— Женя, с Железякой кто будет работать?

— Игорь, кражи не наш профиль. Дело передали в ГОМ.

— А по Жирафу?

— Парни из разбойного займутся.

— Женя, это получается, что мы как фанера над Парижем пролетаем. Опять все белые и пушистые, а мы в деръме. — Возмутился Алик.

— Алик, хоть ты на меня не наезжай. Мне самому эта ситуация не нравится. Да, вот еще что. Игорь, когда будешь в прокуратуре, сильно не бурогозь, а то ты можешь сорваться.

— Женя, может, хоть ты мне объяснишь. Почему, пока работают на земле, мужики как мужики, но стоит перейти в прокуратуру, такой мразью становятся.

— Игорь, а ты думал о том, что они между молотом и наковальней. Не будут ублажать властьпредержащих, головенки открутят. Да и снизу может такая плюха прилететь, мало не покажется. Деньги там крутятся, что нам и не снились. Ты сам посмотри, приходит сопляк, в прокуратуру, месяц отработал, а зарплата больше твоей в два раза. А вся его работа заключается в том, что бы правильно заполнить документы. Им нос по ветру надо держать. От того какую завитушку в документе поставит, будет либо в фаворе, либо в грязь втопчут. Мы преступления раскрываем, по лезвию ходим, а все лавры им. Случись что, опера виноваты. Столько структур создали, что бы за нами подсматривать: ФСБ, УСБ, прокуратура. Короче, кого только на нашу шею не посадили. А кто над прокуратурой надзирает? Сама прокуратура. Ты хоть раз слышал, что бы кого ни будь из прокурорских к ответственности привлекли? Не слышал? Вот и я не слышал. Вобщем, давайте делать как есть, и пусть будет, как будет. Хватит демагогии.

Оперативники поднялись и вышли из кабинета. Игорь посмотрел на часы, пора было выходить, что бы вовремя добраться до прокуратуры. На автобус денег не было. Последние Игорь издержал, когда шел в УБОП, купил пачку чая и сигарет. Какой-то умник в правительстве, решил, что сотрудники милиции и так шикарно живут, ввел для них платный проезд на общественном транспорте. Игорь надел куртку и собрался выходить, когда его остановил Алик.

— Игорь, не торопись, вместе пойдем. Мне в СИЗО, а это рядом.

Вдвоем они вышли из конторы и медленно побрели по улице.

— Игорь, что думаешь там говорить?

— Алик, а о чем говорить? О вас, так Витя в ГОМе болтался, а тебя попросил помочь, просто ты под руку подвернулся. Допрашивал их прокурорский. Жирафа никто пальцем не тронул. Так что, пошли они далеко и надолго.

— Игорь успокойся.

— Алик, ну ее к черту эту работу. Как у тебя дома? А то, я, устроил тебе праздники.

— Игорь, ты насчет этого не грузись. Я, ведь тоже, в милиции не первый день работаю. Родные привыкли. Сын, правда, еще когда учился во втором классе, сказал, что после школы пойдет куда угодно, но только не в милицию.

Разговаривая о домашних делах, они дошли до СИЗО.

— Игорь, если раньше освободишься, дождись меня, а если что, я тебя дождусь.

— Хорошо.

Игорь зашел в здание прокуратуры, подошел к охраннику и показал удостоверение. Тот сверился со списками и назвал кабинет, куда нужно было пройти. Игорь поднялся на второй этаж и зашел в приемную. Молодая, симпатичная секретарша, демонстративно его не замечая, пила кофе. Игорь достал удостоверение и положил перед ней. Та брезгливо, мизинцем раскрыла его.

— Тебе назначено на десять, до приема еще пять минут.

— А что, ваш босс так сильно занят, или тоже кофеек попивает?

— Ты, мент, как со мной разговариваешь? Я, вообще-то, секретарь прокурора по надзору за милицией.

— Да, какая ты секретарь, ты просто молодая, красивая стерва. А теперь, встала и пошла, доложила своему начальнику, что я прибыл. У меня, без вашей лабуды работы хватает.

Секретарша, от неожиданности, сделала большой глоток, обжегшись, убрала чашку в сторону. После чего поднялась, и поглядывая с ненавистью на Игоря, зашла в кабинет. О чем уж там была речь, неизвестно, но вышла она только через пять минут, оставив дверь открытой. Игорь зашел и закрыл ее. Прокурор оползнем сидел в кожаном кресле, тряся двойным подбородком. Сесть он не предложил, брезгливо, с ног до головы осматривая Игоря. Того это взбесило, что затряслись руки, не спрашивая разрешения, он взял стул и присел к столу.

— Господин прокурор, вас элементарной вежливости не учили?

— Оперок, а ты, не сильно борзеешь? Ты в прокуратуре, а не у себя в УБОП. Это тебе, не задержанных пытать.

— Хорошо. Тогда подскажите, кого я пытал?

— У нас на тебя четыре заявления, что в ночь с тридцать первого на первое, ты, находясь в нетрезвом состоянии, неправомерно задержал четырех человек. Потом вы их избили, заставили себя оговорить, не кормили и спать не давали. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что вы грубиян. С вами я говорю на вы, а вы мне тыкаете. Если вы прокурор, то это не означает, что все остальные мразь.

— Знаешь, вернее знаете, если бы за вас не просили уважаемые люди, то прямо отсюда, вы ушли бы в тюрьму. Вот почему оперов органически не перевариваю, так это за их наглость.

— А их переваривать не надо, их нужно воспринимать, как они есть. Без нас вы никто и звать вас ни как.

— Пшел вон отсюда.

— Это вы, на своих шавок, пшикайте, а на меня нельзя. Я, пес государев.

Игорь встал и вышел на улицу. Алика еще не было, и он жадно закурив, начал прохаживаться у ворот СИЗО. Алик вышел через полчаса, на ходу засовывая пистолет, который сдавал на проходной, в оперативную кабуру.

— Алик, как сходил?

— Лучше не спрашивай. Дольше дожидался, пока камера для допросов освободится, да Сашу приведут.

— Что-то рассказывает?

— Условие выставил. За дозу героина, согласен сдавать по два разбоя. А, ты сам знаешь, как я к такой торговле отношусь.

— Алик, можно, по-другому сделать. Вывезешь к нам, сообщишь жене. Сдает разбои, организуешь им встречу. Пусть она его наркотой снабжает. Ширнется, в камере отлежится, а вечером, в СИЗО увезешь.

— Да, я уже думал об этом. Наверное, так и сделаю. У тебя, как?

— Скорее всего, от дел отстранят. Прокурорский за то, что бы меня на тюрьму закрыть. На меня, кроме Жирафа, Мишка, Сенька и Железяка заявления написали.

— Что? Игорь не переживай. С Жирафом не получится, но с теми разберемся.

Алик еще о чем-то спрашивал, но Игорь, шел молча, задумавшись. Так что Алик тоже вскоре замолчал. Только они зашли в кабинет, как раздался телефонный звонок. Трубку взял Виктор, выслушав, передал ее Игорю.

— Мусор, тебя Игорем зовут?

— А, повежливей?

— Вежливей с тобой будет жена разговаривать. Слушай сюда. Тебе дается двое суток, что бы наша казна оказалась там, где и должна быть.

— Как ты это представляешь?

— А нам пофиг, как ты это сделаешь. Смог ее найти, сможешь и вернуть. Иначе пеняй на себя.

— Слышишь, шакал, ты рамсы не попутал, на кого тявкаешь?

— Вот когда ноги переломаем, тогда и посмотрим, кто попутал.

Игорь положил трубку и со злостью ударил кулаком об стол.

— Еще бандюков мне для полного счастья не хватает.

— Игорь, что случилось?

— Алик, да ну их всех к чертовой матери. У нас после праздников, ничего не осталось?

— Полбутылки виски.

— Доставай, а то от этого дурдома, скоро крыша поедет.

Алик достал из сейфа бутылку и поставил на стол. Виктор достал кружки и заглянул в холодильник.

— Мужики, закусить нечем. Один сухарь лежит.

— Сейчас, что ни будь, организую.

Алик вышел из кабинета. Через несколько минут, он зашел в кабинет с Женей, в руках у которого была плитка шоколада.

— Красиво живете. — Сказал он.

— Женя, взятки борзыми щенками берем. — Ответил Виктор.

— Ты, мне не говорил, а я, не слышал. Давай, разливай.

Разлив остатки по кружкам, все выпили и закусили шоколадом.

— Игорь, ты чего прокурору наговорил, что даже через телефонную трубку, ядом плюется? Распорядился от дел тебя отстранить.

— Об этом, я уже догадался. Сказал все, что о нем думаю.

— Зря ты так. Этот гоблин любит, когда перед ним по стойке смирно стоят и со всей его бредятиной соглашаются.