гнуться, чтобы потом слететь с петель, исчезая в огромной пасти. Из проёма медленно, начала проталкиваться алая масса, а затем, её стало так много, что заражённая плоть словно бумагу, разорвала заднюю часть вагона, явив взгляду огроменные костяные наросты, смахивающие на зубы.

Сочащаяся из тела монстра слизь залила пол, а огромный жёлто-алый глаз бешено вращался в глазнице Биркина, слепо щурясь от света ламп.

Люди, запаниковав, бросились к дверям следующего вагона, толкая друг-друга и пытаясь пройти. Леон вскочил, стаскивая с плеча дробовик, найденный мной ещё в комнате охраны. Кендо, Марвин и ещё несколько мужчин не сговариваясь, открыли пальбу по чудовищу, замедляя того, но не более. По крайней мере, большинство пуль попадало в единственное слабое место «G»-монстра.

Этого было мало. Биркин неумолимо приближался, так ещё и вагон мялся так, будто бы его слепили из бумаги. По стенам стремительно распространялось что-то красно-черное, с шипением разъедая металл.

Я грёбанная идиотка. Как я могла забыть об этом? Решила, что раз не придёт Тиран, Биркин решит тоже добровольно сгореть вместе со своей лабораторией?

Мы отступили к двери, паля из всех доступных орудий. Бывший учёный не хотел останавливаться, раз за разом продвигаясь вперёд, скалясь огромными зубами.

Я хотела крикнуть что это бесполезно, и нужно попробовать отцепить вагоны, как вдруг сверху что-то тяжело застучало. Я подняла голову вверх, видя как на крыше вагона проступают вмятины. Что-то ползло сверху. Сильнейший удар, и крыша повторила судьбу дверей, а из открывшегося пролома вниз спрыгнула огромная, закутанная в плащ фигура.

Меня хватило на истерическое: «Блять», прежде чем я осознала, что дела резко свернули с отметки «всё обошлось», и пошли строго нахуй.

Инстинкт самосохранения как обычно сработал быстрее, чем я успела придумать, что делать. Я отскочила к двери, пуская два оставшихся патрона в голову биооружию, и перезарядила пистолет. Возможно, в обычной ситуации, я бы отхватила смертельных звиздюлин за такое действо, но в этот раз что-то резко пошло не по плану.

Тиран, отмахнулся от направленных на него выстрелов, и прикрыл голову рукой. Монстр развернулся, и практически не обращая на Биркина внимания, попёр прямо на нас, чем заслужил град огня из винтовок, дробовиков, и моего, ставшего резко бесполезным, пистолета.

Выдержке биооружия можно было позавидовать. Когда у тебя за спиной клацает зубами огромная мутировавшая масса, продолжать подчиняться приказу «убить всех свидетелей»…

Я мысленно выругалась, прогоняя от себя идиотские мысли. Ситуация — хуже не придумаешь. И как же всё докатилось до этого?

Тиран был всего в паре метров, успешно прикрывая голову руками, и почти не замедляясь, шёл дальше. Но, словно бы в отместку за игнорирование, Биркин издал душераздирающий рёв, выбрасывая вперёд одно из своих шипастых щупалец. Биооружие попыталось было отмахнуться от атаки не интересующего его монстра, но учёный не собирался сдаваться так просто, с огромной силой потянув Тирана на себя.